Радибогота
Прибыли в столицу Колумбии.
Богота - это столица царства юродивых. Люди тут многоликие, меняющиеся в секунды, как пластилиновые мультяшки. В Боготе так легко сойти с ума! Я буквально почувствовала, как на меня накатывает волна сумасшествия. Это сначала такое ощущение полной физической и эмоциальной свободы, а потом полное безмыслее. И немножко больно.
Приехали из Соленто рано утром, в пять часов. Лил дождь. Было очень холодно. Из окна такси видела новый город - многоэтажки, как в Москве, тоскливо заливаемые водой. Ощущение, как будто география сдвинулась и я прыгнула обратно через океан. Окатили водой велосипедиста зачем-то. Мы с Россом часто вместе замечаем одни и те же вещи. Можем вообще не разговаривать, а общаться антеннами на макушках.
Здесь сумасшествие, когда переливается через край, материализует себя в искусстве - протестном уличном искусстве. В Колумбии очень пронзительные граффити. В Буэнос Айресе всё пош и красота. В Колумбии - истерический выкрик. Но кричать нужно тоже уметь - долго и терпеливо, не снижая градуса, чтобы в хайлайте настенных размазонов чётко проступал самобытный уличный художник.
Богота - это город из "Бегущего по лезвию бритвы". Под утро, когда всё-всё уже закрыто на засовы, а неоновые вывески всё ещё ярко светят и мерцают, расплываясь в бензиновые пятна под плотным дождём, самое время выступить из двери хостела и оказавшись моментально вздутым и вынесенным местными зудящими ветрами, обнаружить себя вне себя, исчезающего в этом диком сюрреализме. И всё это кружит-кружит. И мне не хватает извилин в великом и могучем, чтобы полно выразить, как оно есть.
Кадры.
Уличные сумасшедшие тут развинченные и щедрые на жесты. У них ходят ходуном руки и ноги, всё размахивается безконтрольно, как мельничные лопасти. Вот один замахивается, обвидит себя рукой, попадает с третей попытки в нагрудный карман и вытаскивает гребешок. Преувеличенно тщательно причёсывается, не сводя глаз с продавца фенечек. И также преувеличенно тщательно прячет гребешок обратно в карман. Как черный ворон, попавший в болтанку.
Утром Росса разбудил сумасшедший француз. Он проснулся оттого, что Россов будильник тиках чересчур громко. Проснулся в шесть утра, думая, что время вставать и побежал мыться и бриться. Вернулся - взглянул на будильник и стал причитать. Росс проснулся, увидел высокого тощего французика, причитающего у койки. Тот спрашивает - ты откуда? Росс говорит - я из Шотландии. Информация это исключительным образом действует на французика - он начинает бегать по тесной комнате, натыкаясь на кровати и кричать Шотландец, шотландец, а я про между прочим сегодня еду на Мансеррат. На Мансеррат!!! Задвинув эту тираду он удалился вниз по железной лестнице - истерически всхлипывая всеми ступенями. ( только что французик пришёл в обеденную и стал обнимать Росса. Тот смотрит на меня с отчаяньем. Освободившись от чудака, подходит ко мне, вытирая руку об штаны и говорит только - this man is really something!)
Охранники в форме и с оружием, которых приставили хранять никому не нужное строение, расслабленно полулежан на ступеньках, грея стриженные затылки на солнышке. Я прохожу мимо и собираю охапку комплементов. Служить! говорю я им по-русски и улыбаюсь.
Пыточное место эта Богота. У меня все собранные было слова в голове рассыпаются цветными шариками для петанка. И я их гоняю, как икринку вилкой по тарелке. Вроде же вот они все - а не поймаешь, вместе не сложишь.
Я хожу ума.
Богота - это столица царства юродивых. Люди тут многоликие, меняющиеся в секунды, как пластилиновые мультяшки. В Боготе так легко сойти с ума! Я буквально почувствовала, как на меня накатывает волна сумасшествия. Это сначала такое ощущение полной физической и эмоциальной свободы, а потом полное безмыслее. И немножко больно.
Приехали из Соленто рано утром, в пять часов. Лил дождь. Было очень холодно. Из окна такси видела новый город - многоэтажки, как в Москве, тоскливо заливаемые водой. Ощущение, как будто география сдвинулась и я прыгнула обратно через океан. Окатили водой велосипедиста зачем-то. Мы с Россом часто вместе замечаем одни и те же вещи. Можем вообще не разговаривать, а общаться антеннами на макушках.
Здесь сумасшествие, когда переливается через край, материализует себя в искусстве - протестном уличном искусстве. В Колумбии очень пронзительные граффити. В Буэнос Айресе всё пош и красота. В Колумбии - истерический выкрик. Но кричать нужно тоже уметь - долго и терпеливо, не снижая градуса, чтобы в хайлайте настенных размазонов чётко проступал самобытный уличный художник.
Богота - это город из "Бегущего по лезвию бритвы". Под утро, когда всё-всё уже закрыто на засовы, а неоновые вывески всё ещё ярко светят и мерцают, расплываясь в бензиновые пятна под плотным дождём, самое время выступить из двери хостела и оказавшись моментально вздутым и вынесенным местными зудящими ветрами, обнаружить себя вне себя, исчезающего в этом диком сюрреализме. И всё это кружит-кружит. И мне не хватает извилин в великом и могучем, чтобы полно выразить, как оно есть.
Кадры.
Уличные сумасшедшие тут развинченные и щедрые на жесты. У них ходят ходуном руки и ноги, всё размахивается безконтрольно, как мельничные лопасти. Вот один замахивается, обвидит себя рукой, попадает с третей попытки в нагрудный карман и вытаскивает гребешок. Преувеличенно тщательно причёсывается, не сводя глаз с продавца фенечек. И также преувеличенно тщательно прячет гребешок обратно в карман. Как черный ворон, попавший в болтанку.
Утром Росса разбудил сумасшедший француз. Он проснулся оттого, что Россов будильник тиках чересчур громко. Проснулся в шесть утра, думая, что время вставать и побежал мыться и бриться. Вернулся - взглянул на будильник и стал причитать. Росс проснулся, увидел высокого тощего французика, причитающего у койки. Тот спрашивает - ты откуда? Росс говорит - я из Шотландии. Информация это исключительным образом действует на французика - он начинает бегать по тесной комнате, натыкаясь на кровати и кричать Шотландец, шотландец, а я про между прочим сегодня еду на Мансеррат. На Мансеррат!!! Задвинув эту тираду он удалился вниз по железной лестнице - истерически всхлипывая всеми ступенями. ( только что французик пришёл в обеденную и стал обнимать Росса. Тот смотрит на меня с отчаяньем. Освободившись от чудака, подходит ко мне, вытирая руку об штаны и говорит только - this man is really something!)
Охранники в форме и с оружием, которых приставили хранять никому не нужное строение, расслабленно полулежан на ступеньках, грея стриженные затылки на солнышке. Я прохожу мимо и собираю охапку комплементов. Служить! говорю я им по-русски и улыбаюсь.
Пыточное место эта Богота. У меня все собранные было слова в голове рассыпаются цветными шариками для петанка. И я их гоняю, как икринку вилкой по тарелке. Вроде же вот они все - а не поймаешь, вместе не сложишь.
Я хожу ума.