Ласло Надь.
Южного острова нет
Душа и та промерзала - вот к югу мы и тянулись,
вообразив себя ласточками легкокрылыми,
фантазия эта подогревалась журчаньем
ручьёв, бегущих в глотки прямо из горлышек,
дабы нам не посинеть окончательно, а навстречу
громыхали, как будто льдины дробили колёсами,
паровозы - никому и в голову не приходило,
что завтрашний наш южный остров - призрак, выдумка,
мы даже острили, от холода постукивая зубами:
мол, сколько ж надобно пойла в котлы паровозные
залить, чтобы всем этим трубкам из красной меди
хватило на опохмелку; и наконец-то - экзотика:
закованные в лёд оливы и пальмы,
мужчины, прячущие в платки старушечьи
и уши и подбородки, но главное - альбатросы,
эти птицы поэтов, эти ботинки солдатские,
которым на марше так трудно взлетать над мёрзлой землёю, -
и повернулась душа при виде такого острова,
и кинулась вспять, к остриям штыков и лезвиям сабель,
к северу, к зиме нескончаемой.
Пер. В. Корчагина. В кн.: Из современной венгерской поэзии. М., 1982. С. 158.
Душа и та промерзала - вот к югу мы и тянулись,
вообразив себя ласточками легкокрылыми,
фантазия эта подогревалась журчаньем
ручьёв, бегущих в глотки прямо из горлышек,
дабы нам не посинеть окончательно, а навстречу
громыхали, как будто льдины дробили колёсами,
паровозы - никому и в голову не приходило,
что завтрашний наш южный остров - призрак, выдумка,
мы даже острили, от холода постукивая зубами:
мол, сколько ж надобно пойла в котлы паровозные
залить, чтобы всем этим трубкам из красной меди
хватило на опохмелку; и наконец-то - экзотика:
закованные в лёд оливы и пальмы,
мужчины, прячущие в платки старушечьи
и уши и подбородки, но главное - альбатросы,
эти птицы поэтов, эти ботинки солдатские,
которым на марше так трудно взлетать над мёрзлой землёю, -
и повернулась душа при виде такого острова,
и кинулась вспять, к остриям штыков и лезвиям сабель,
к северу, к зиме нескончаемой.
Пер. В. Корчагина. В кн.: Из современной венгерской поэзии. М., 1982. С. 158.