(no subject)
Старость кота неприглядна и не крута,
Вряд ли кому по нраву старость кота.
Подслеповатость, хрипота, хромота,
Шерсть не густа и харизма уже не та.
Вроде бы, только что был совершенный кот,
А теперь - совершеннейший идиот,
До лотка не доносит, в ухо орет
Среди ночи, воняет, мерзнет, пердит, блюет.
На полусогнутых шляется по пятам,
Плачет о том, что коты не любят кота,
Окружают, скрываются тут и там,
Примеряют к себе котовы места.
Ты вздыхаешь, спадаешь с лица слегка,
Покупаешь пятьсот дорогих лекарств,
Миску таскаешь к носу, гонишь котов,
В транс впадаешь от мысли, что не готов,
Что восемнадцать лет, не какой-то год,
Возле тебя был именно этот кот.
Ну а кот утыкается носом в бок,
Как объеденный молью тощий клубок,
Сонно хрипит-храпит, убывает в сны.
Мойры кошачьи глядят на вас с вышины,
Не торопят, но ждут, и летит из тьмы
Снег последней вашей общей зимы.
(с)
Ужасно мне жаль, что ни приручить Дууру, ни любить ее толком за всю ее жизнь у меня так и не получилось.
Вряд ли кому по нраву старость кота.
Подслеповатость, хрипота, хромота,
Шерсть не густа и харизма уже не та.
Вроде бы, только что был совершенный кот,
А теперь - совершеннейший идиот,
До лотка не доносит, в ухо орет
Среди ночи, воняет, мерзнет, пердит, блюет.
На полусогнутых шляется по пятам,
Плачет о том, что коты не любят кота,
Окружают, скрываются тут и там,
Примеряют к себе котовы места.
Ты вздыхаешь, спадаешь с лица слегка,
Покупаешь пятьсот дорогих лекарств,
Миску таскаешь к носу, гонишь котов,
В транс впадаешь от мысли, что не готов,
Что восемнадцать лет, не какой-то год,
Возле тебя был именно этот кот.
Ну а кот утыкается носом в бок,
Как объеденный молью тощий клубок,
Сонно хрипит-храпит, убывает в сны.
Мойры кошачьи глядят на вас с вышины,
Не торопят, но ждут, и летит из тьмы
Снег последней вашей общей зимы.
(с)
Ужасно мне жаль, что ни приручить Дууру, ни любить ее толком за всю ее жизнь у меня так и не получилось.