Хорошо, где мы есть. Как найти место по душе (репост)
Люблю перечитывать свой блог. Не страшно и не стыдно за посты годовой давности, хотя часто смешно. Много воды утекло с тех пор. На некоторых постах учусь сам ещё раз, некоторыми хочется поделиться с вами заново.
Пару раз в месяц буду выкладывать прошлые статьи, которые столь же актуальны для вас, сегодняшних, проходящих перемены. Итак, статья августа 2013 года для тех, кто задумывается о перемене места.
Originally posted by ihavesage at Хорошо, где мы есть. Как найти место по душе.
Но нет чудесней ничего, чем та земля под небесами...
Юрий Антонов
Когда кошка долго ходит по дому и, наконец, устраивается на возвышении, все говорят "нашла место силы". Когда собака отказывается лечь на предложенное ей место, мы идем за ней с подстилкой туда, где ей удобно. Когда птица вырывается из клетки и растворяется в синеве, мы завороженно смотрим ей вслед. Но когда человек меняет жилища, города и страны в поисках своего места, про него говорят "от себя не убежишь" или "хорошо, где нас нет". Не слушайте завистников, ищите свое место, бегите себе навстречу.
В Берлине время для послеобеденного капучино. Я кружусь на велосипеде по брусчатым переулкам мимо сотен приметных кафешек, словно пчела в поисках лакомого цветка. Наконец, выбор сделан между отличным и прекрасным. Сажусь на потертый садовый стульчик перед хрупким столиком. Вазочка с георгином, меню в форме школьной тетрадки. Угол маленькой площади, четыре часа дня, время прогулок с детьми. Коляски, велосипеды плывут по улице, пристают к столикам, бросают якоря замков на столбы. Редкие машины неслышно крадутся по брусчатке, словно извиняясь за грубое вторжение слона в посудной лавке.
Улыбчивая хозяйка в черных шортиках и ярко-рыжих серьгах быстро приносит чашку капучино и стакан воды. Через пять минут к столику подходит молодая пара, просят разрешения присоединиться. Мужчина несет виолончель в белом кофре в одной руке и белую розу в другой. Миниатюрная девушка заказывает миниатюрную бутылочку смуси. Разговор завязывается мгновенно. Да и как не завязаться - мне интересно все, даже рискую быть навязчивым. Оба музыканты, играют по всей Германии, устраивают фестивали. За полчаса успеваем коснуться философии, политики, напеть друг другу любимые ноты из Брамса. Уже прощаясь, вспоминаю, что я знаком с одним берлинцем, играющим на контрабасе. "Александр Ф.?" - не дают мне договорить они - "Конечно, он прекрасный музыкант, передавай привет!" Допиваю кофе, иду платить. "Ваши друзья уже заплатили" - улыбаются ярко-рыжие серьги. Точно, уже друзья.
Ощущение "своего" или "не своего" места складывается из таких вот мелочей.
Я десять лет ходил по улице Новослободская до метро и до магазина. Несколько лет я вобще ничего вокруг себя не видел, бежал вперед, глаза в землю. То ли жил то ли нет, уже не вспомню. Потом вдруг уперся взглядом в плевки на асфальте. Много, сплошным мутно-зеленым ковром. Обходить и перепрыгивать бесполезно, только наступать, приклеивать к подошве, заносить в дом. Перемешиваться. Чтобы не смотреть, я поднял глаза и уперся взглядом в стены-столбы-остановки, сплошь обклеенные пестрыми бумажками о кредитах и медсправках. Чтобы не смотреть, я спрятался в большой машине, и тогда мой взгляд уперся в тормозные огни стоячего столичного трафика. Я не знал, на чем остановить взгляд, хотелось просто вырваться наружу.
Может еще десять лет я уговаривал бы себя, что это не мой город, но прошлой осенью мне пришлось три месяца кататься по работе в Подольск на завод металлоконструкций. Столичная штучка, живущая в пределах Садового кольца, получила по полной. Два часа на заводе, четыре часа под колесами плюющих говном фур, в мертвых пробках на Варшавке, я приезжал домой, хряпал водки, которой не пил уж лет десять, и страшно матерился. Осатанел.
Как-то раз по пути на завод, я слушал программу радио "Орфей", посвященную опере Бизе "Искатели Жемчуга". Ведущие рассказывали историю страстной любви двух гордых молодых людей к цейлонской девушке, обрекшей себя на смерть ради любви, говорили о том, что на Цейлоне 252 вида бабочек, об уникальных свойствах жемчуга, о смертельной романтике ремесла, и, конечно, ставили бессмертные арии. Комок подкатил к горлу. Съехав в вонючий кювет, я остановил машину и заревел белугой.
Хватит! Я не согласен перемешиваться с плевками, когда в мире столько красоты. Не согласен!
Приехав домой, я произнес отчаянную речь Аюне, и вопрос с отъездом был решен...
...Вечер в Берлине, тренировка тай цзи, спортивный зал на верхнем этаже фабрики, переделанной в лофт. В настежь открытые окна вливается седьмая симфония Бетховена. Прямо под нами очередной летний опен-эйр. На сцене в центре двора играет... Берлинский симфонический оркестр! Можно за 32 евро пойти сесть в первый ряд, а можно слушать и так, под тай цзи. После тренировки на улице темнеет, встречаемся с Аюной, паркуем велики, заходим на ужин в индийский ресторанчик рядом. Соскучились по масале. Сюда все еще доносится Бетховен.
Уютнее может быть только если сидеть у бабушки в ногах и играться с клубком, пока она вяжет тебе носок.
Старики говорят, что цель человеческой жизни и каждого ее дня - создание уюта. Уют - это подобие рая на Земле, единственное и естественное место обитания души. Когда душе уютно, она начинает петь, когда нет - стонать и проситься в другое место, показывая на плевки на асфальте или другим доступным ей способом. Поющая душа - все, что нам надо в этой жизни, разве нет?
Мне еще многое предстоит сделать. С начала. С полного нуля. Но я с нетерпением бросаюсь в незнакомый океан новой профессии, нового социума, нового места. И все равно, сколько мне лет, я чувствую много сил, потому что мне здесь уютно, моя душа поет.
От себя не убежишь, верно, мы уже и так слишком далеко. Ищите свое место, место по душе, и тогда у вас есть шанс вернуться и услышать ее волшебный голос.
Пару раз в месяц буду выкладывать прошлые статьи, которые столь же актуальны для вас, сегодняшних, проходящих перемены. Итак, статья августа 2013 года для тех, кто задумывается о перемене места.
Originally posted by ihavesage at Хорошо, где мы есть. Как найти место по душе.
Но нет чудесней ничего, чем та земля под небесами...
Юрий Антонов
Когда кошка долго ходит по дому и, наконец, устраивается на возвышении, все говорят "нашла место силы". Когда собака отказывается лечь на предложенное ей место, мы идем за ней с подстилкой туда, где ей удобно. Когда птица вырывается из клетки и растворяется в синеве, мы завороженно смотрим ей вслед. Но когда человек меняет жилища, города и страны в поисках своего места, про него говорят "от себя не убежишь" или "хорошо, где нас нет". Не слушайте завистников, ищите свое место, бегите себе навстречу.
В Берлине время для послеобеденного капучино. Я кружусь на велосипеде по брусчатым переулкам мимо сотен приметных кафешек, словно пчела в поисках лакомого цветка. Наконец, выбор сделан между отличным и прекрасным. Сажусь на потертый садовый стульчик перед хрупким столиком. Вазочка с георгином, меню в форме школьной тетрадки. Угол маленькой площади, четыре часа дня, время прогулок с детьми. Коляски, велосипеды плывут по улице, пристают к столикам, бросают якоря замков на столбы. Редкие машины неслышно крадутся по брусчатке, словно извиняясь за грубое вторжение слона в посудной лавке.
Улыбчивая хозяйка в черных шортиках и ярко-рыжих серьгах быстро приносит чашку капучино и стакан воды. Через пять минут к столику подходит молодая пара, просят разрешения присоединиться. Мужчина несет виолончель в белом кофре в одной руке и белую розу в другой. Миниатюрная девушка заказывает миниатюрную бутылочку смуси. Разговор завязывается мгновенно. Да и как не завязаться - мне интересно все, даже рискую быть навязчивым. Оба музыканты, играют по всей Германии, устраивают фестивали. За полчаса успеваем коснуться философии, политики, напеть друг другу любимые ноты из Брамса. Уже прощаясь, вспоминаю, что я знаком с одним берлинцем, играющим на контрабасе. "Александр Ф.?" - не дают мне договорить они - "Конечно, он прекрасный музыкант, передавай привет!" Допиваю кофе, иду платить. "Ваши друзья уже заплатили" - улыбаются ярко-рыжие серьги. Точно, уже друзья.
Ощущение "своего" или "не своего" места складывается из таких вот мелочей.
Я десять лет ходил по улице Новослободская до метро и до магазина. Несколько лет я вобще ничего вокруг себя не видел, бежал вперед, глаза в землю. То ли жил то ли нет, уже не вспомню. Потом вдруг уперся взглядом в плевки на асфальте. Много, сплошным мутно-зеленым ковром. Обходить и перепрыгивать бесполезно, только наступать, приклеивать к подошве, заносить в дом. Перемешиваться. Чтобы не смотреть, я поднял глаза и уперся взглядом в стены-столбы-остановки, сплошь обклеенные пестрыми бумажками о кредитах и медсправках. Чтобы не смотреть, я спрятался в большой машине, и тогда мой взгляд уперся в тормозные огни стоячего столичного трафика. Я не знал, на чем остановить взгляд, хотелось просто вырваться наружу.
Может еще десять лет я уговаривал бы себя, что это не мой город, но прошлой осенью мне пришлось три месяца кататься по работе в Подольск на завод металлоконструкций. Столичная штучка, живущая в пределах Садового кольца, получила по полной. Два часа на заводе, четыре часа под колесами плюющих говном фур, в мертвых пробках на Варшавке, я приезжал домой, хряпал водки, которой не пил уж лет десять, и страшно матерился. Осатанел.
Как-то раз по пути на завод, я слушал программу радио "Орфей", посвященную опере Бизе "Искатели Жемчуга". Ведущие рассказывали историю страстной любви двух гордых молодых людей к цейлонской девушке, обрекшей себя на смерть ради любви, говорили о том, что на Цейлоне 252 вида бабочек, об уникальных свойствах жемчуга, о смертельной романтике ремесла, и, конечно, ставили бессмертные арии. Комок подкатил к горлу. Съехав в вонючий кювет, я остановил машину и заревел белугой.
Хватит! Я не согласен перемешиваться с плевками, когда в мире столько красоты. Не согласен!
Приехав домой, я произнес отчаянную речь Аюне, и вопрос с отъездом был решен...
...Вечер в Берлине, тренировка тай цзи, спортивный зал на верхнем этаже фабрики, переделанной в лофт. В настежь открытые окна вливается седьмая симфония Бетховена. Прямо под нами очередной летний опен-эйр. На сцене в центре двора играет... Берлинский симфонический оркестр! Можно за 32 евро пойти сесть в первый ряд, а можно слушать и так, под тай цзи. После тренировки на улице темнеет, встречаемся с Аюной, паркуем велики, заходим на ужин в индийский ресторанчик рядом. Соскучились по масале. Сюда все еще доносится Бетховен.
Уютнее может быть только если сидеть у бабушки в ногах и играться с клубком, пока она вяжет тебе носок.
Старики говорят, что цель человеческой жизни и каждого ее дня - создание уюта. Уют - это подобие рая на Земле, единственное и естественное место обитания души. Когда душе уютно, она начинает петь, когда нет - стонать и проситься в другое место, показывая на плевки на асфальте или другим доступным ей способом. Поющая душа - все, что нам надо в этой жизни, разве нет?
Мне еще многое предстоит сделать. С начала. С полного нуля. Но я с нетерпением бросаюсь в незнакомый океан новой профессии, нового социума, нового места. И все равно, сколько мне лет, я чувствую много сил, потому что мне здесь уютно, моя душа поет.
От себя не убежишь, верно, мы уже и так слишком далеко. Ищите свое место, место по душе, и тогда у вас есть шанс вернуться и услышать ее волшебный голос.