В поэзии и прозе. О ней.
О, обними меня, далекая Офелия,
В бурлящих венах утони моих,
Впиши меня звездой в свои созвездия,
Вплети в цветные феньки мой мотив.
О, поцелуй меня, чудачка Маргарита,
Сжимая стебельки желтеющих цветов,
Будь для меня ты повестью раскрытой,
Тропою лунною идем в обрывках снов.
Не улетай, Ремедиос прекрасная,
На белизне своих крахмальных простыней,
Открой мне сердце, покажи мне сказку,
Со мной останься, будь звездой моей.
Самолет летит...
Все еще летит, черт возьми, и будет лететь еще два месяца.
Не так уж много, учитывая, что летит он уже месяц или два.
В нем летит самое прекрасное создание.
В нем летит девочка с длинными растрепанными волосами, шоколадными глазами, которые так и хочется съесть, и разбитыми коленками в ожогах.
Я жду ее до дрожи, я крашу губы, ногти, по сто раз за неделю.
А она все летит.
И нет конца и краю ожидания.
Вот вот она приедет.
А я уставшая, распарившаяся от Июльской жары, встречу ее, и наши губы сомкнутся.
Я встану на цыпочки...
Моя девочка высокая, не то что я, я ведь маленький слоне-хоббит.
Но она любит меня таким, маленьким, пухленьким, ведь я ее Тави.
А я люблю ее такой. Моей. Моей Дори.
Мы сядем на поезд, на мягкие кресла Израильских поездов, а она будет дремать на моем плече, устав от бесконечного перелета.
Я возьму ее руку в свою, ее теплую нежную руку.
И нам будет хорошо, нам будет тепло, и больше не будет одиноко.
Не будет никого вокруг, люди, машины, автобусы, все проходящее.
Будет она, буду я.
Будут руки, губы, колени.
Я никогда не любила девушку.
У меня был секс с девушкой, да.
Но это другое.
Я люблю ее, я хочу дотронуться до нее, вдыхать запах ее кожи, ее волос.
Я хочу ласкать ее до бесконечности, время остановится, и не будет ничего кроме нас двоих.
Буду я, будет она, будут горячие руки и сладкие нежные губы.
Будут небольшие упругие сисечки, к которым так и хочется прильнуть язычком, и моя большая мягкая грудь с большим розовыми сосками.
Интересно, какие у нее соски?
Какой у нее животик?
Какие ножки?
Я так хочу руками обвить ее всю, чувствовать тепло ее кожи, любить ее до исступления.
До изнеможения.
До того, как погаснет свет,и мы будем одни парить везде. Везде нигде.
Достигнуть пика блаженства.
Нирваны.
Пика любви.
Только бы она приехала.
Только бы не бросила меня.
Как она пахнет? Какая она на ощупь?
Я хочу получить от этих коротких недель все.
Всю ее.
И отдать ей все.
Всю себя.
В бурлящих венах утони моих,
Впиши меня звездой в свои созвездия,
Вплети в цветные феньки мой мотив.
О, поцелуй меня, чудачка Маргарита,
Сжимая стебельки желтеющих цветов,
Будь для меня ты повестью раскрытой,
Тропою лунною идем в обрывках снов.
Не улетай, Ремедиос прекрасная,
На белизне своих крахмальных простыней,
Открой мне сердце, покажи мне сказку,
Со мной останься, будь звездой моей.
Самолет летит...
Все еще летит, черт возьми, и будет лететь еще два месяца.
Не так уж много, учитывая, что летит он уже месяц или два.
В нем летит самое прекрасное создание.
В нем летит девочка с длинными растрепанными волосами, шоколадными глазами, которые так и хочется съесть, и разбитыми коленками в ожогах.
Я жду ее до дрожи, я крашу губы, ногти, по сто раз за неделю.
А она все летит.
И нет конца и краю ожидания.
Вот вот она приедет.
А я уставшая, распарившаяся от Июльской жары, встречу ее, и наши губы сомкнутся.
Я встану на цыпочки...
Моя девочка высокая, не то что я, я ведь маленький слоне-хоббит.
Но она любит меня таким, маленьким, пухленьким, ведь я ее Тави.
А я люблю ее такой. Моей. Моей Дори.
Мы сядем на поезд, на мягкие кресла Израильских поездов, а она будет дремать на моем плече, устав от бесконечного перелета.
Я возьму ее руку в свою, ее теплую нежную руку.
И нам будет хорошо, нам будет тепло, и больше не будет одиноко.
Не будет никого вокруг, люди, машины, автобусы, все проходящее.
Будет она, буду я.
Будут руки, губы, колени.
Я никогда не любила девушку.
У меня был секс с девушкой, да.
Но это другое.
Я люблю ее, я хочу дотронуться до нее, вдыхать запах ее кожи, ее волос.
Я хочу ласкать ее до бесконечности, время остановится, и не будет ничего кроме нас двоих.
Буду я, будет она, будут горячие руки и сладкие нежные губы.
Будут небольшие упругие сисечки, к которым так и хочется прильнуть язычком, и моя большая мягкая грудь с большим розовыми сосками.
Интересно, какие у нее соски?
Какой у нее животик?
Какие ножки?
Я так хочу руками обвить ее всю, чувствовать тепло ее кожи, любить ее до исступления.
До изнеможения.
До того, как погаснет свет,и мы будем одни парить везде. Везде нигде.
Достигнуть пика блаженства.
Нирваны.
Пика любви.
Только бы она приехала.
Только бы не бросила меня.
Как она пахнет? Какая она на ощупь?
Я хочу получить от этих коротких недель все.
Всю ее.
И отдать ей все.
Всю себя.