...во Франции, и возможно - в США, где люди, когда хотят чего-либо не знать, умеют это делать....
Гениальные мемуары Нины Берберовой "Курсив мой" только в мелочах хочется подправить: иногда нужно "ничто" вместо "ничего" и вступиться за эмигрантского издателя И. Фондаминского, которого она разбранила, несмотря на его весьма трагическую судьбу.
Но история с попыткой разоблачения сталинского террора в литературе через публикацию анонимного письма из самого СССР - замечательна во многих смыслах. И в смысле добровольной слепоты многих западных интеллектуалов, не пожелавших узнать то, что им вполне было доступно узнать. А также - в смысле феноменальной слепоты уже не западного, а своего пророка - Горького, некогда разоблачавшего подобные мерзости своей родины, а уже вот тогда, в 1927 году, выбравшего сокрытие их для тех же Ролланов, Сартров и Арагонов - но ведь не для себя, прекрасно истинное лицо "Совдепии" знавшего...
Итак, об этом анонимном письме у Берберовой:
К этому же лету (1927 года) относится теперь забытое анонимное письмо, присланное из Москвы в редакции русских газет за границей, которое называлось "Писателям мира". Видимо, судя по названию, оно было прислано и в иностранную печать, но я не помню, чтобы оно появилось в какой-либо французской газете. В "Последних новостях" оно было напечатано 10 июля 1927 года.
"ПИСАТЕЛЯМ МИРА
К вам, писатели мира, обращены наши слова.
Чем объяснить, что вы, прозорливцы, проникающие в глубины души человеческой, в душу эпох и народов, проходите мимо нас, русских, обреченных грызть цепи страшной тюрьмы, воздвигнутой слову? Почему вы, воспитанные на творениях также и наших гениев слова, молчите, когда в великой стране идет удушение великой литературы в ее зрелых плодах и ее зародышах?
Или вы не знаете о нашей тюрьме для слова о коммунистической цензуре во вторую четверть XX века, о цензуре "социалистического" государства? Боимся, что это так. Но почему же писатели, посетившие Россию, - господа Дюамель, Дюртен и другие, почему они, вернувшись домой, ничего не сообщили о ней? Или их не интересовало положение печати в России? Или они смотрели и не видели, видели и не поняли? Нам больно oт мысли, что звон казенных бокалов с казенным шампанским, которым угощали в России иностранных писателей, заглушил лязг цепей, надетых на нашу литературу и весь русский народ!.."
---------------------Конец первой цитаты. Письмо-вопль из СССР Берберова с группой литератов-эмигрантов смогла напечатать только в малочитаемой прессе: "большая пресса" так и не приняла его к публикации. Получивший это письмо по почте Ромен Роллан... опроверг его. И затем, обратившись за поддержкой опровержения к Горькому (жившему тогда в эмиграции в Италии)... получил эту поддержку: мол "не существует никого большевистского гнёта, а есть процветание сов. культуры".
Безуспешные усилия правды об СССР пробиться в умы интеллектуалов Запада осталось безуспешным (как и многие последущие усилия, и только "процесс Кравченко" 1947 года можно будет счесть полу-успехом; успеха же придётся ждать до 1973 года - выхода на Западе "Архипелага ГУЛаг")
В годах же 1930-х Берберова с полным оснванием называет себя и других обличителей сталинского режима "странной кучкой":
"...Мы были странной кучкой людей, которые - хотя по возрасту и не могли быть ни банкирами, ни губернаторами, ни генералами царской армии, почему-то не принимали того, что делалось у них на родине.
Судьба Троцкого отчасти смутила Запад.
Московские процессы поразили европейскую интеллигенцию, пакт Молотова с Риббентропом расшатал ее. Но это случилось позже.
В 1925-1935 годах, несмотря на самоубийства Есенина и Маяковского, на трудности Эренбурга, на исчезновение Пильняка, на слухи о беспокойстве Горького, вера в то, что СССР несет молодому послевоенному миру, и в особенности левому искусству, обновление, поддержку, необозримые перспективы, была на Западе сильнее всех колебаний и сомнений.
Особенно это было во Франции (и возможно - в США), где люди, когда хотят чего-либо не знать, умеют это делать безнаказанно. Достаточно сказать, что даже в 1960-х годах, то есть после разоблачения "культа личности", член компартии и знаменитый писатель Луи Арагон выпустил свой монументальный труд "История СССР", пользуясь документацией сталинского периода, а Ж.П.Сартр, в своей книге... пишет о Н.И.Бухарине как об изменнике и враге народа, солидаризуясь опять-таки со Сталиным. Оба автора не могли не слышать о переменах в советской России после XX съезда, но они их игнорируют: так для них проще, у них нет ни времени, ни интереса для пересмотров идеологий и переоценок ценностей."
...
(Берберова в своё время ещё не могла знать, что Есенин не убивал себя, но был убит чекистами)
Но история с попыткой разоблачения сталинского террора в литературе через публикацию анонимного письма из самого СССР - замечательна во многих смыслах. И в смысле добровольной слепоты многих западных интеллектуалов, не пожелавших узнать то, что им вполне было доступно узнать. А также - в смысле феноменальной слепоты уже не западного, а своего пророка - Горького, некогда разоблачавшего подобные мерзости своей родины, а уже вот тогда, в 1927 году, выбравшего сокрытие их для тех же Ролланов, Сартров и Арагонов - но ведь не для себя, прекрасно истинное лицо "Совдепии" знавшего...
Итак, об этом анонимном письме у Берберовой:
К этому же лету (1927 года) относится теперь забытое анонимное письмо, присланное из Москвы в редакции русских газет за границей, которое называлось "Писателям мира". Видимо, судя по названию, оно было прислано и в иностранную печать, но я не помню, чтобы оно появилось в какой-либо французской газете. В "Последних новостях" оно было напечатано 10 июля 1927 года.
"ПИСАТЕЛЯМ МИРА
К вам, писатели мира, обращены наши слова.
Чем объяснить, что вы, прозорливцы, проникающие в глубины души человеческой, в душу эпох и народов, проходите мимо нас, русских, обреченных грызть цепи страшной тюрьмы, воздвигнутой слову? Почему вы, воспитанные на творениях также и наших гениев слова, молчите, когда в великой стране идет удушение великой литературы в ее зрелых плодах и ее зародышах?
Или вы не знаете о нашей тюрьме для слова о коммунистической цензуре во вторую четверть XX века, о цензуре "социалистического" государства? Боимся, что это так. Но почему же писатели, посетившие Россию, - господа Дюамель, Дюртен и другие, почему они, вернувшись домой, ничего не сообщили о ней? Или их не интересовало положение печати в России? Или они смотрели и не видели, видели и не поняли? Нам больно oт мысли, что звон казенных бокалов с казенным шампанским, которым угощали в России иностранных писателей, заглушил лязг цепей, надетых на нашу литературу и весь русский народ!.."
---------------------Конец первой цитаты. Письмо-вопль из СССР Берберова с группой литератов-эмигрантов смогла напечатать только в малочитаемой прессе: "большая пресса" так и не приняла его к публикации. Получивший это письмо по почте Ромен Роллан... опроверг его. И затем, обратившись за поддержкой опровержения к Горькому (жившему тогда в эмиграции в Италии)... получил эту поддержку: мол "не существует никого большевистского гнёта, а есть процветание сов. культуры".
Безуспешные усилия правды об СССР пробиться в умы интеллектуалов Запада осталось безуспешным (как и многие последущие усилия, и только "процесс Кравченко" 1947 года можно будет счесть полу-успехом; успеха же придётся ждать до 1973 года - выхода на Западе "Архипелага ГУЛаг")
В годах же 1930-х Берберова с полным оснванием называет себя и других обличителей сталинского режима "странной кучкой":
"...Мы были странной кучкой людей, которые - хотя по возрасту и не могли быть ни банкирами, ни губернаторами, ни генералами царской армии, почему-то не принимали того, что делалось у них на родине.
Судьба Троцкого отчасти смутила Запад.
Московские процессы поразили европейскую интеллигенцию, пакт Молотова с Риббентропом расшатал ее. Но это случилось позже.
В 1925-1935 годах, несмотря на самоубийства Есенина и Маяковского, на трудности Эренбурга, на исчезновение Пильняка, на слухи о беспокойстве Горького, вера в то, что СССР несет молодому послевоенному миру, и в особенности левому искусству, обновление, поддержку, необозримые перспективы, была на Западе сильнее всех колебаний и сомнений.
Особенно это было во Франции (и возможно - в США), где люди, когда хотят чего-либо не знать, умеют это делать безнаказанно. Достаточно сказать, что даже в 1960-х годах, то есть после разоблачения "культа личности", член компартии и знаменитый писатель Луи Арагон выпустил свой монументальный труд "История СССР", пользуясь документацией сталинского периода, а Ж.П.Сартр, в своей книге... пишет о Н.И.Бухарине как об изменнике и враге народа, солидаризуясь опять-таки со Сталиным. Оба автора не могли не слышать о переменах в советской России после XX съезда, но они их игнорируют: так для них проще, у них нет ни времени, ни интереса для пересмотров идеологий и переоценок ценностей."
...
(Берберова в своё время ещё не могла знать, что Есенин не убивал себя, но был убит чекистами)