истина пробивается к умам... не всегда с 1-й попытки
ПРИМЕР:
Истина о ГУЛаге выиграла в 1947 году судебный процесс во Франции ("процесс Кравченко"), но - к умам не пробилась. Против неё КАК НИ СТРАННО, выступили эти самые умы, включая пресловутых Жюлио-Кюри и Сартра. Ныне это стало называться ПОЛИТКОРРЕКТНОСТЬЮ, за рамки которой выходить неприлично; так вот, тогда именно политкорректным считался (и на Западе!) образ Сталина-отца народов: в марте 1953 было приличным в той же Франции ездить на машинах с траурными лентами "вечная память тов. Сталину!".
И даже после публикации в 1973 солженицынских разоблачений явление истины умам не было очевидным:
"""...В 1984 году Руссэ с горечью констатировал, что “исключительная реакция общественности на “ГУЛАГ” Солженицына свидетельствует о том, что люди забыли о наших послевоенных исследованиях. Я убежден, что через 10 лет будет забыто и то, что писал Солженицын.… """
(к счастью, пессимизм Руссэ и автора текста не оправдался: "Архипелаг" поменял западную политкорректность в отношении Совка - на противоположную)
http://www.baltmemo.com/kofman_rigulo.htm
Процесс Виктора Кравченко, выигранный им у “Летр Франсез” - коммунистического еженедельника, был назван парижскими газетами “процессом века”. Против Кравченко выступали, кроме редакции “Летр Франсез”, также коммунистическая газета “Юманите”, журналист Вюрмсер, англичанин Зилиакус и другие. Их поддержали французские интеллектуалы Жолио-Кюри, Пьер Котт, Веркор. Свидетелями, защищающими Кравченко, стали бывшие узники сталинских лагерей (Маргерет Бубер-Нейман, Кревсун) и перемещеннные лица. Это был процесс над тоталитарным режимом задолго до ХХ съезда. Ригуло приводит слова бывшего колымского заключенного украинца Кревсуна: “В Германии Гитлера мы видели Дахау, Бухенвальд,<…> в России Сталина имеются сотни Бухенвальдов”. Кревсун рассказал также о восстаниях крестьян в 30е годы в районах Павлодара, Днепропетровска. Виктор Кравченко написал две книги: “Я выбираю свободу” (Париж,1947), которую он начал писать еще в Советском Союзе, и “Меч и змея” (Париж,1950). В одной из них он рассказал, например, как безграмотный старик Килиберда, никогда не покидавший своей деревни, был приговорен к 15 годам лагерей за побег на корабле в Испанию, название которой он не умел произнести. На Западе не поверили в советский террор, хотя Кравченко и победил в суде. В 1979 году Клод Морган - бывший директор “Летр Франсез”, которая так неистово разоблачала Кравченко, сказала: “Я думала написать статью -“Кравченко, вы были правы”, но я не могу опубликовать такую статью в левом журнале”. В книге Ригуло приведены сведения об узнике нацистских лагерей Давиде Руссе, который посвятил советским лагерям номер “Фигаро литерер”. Против Руссе также выступили “Юманите” и “Летр Франсез”. Они одобряли процессы “перевоспитания” и обвиняли Руссе в сотрудничестве с англичанами и американцами. П.Декс опубликовал брошюру «Зачем Руссе изобрел советские лагеря?», в которой представил ГУЛАГ достойным восхищения. Руссе он назвал «политическим и моральным выродком”. Руссе защищали Элинор Липпер, проведшая одиннадцать лет в лагерях Магадана и Восточной Сибири, Юлий Марголин, Иосиф Чапски, Маргерет Бубер-Нейман. Выступивший в его защиту Валентин Гонзалес сказал, что предпочитает “десять лет тюрьмы во Франции пяти годам свободы в Москве”. Гонзалес рассказал, что в тюрьме он встречал большое число испанцев, японцев, немцев и восточных европейцев. Были приведены также свидетельства известного физика Александра Вейсберга, австрийского еврея, работавшего в Советском Союзе с 1931 года. Вместе с академиком Иоффе он создавал в Харькове физико-химический институт. Жена Вейсберга Ева была арестована в 1936, а он в 1937 году. Писатель Артур Кестлер в защиту Вейсберга написал письмо Вышинскому, собрав подписи известных физиков, в том числе Жолио Кюри и Альберта Эйнштейна, также он послал письмо Сталину. Но все было безрезультатно. В 1940 году Вейсберга вместе с другими заключенными, среди которых были евреи, передали гестапо. Он бежал из нацистского лагеря, участвовал в восстании Варшавского гетто, спасся и потом жил в Швеции и Англии. На процессе Руссе Клод Морган не дала Вейсману выступить из-за того, что он “посмел говорить по-немецки”. Вейсберг рассказал о пережитом в советской тюрьме в книге “Заговор молчания” (1952 г, Лондон). В 1984 году Руссе с горечью констатировал, что “исключительная реакция общественности на “ГУЛАГ” Солженицына свидетельствует о том, что люди забыли о наших послевоенных исследованиях. Я убежден, что через 10 лет будет забыто и то, что писал Солженицын.… Но сам “архипелаг” останется реальным символом неразрывно связанным с Советским Союзом”.
ВСЁ ЭТО К ЧЕМУ? К тому, что и истина о теракте 11 сентября - пробьётся. Сквозь политкорректность и сквозь любых жюлио-кюри, сартров и митричей.
Истина о ГУЛаге выиграла в 1947 году судебный процесс во Франции ("процесс Кравченко"), но - к умам не пробилась. Против неё КАК НИ СТРАННО, выступили эти самые умы, включая пресловутых Жюлио-Кюри и Сартра. Ныне это стало называться ПОЛИТКОРРЕКТНОСТЬЮ, за рамки которой выходить неприлично; так вот, тогда именно политкорректным считался (и на Западе!) образ Сталина-отца народов: в марте 1953 было приличным в той же Франции ездить на машинах с траурными лентами "вечная память тов. Сталину!".
И даже после публикации в 1973 солженицынских разоблачений явление истины умам не было очевидным:
"""...В 1984 году Руссэ с горечью констатировал, что “исключительная реакция общественности на “ГУЛАГ” Солженицына свидетельствует о том, что люди забыли о наших послевоенных исследованиях. Я убежден, что через 10 лет будет забыто и то, что писал Солженицын.… """
(к счастью, пессимизм Руссэ и автора текста не оправдался: "Архипелаг" поменял западную политкорректность в отношении Совка - на противоположную)
http://www.baltmemo.com/kofman_rigulo.htm
Процесс Виктора Кравченко, выигранный им у “Летр Франсез” - коммунистического еженедельника, был назван парижскими газетами “процессом века”. Против Кравченко выступали, кроме редакции “Летр Франсез”, также коммунистическая газета “Юманите”, журналист Вюрмсер, англичанин Зилиакус и другие. Их поддержали французские интеллектуалы Жолио-Кюри, Пьер Котт, Веркор. Свидетелями, защищающими Кравченко, стали бывшие узники сталинских лагерей (Маргерет Бубер-Нейман, Кревсун) и перемещеннные лица. Это был процесс над тоталитарным режимом задолго до ХХ съезда. Ригуло приводит слова бывшего колымского заключенного украинца Кревсуна: “В Германии Гитлера мы видели Дахау, Бухенвальд,<…> в России Сталина имеются сотни Бухенвальдов”. Кревсун рассказал также о восстаниях крестьян в 30е годы в районах Павлодара, Днепропетровска. Виктор Кравченко написал две книги: “Я выбираю свободу” (Париж,1947), которую он начал писать еще в Советском Союзе, и “Меч и змея” (Париж,1950). В одной из них он рассказал, например, как безграмотный старик Килиберда, никогда не покидавший своей деревни, был приговорен к 15 годам лагерей за побег на корабле в Испанию, название которой он не умел произнести. На Западе не поверили в советский террор, хотя Кравченко и победил в суде. В 1979 году Клод Морган - бывший директор “Летр Франсез”, которая так неистово разоблачала Кравченко, сказала: “Я думала написать статью -“Кравченко, вы были правы”, но я не могу опубликовать такую статью в левом журнале”. В книге Ригуло приведены сведения об узнике нацистских лагерей Давиде Руссе, который посвятил советским лагерям номер “Фигаро литерер”. Против Руссе также выступили “Юманите” и “Летр Франсез”. Они одобряли процессы “перевоспитания” и обвиняли Руссе в сотрудничестве с англичанами и американцами. П.Декс опубликовал брошюру «Зачем Руссе изобрел советские лагеря?», в которой представил ГУЛАГ достойным восхищения. Руссе он назвал «политическим и моральным выродком”. Руссе защищали Элинор Липпер, проведшая одиннадцать лет в лагерях Магадана и Восточной Сибири, Юлий Марголин, Иосиф Чапски, Маргерет Бубер-Нейман. Выступивший в его защиту Валентин Гонзалес сказал, что предпочитает “десять лет тюрьмы во Франции пяти годам свободы в Москве”. Гонзалес рассказал, что в тюрьме он встречал большое число испанцев, японцев, немцев и восточных европейцев. Были приведены также свидетельства известного физика Александра Вейсберга, австрийского еврея, работавшего в Советском Союзе с 1931 года. Вместе с академиком Иоффе он создавал в Харькове физико-химический институт. Жена Вейсберга Ева была арестована в 1936, а он в 1937 году. Писатель Артур Кестлер в защиту Вейсберга написал письмо Вышинскому, собрав подписи известных физиков, в том числе Жолио Кюри и Альберта Эйнштейна, также он послал письмо Сталину. Но все было безрезультатно. В 1940 году Вейсберга вместе с другими заключенными, среди которых были евреи, передали гестапо. Он бежал из нацистского лагеря, участвовал в восстании Варшавского гетто, спасся и потом жил в Швеции и Англии. На процессе Руссе Клод Морган не дала Вейсману выступить из-за того, что он “посмел говорить по-немецки”. Вейсберг рассказал о пережитом в советской тюрьме в книге “Заговор молчания” (1952 г, Лондон). В 1984 году Руссе с горечью констатировал, что “исключительная реакция общественности на “ГУЛАГ” Солженицына свидетельствует о том, что люди забыли о наших послевоенных исследованиях. Я убежден, что через 10 лет будет забыто и то, что писал Солженицын.… Но сам “архипелаг” останется реальным символом неразрывно связанным с Советским Союзом”.
ВСЁ ЭТО К ЧЕМУ? К тому, что и истина о теракте 11 сентября - пробьётся. Сквозь политкорректность и сквозь любых жюлио-кюри, сартров и митричей.