"А может быть, мы и живём - для воспоминаний?" (Ю. Олеша)
(скоро от этого Чрева Парижа тоже останется одно воспоминание)
Привожу здесь фрагмент из книги С. Алексиевич о Чернобыле. Автор задаётся вопросом о назначении воспоминаний. Я думаю, что основных им назначений имеется два: воспоминания суть опыт, исследуя который строго (в идеале - научно), можно лучше понять окружающий мир; второе назначение - воспоминания суть материал для мифов, у которых, в свою очередь, ещё несколько назначений: мифы утешают, мифы служат пропаганде и вообще политике... Естественно, что мифотворчество на почве воспоминаний нередко выглядит как научное их исследование - по намерениям ли самих мемуаристов, нечаянно ли.
Главное тут: "мифы утешают...".
http://pripyat.com/publications/2005/09/05/248.html
ГЛАВА ПЕРВАЯ
ЗЕМЛЯ МЕРТВЫХ
Монолог о том, зачем люди вспоминают
"Вы взялись об этом писать? Об этом! А я не хотел бы, чтобы обо мне это
знали... Что я там испытал... С одной стороны, есть желание открыться,
выговориться, а с другой - чувствую, как я обнажаюсь, а мне бы этого не
хотелось...
Помните, у Толстого? Пьер Безухов так потрясен после войны, что ему
кажется - он и весь мир изменились навсегда. Но проходит какое-то время, и
он говорит себе: "Так же буду ругать кучера, так же буду брюзжать". Зачем
тогда люди вспоминают? Чтобы восстановить истину? Справедливость?
Освободиться и забыть? Понимают, что они - участники грандиозного события?
Или ищут в прошлом защиты? И это притом, что воспоминания - хрупкая вещь,
эфемерная, это не точные знания, а догадка человека о самом себе. Это еще не
знания, это только чувства.
Мое чувство... Я мучался, рылся в памяти и вспомнил...
Самое страшное со мной было в детстве... Это - война...
Я видел, как женщина сама себя убивала. В кустах у реки. Брала кирпич и
била себя по голове. Она была беременная от полицая, которого вся деревня
ненавидела. Еще, будучи ребенком, я видел, как рождаются котята. Помогал
матери тянуть теленка из коровы, водил на случку к кабану нашу свинью...
Помню... Помню, как привезли убитого отца, на нем свитер, мама сама его
вязала, отец, видимо, был расстрелян из пулемета или автомата и что-то
кровавое прямо кусками вылезало из этого свитера. Он лежал на нашей
единственной кровати, больше положить было некуда. Потом его похоронили
перед домом. И земля не пух, а тяжелая глина. Из-под грядок для бураков.
Кругом шли бои... На улице лежали убитые кони и люди...
Для меня это настолько запретные воспоминания, что я не говорил о них
вслух...
Тогда я воспринимал смерть так же, как и рождение... У меня примерно
было одинаковое чувство, когда появился теленок из коровы... Появлялись
котята... И когда женщина в кустах убивала себя... Почему-то это казалось
мне одним и тем же, одинаковым... Рождение и смерть...
Хотел забыть. Все забыть... Забывал... Я думал, что самое страшное со
мной уже было... Война... И я защищен, я теперь защищен...
Но вот я поехал в чернобыльскую зону... Много раз уже был там... И там
понял, что я бессилен. Я разрушаюсь... Прошлое меня уже не защищает... В нем
нет ответов... Всегда они раньше были, а сегодня нет. Меня разрушает
будущее, а не прошлое..."
ПЁТР С., психолог.
-------------------------------------------------И кстати - никого не удивляет: вид рождения человека (родов) - мы полагаем почти неприличным и уж точно не красивым. Где вы видели изображение родов в искусстве? Их, мягко говоря, немного.
А СМЕРТЬ, а убийство? Даже говорят "красивая смерть!" - всякое такое вроде "стрелой пронзенный", "с свинцом в груди" , "умирающий лебедь"... - буквально от распятий Христа, от избиений младенцев - до Матросова на амбразуре (под музыку Шостаковича) и расплющенных терминаторов: сколько в смерти эстетичности, явленной во всех видах и жанрах!