Исповедь русского патриота (мемуары). Глава 9. Начало.
Глава 9. Осада «Империи лжи».
В начале 1990-ых годов на телевидении России сложилась порочная практика вещать не правду, а только то, что выгодно властям. Ни о какой свободе слова не было и речи. Об оппозиции распространялись сплошные фантазии и фальсификации. Эфир заполняли непотребные американские мерзости, насилие и разврат. Все русское критиковалось и опошливалось. История России малевалась только черной краской. Телевидение, призванное просвещать и возвышать людей над серостью бытия, несло сплошной духовный смрад, приправленный ложью и лицедейством. Со всех каналов на сознание наших граждан обрушивалось самое откровенное зомбирование, превращающее россиян в биороботов, наделенных животными инстинктами, не способных самостоятельно думать и анализировать происходившие события.
Патриоты России ясно осознавали, какую страшную опасность несут в себе программы Центрального телевидения. Когда терпение переполнилось, патриотические силы открыто решили сказать: «Нет - «Империи лжи!», «Да - Русскому телевидению!». Инициаторами требований о создании русского телевидения стал тогдашний председатель Русской партии страны В.И. Корчагин. Он обратился к властям Москвы с заявлением о разрешении проведения круглосуточного месячного пикетирования телецентра «Останкино». Разрешение за №260-РВМ от 26 мая 1992 г. было получено. Корчагин дал команду в регионы, и члены областных организаций стали собираться для выезда в Москву.
В день отъезда, 10 июня, Орловская областная организация Русской партии провела агитационный пикет в Орле, на обычном месте, с требованием «Русским - русское телевидение!». У многих прохожих наша идея нашла свое понимание и симпатии, нас благословляли на борьбу за правду, желали добиться успеха в затеянном деле. Некоторые давали деньги на проезд. Но основное бремя расходов взял на себя старейший член организации Яков Карпович Бирюков. Он хотел и сам участвовать в осаде, но сердечное заболевание не позволило это сделать. Одну из туристических палаток предоставил нам член организации армянин Владимир Исханян. По окончании пикета около десяти членов организации, загруженные огромными сумками, плакатами, палатками, древками отправились на вокзал для выезда в Москву.
Пикет Русской партии в Орле, 10.06.1992 г.
Прибыв в столицу России, первым делом мы посетили могилу великого русского певца и композитора Игоря Владимировича Талькова. Она буквально утопала в свежих цветах, постоянно приносимых поклонниками его таланта, патриотами России. Там от людей мы узнали, что могила уже неоднократно подвергалась актам вандализма. Мерзавцы разбрасывали цветы и срывали православный крест. Даже после смерти Тальков оставался страшен силам тьмы, в борьбе с которыми он отдал свою жизнь. Даже мертвому певцу, сионисты не могли простить духовного восстания Игоря, посмевшего разорвать оковы сатанинского рабства.
К вечеру мы приехали к «Останкино», где постепенно уже начинал собираться народ. То и дело прибывали делегации из разных городов России. Из Питера, Оренбурга, Воронежа, Саратова, Пензы, Твери, Тулы, Подмосковья, из белорусского Гомеля и других. Орловская группа оказалась наиболее многочисленной. Руководитель Русской партии Петрограда Николай Бондарик приехал со своими гвардейцами прямо из Приднестровья, где они защищали русский народ от румыно-молдавского геноцида и ельцинского предательства. Начальником штаба по осаде «Империи лжи» первоначально планировалось поставить полковника Проселкова, но он по каким-то причинам не прибыл. Тогда Корчагин отвел меня в сторону и возложил обязанности начальника штаба на меня.
11 июня в 18.00 начался митинг. Собралось порядка 1000 человек. Академик Корчагин емко обосновал необходимость создания русского телевидения. Его предложение вызвало бурю аплодисментов и шквал одобрительных возгласов. Кроме него выступило еще много ораторов. Зажигательную речь произнес лидер питерцев Н. Бондарик, призвав сломать шею сионистскому сброду, захватившему нашу страну. От лица орловцев я так же отметился на трибуне и под одобрительный гул собравшихся сообщил, что в Орле мы уже сделали небольшой прорыв на телевидении. В руках митингующих было огромное количество плакатов и лозунгов: «Русским - русское телевидение!», «Сионизм - наш враг!», «Приватизаторов в Израиль!», «Русское государство - основа единой и неделимой России!» и т.д. Прекрасно оформленные плакаты привезли воронежцы во главе с Ю. Молыхановым. У нас также было два оригинальных плаката, исполненных в виде красочных картин родственником моего заместителя Виталия Г-ва. На одной из картин русский мужик, задрав хвост бесу с шестиконечной звездой на заднице, смачно лупил того хворостиной, приговаривая: «Подлую скотину - русской хворостиной. Чтобы эта гадина, больше нам не гадила!». На другой картине русский мужик глуповатого вида тащил на шее огромную крысу с ярко выраженной демократической внешностью, а крыса несла флаг с надписями: «Коммунизм, демократия, приватизация, Ленин, Ельцин, либерализация».
Перед митингом возле ТЦ "Останкино".
Возле митинга телевизионщики расположили так называемую «Будку гласности», зайдя в которую можно было сказать перед видеокамерой все, что в душе наболело. Каждый из нас воспользовался представившейся возможностью, чтобы выплеснуть властям весь свой гнев за поруганное Отечество и ограбленный русский народ. В каком виде наши словесные излияния пошли в эфир, и пошли ли вообще, мне не известно.
На митинге был поставлен стенд с фотографиями из Сербии, на которых были запечатлены зверства хорватов и мусульман над нашими единокровными братьями сербами. Увиденные изуверства отзывалось невыносимой болью в наших сердцах. Но нашелся подонок, как обычно в таких случаях - сионист, который попытался свалить стенд. Бдительные питерцы, стоявшие рядом, пресекли эту гнусную попытку, а Н. Бондарик в праведном гневе чуть было не превратил лощеную сальную физиономию провокатора в отбивную котлету. Нарушителя порядка вырвали из рук Бондарика и сдали милиционерам. К нашему удивлению через пять минут этот тип с наглой усмешкой вновь прогуливался поблизости. По окончании митинга Корчагин дал команду москвичам разместить иногородних партийцев на ночлег. Мы возмутились:
- А как же круглосуточная осада?
Корчагин уточнил:
- С завтрашнего утра, с 8 часов и начнем.
Пришлось согласиться. Надо было хорошенько отдохнуть перед предстоящим невиданным действом.
На следующий день правители России отмечали так называемый День независимости России. Более циничного и лицемерного названия трудно было придумать. Меня до сих пор не оставляет предположение, что данный «праздник» был установлен в честь дня рождения одного из главных закулисных архитекторов развала нашей страны, масона Дэвида Рокфеллера. В 8 утра Русская партия начала пикетирование, выстроившись у входа в здание телецентра. Быстро были развешены плакаты и лозунги. Мы встречали идущих на работу сотрудников телецентра и скандировали: «Позор! Позор! Позор!..». Телевизионщики, кто, понурив голову и опустив глаза, кто с наглой подчеркнуто высокомерной усмешкой проходили в здание через организованный нами «коридор позора». На асфальте была начертана мелом именно такая надпись. Так все размеренно проходило до 12 часов. Стоял жаркий солнечный день. В это время, в 300 метрах от нас у самой Останкинской телебашни начался митинг, организованный движением «Трудовая Россия». Выступившие В.И. Анпилов, генерал А.М. Макашов и многие другие призывали к единению оппозиционных сил и требовали дать слово народу на телевидении. Среди десятитысячного скопления людей возвышались плакаты: «Русские, вставайте!», «Оппозиции - время в эфире!», «Нет! Диктатуре лже-Ельцина!», «Беня Эльцин! Катись к Бушевой матери!», и т.д. Собравшиеся дружно поддерживали все радикальные призывы руководителей оппозиции.
Что же заставило людей бросить личные дела и отдых? Что привело их в Останкино? «Жил всегда просто: работал, в политику не лез. А теперь деньги вовремя не платят, а в магазинах ни к чему не подступиться, на телевидении сплошная реклама да западная муть», - отвечал пожилой человек интеллигентного вида. «Хочу видеть по телевидению что-нибудь русское или советское, как раньше… У меня аллергия на Америку. Если нам не дадут эфир, придется пулемет достать, сынок», - передавала настроение собравшихся людей 60-летняя женщина с миловидным русским лицом и добрыми синими глазами. Мужчина средних лет с лозунгом в руках: «Ельцина в ЛТП!», - поведал: «Я здесь, потому что нас грабят. Мы не уйдем, пока телевидение не будет работать на пользу русского народа». Восемнадцатилетний парень по имени Максим с горечью в голосе заявил: «Телевидение совсем не нравится, вот только «600 секунд» и футбол смотрю. Моду взяли - все хаять».
Приблизительно в 14.00 участники митинга приняли резолюцию, осуждающую политику Ельцина-Гайдара. Собравшиеся манифестанты, построившись в колонны, решили пройти к телецентру, чтобы добиться выхода в эфир. Но не тут-то было. Власти сделали все, чтобы не допустить людей к ТЦ «Останкино». Шеренги милиционеров преградили путь демонстрантам. Начались столкновения и потасовки, вылившиеся в то, что разгневанные люди прорвали милицейские цепи и рванули бегом к телецентру с криками: «Ура!» и «Даешь, телеэфир!». В этот момент я стоял у входа в здание и видел, как по всей ширине проспекта Королева ураганным темпом надвигалась масса людей, напоминающая сметающее все на своем пути цунами. Рядом со мной остановился грузовик. Из него милиционеры стали суетливо выгружать дубинки и щиты для подбегающих сотрудников органов внутренних дел. Некоторые «стражи порядка» попытались схватить заградительные барьеры и перенести их в сторону надвигающейся волны разъяренных людей. Но не тут-то было. Барьеры было невозможно поднять и сдвинуть с места, так как они были связаны между собой. Дело в том, что, начиная пикет, мы прикрутили древки лозунгов и плакатов проволокой к этим барьерам. А чтобы ветер их не ронял, связали заграждения между собой. Помучавшись с барьерами и не добившись результата полтора десятка милиционеров, чертыхаясь и бранясь, помчались, размахивая дубинками на перерез прорвавшимся людям. Но было поздно.
Движимая патриотической идеей масса людей смела их с пути и словно приливная волна вкатилась на одном дыхании на первый этаж здания. Если бы не подоспевшие не к месту Анпилов и компания, то телецентр был бы полностью взят за 5-10 минут. Но Анпилов дал команду вернуться на площадь перед входом и обратился к собравшимся с призывом соблюдать порядок и дисциплину и не поддаваться на провокации. В течение следующих нескольких минут вся площадь заполнилась так, что яблоку негде было упасть. Мы были счастливы. Казалось, что власти выполнят все наши требования.
Митинг продолжился. Каждый оратор выплескивал всю свою злость и негодование на антинародный режим, доведший Россию до жалкого состояния. Было решено сформировать делегацию для переговоров с руководством «Останкино». В группу парламентеров вошли представители собравшихся партий и движений - В. Анпилов от «Трудовой России», Н. Попов от Русской партии, Ю. Липатников от «Русского союза» и еще несколько человек. В их числе и известный ведущий питерской программы «600 секунд» А. Невзоров, впоследствии перешедший на сторону врага. Переговоры шли тяжело. Руководитель «Останкино» и другие директора телеканалов делали все, чтобы отказать оппозиции выйти в эфир.
Тем временем, на площади продолжали кипеть страсти. Я обратился к В.И. Корчагину с вопросом: «Когда и где будем ставить палатки для круглосуточного пикетирования телецентра?» Академик посоветовал этим пока не заниматься. Другие члены Русской партии так же обращались к руководителю с таким же вопросом. Но Корчагин уходил от ответа, все более раздражая подчиненных. Устав от напора партийцев, он отошел куда-то в сторону от телецентра. Вскоре он подозвал туда и меня. Виктор Иванович объяснил: «Игорь, ты не знаешь московской специфики. Анпиловцы сейчас помитингуют и разойдутся, а нам придется за все отвечать, в том числе за нарушение численности пикетчиков». Он предложил всем нашим собраться и выехать в какое-то загородное местечко на берегу озера, и там расположиться. А днем приезжать на пикеты. Я отказался от такого предложения. Увидев нерешительность своего руководителя, я взял инициативу на себя. Обратился к членам партии. Те, посовещавшись, возложили на меня обязанности по организации установки палаточного лагеря и по руководству осадой телецентра. Так я стал начальником штаба собравшихся национально-патриотических сил.
Первым делом я нашел заместителя Анпилова В. Гусева и скоординировал наши действия по установке палаток. Затем, присмотрев наиболее удобное место в сквере напротив телецентра, я дал команду организовать палаточный лагерь. В. Гусев тут же принялся давать подобные команды своим подчиненным из «Трудовой России». Буквально через 20 минут напротив телецентра были установлены около 25 палаток самых различных цветов, фасонов и размеров. Лагерь растянулся вдоль проспекта Академика Королева метров на 150 под тенистыми кронами деревьев, на никем не тронутой траве. В глубине сквера находился туалет, который по приказу префекта Северо-Восточного округа Москвы сиониста Систера был заблаговременно закрыт. Пришлось договариваться с уборщицей напрямую. Вскоре, вновь взявший бразды правления на себя В.И. Корчагин предложил ей 300 рублей в день за работу в туалете. Уборщица с огромной радостью на это согласилась. Основные организационные вопросы были решены в течение часа. В левом крыле палаточного лагеря командовали коммунисты. Там они водрузили красное советское знамя. Мы же забрали под свой контроль правый сектор (ближе к телецентру), и подняли на длинном флагштоке черно-золото-белый русский стяг. На флагштоках возле телецентра также были подняты красное и русское знамя, а также Андреевский флаг и полотнища Приднестровья, Южной Осетии и хоругвь с ликом Спаса Нерукотворного. Сразу же, как у коммунистов, так и у нас были образованы штабные палатки. На многих палатках появились таблички с названием городов и районов, откуда прибыли участники пикетирования: Рязань, Воронеж, Орел, Тамбов, Рига, Тула, Тверь, Екатеринбург, Перовский район Москвы и т.д.
Вместе с Корчагиным, руководителем «Русского союза» Екатеринбурга Ю.В. Липатниковым и главой «Русской партии национального возрождения» В.А. Ивановым мы приняли решение о создании Русского народного ополчения имени Минина и Пожарского для обороны лагеря и пикетов. Выпустили обращение к гражданам с призывом записываться в подразделение. Писал его я, Липатников редактировал, Иванов размножил. Буквально через час было создано три взвода по 25-30 человек. Я расписал штатное расписание, права и обязанности ополченцев. Были назначены командиры взводов из числа офицеров запаса. Первая смена заступала на дежурство с 22.00 до 1.00, вторая с 1.00 до 4.00, третья с 4.00 до 7.00. Днем на дежурстве оставляли пару человек, обеспечивающих безопасность снаряжения и вещей пикетчиков. Иванов предлагал основную массу людей разместить в дозорах по всему периметру сквера. Причем в ночной охране лагеря должно было быть задействовано чуть ли не все ополчение. Мне удалось отстоять другой вариант охраны. Для этого я даже провел Иванова по всему скверу и разъяснил свою мысль на местности. Иванов согласился на мое предложение. Был выставлен один дозор из двух человек в секторе, откуда хорошо просматривались все подступы. В случае обнаружения противника, один из дозорных должен был сообщить дежурному по лагерю об этом. Для поддержания порядка внутри лагеря было выставлено еще трое часовых. Остальная масса ополченцев спокойно отдыхала и со свежими силами участвовала в дневных пикетированиях. Нужно было беречь силы людей, так как осада явно предстояла долгая. У входов в телецентр митинг не умолкал не на минуту. Люди не расходились даже ночью.
Во время пикетирования ТЦ "Останкино". Июнь 1992 г.
Коммунисты тоже организовали свою охрану, названную «дружинниками». Руководил ей какой-то старичок в выцветшей военной рубашке с красным бантом на груди и в белой шапочке мирного дачника-садовода. С ним мы скоординировали действия на случай провокаций со стороны властей и нападения милиции. Я дал ему ксерокопию нашего разрешения на проведение пикетирования.
В два часа ночи мы с В. Ивановым пошли проверять посты. Проходя по затемненной дорожке сквера, наше внимание привлекло шуршание в соседних кустах. Затаив дыхание, всмотрелись в темноту. Шорох и треск сучьев приближался. Вдруг перед нами появилась ползущая фигура. После нашего оклика ползущее тело встало. Телом оказалась женщина лет сорока в солдатской пилотке и со значком Ленина на груди. Странно улыбаясь и гогоча, кривя физиономию, она сообщила каким-то скрипучим тоненьким голосом, что она медсестра из числа сторонников «Трудовой России». Не зная, что ей ответить, мы вдруг увидели пожилую женщину, ползущую к нам из тех же кустов и аппетитно жующую охапку травы. Дико улыбаясь, не выпуская траву изо рта, она промямлила что-то непонятное. «Медсестра» с гордостью сообщила, что это ее мать. Мы в этом не сомневались и без объяснений. К сожалению, среди огромной массы прекрасных, умных, красивых, опрятных и психически здоровых людей встречались персонажи с отталкивающей внешностью и повадками, с явными отклонениями в психике. Все они пришли в лагерь вместе с «Трудовой Россией», либо специально были засланы властями для дискредитации пикетчиков. Благодаря таким нездоровым типам, слоняющимся на любом митинге, телевизионщикам удавалось создать лживое мнение у обывателей, будто «Русский час» собрались требовать сплошные бомжи и олигофрены.
Некий Д. Шушарин насмотревшись специальных выпусков «Вестей» и «Новостей», писал в сионистской «Независимой газете» от 20.06.1992 г.: «Зрелище было увлекательное. Такой концентрации дегенератов и косноязычных подонков, как на площадке перед входом в телецентр, мы никогда не видели». Очевидец событий у ТЦ «Останкино» известный писатель М. Лобанов точно подметил: «Умельцы» из телевидения смонтируют такое, что глазоньки бы глядели. То выхватят из толпы какую-либо старушенцию с единственным зубом во рту, распяленном в каком-то безумном крике; то выдернут из какой-то канавы пьянчужку, то крупным планом покажут дурочка, выкрикивающего непристойности (в полумиллионной массе немудрено отыскать и такого)…». Телевизионщики, освещая те события, как всегда врали, тем самым лишний раз, доказывая правоту нашего мнения о российском телевидении. Только в этот раз они делали это очень топорно. Видимо страх перед возмездием отуплял их воспаленные мозги.
12-13 июня в Колонном зале Дома Союзов прошел первый съезд Русского Национального Собора. В работе съезда участвовало около полутора тысяч делегатов из 69 общественно-патриотических организаций из 117 городов. Их объединила программа действий по спасению России, выводу ее из глубочайшего кризиса. В качестве гостей и делегатов на съезде можно было видеть писателей В.Распутина и В.Белова, академика И. Шафаревича, кинорежиссера С.Говорухина, В. Жириновского, чеченку С. Умалатову, генерала А. Макашова, тележурналиста А. Невзорова, депутатов Верховного Совета РФ В.Астафьева и Н. Павлова, бывшего заместителя Генерального прокурора СССР В. Илюхина, писателя, главного редактора еженедельника «День» А. Проханова, олимпийского чемпиона по тяжелой атлетике Ю.Власова, узника сталинских лагерей О. Волкова, лидера КПРФ Г. Зюганова, руководителя РНЕ А. Баркашова, гениальную актрису и режиссера Т. Доронину, поэта, главного редактора журнала «Наш современник» С. Куняева и многих других выдающихся представителей русского народа.
«На соборе действительно были представлены очень разные люди, но люди русские, люди которым больно за свою страну и которые хотят ей добра. Многие из участников собора входят в элиту русского общества», - писала газета «День». Съезд отправил свою делегацию во главе с генералом Макашовым на массовый митинг у Останкино. Нашему полку прибыло. Вскоре с собора приехала большая группа национал-патриотов из новосибирской организации «Русского союза», возглавляемая Н.Воробьевым.
Несколько дней мы агитировали всех приходящих в «Останкино» людей, в кабинетах продолжались переговоры нашей делегации с руководством телевидения. В палаточный лагерь постоянно засылались провокаторы, бейтаровцы и прочая нечисть, которые затевали драки и потасовки. Двое пытались пронести в лагерь плети с металлическими наконечниками и металлические складные дубинки, являющиеся холодным оружием, а также канистры с бензином, которые они, очевидно, собирались поджечь. Нескольких алкашей выкинули с бутылкой водки в руке, прямо из салонов микрофургонов с логотипами телевизионных компаний и тут же делали съемку на фоне наших палаток и плакатов. Потом в новостных выпусках этими кадрами пытались дискредитировать пикетчиков и манифестантов. В связи с этими провокациями, в лагере был объявлен «сухой закон». Об этом было объявлено публично. Мы отлавливали провокаторов и сдавали в милицию. Но оттуда их практически сразу выпускали.
Стояли жаркие дни. Из-за постоянного нахождения на улице, я загорел, как негр. Поспать, практически не удавалось из-за напряженной обстановки и ожидания штурма палаточного лагеря милицией. Пикетчики то и дело обращались ко мне для разрешения возникающих проблем и вопросов. 15 июня по вине председателя Российской телерадиокомпании Е. Яковлева переговоры были сорваны. Яковлев пытался подменить конкретные требования демагогией в стиле Горбачева. Он стал угрожать забастовкой работников телецентра, если пикетчики не прекратят осаду. Когда этот ультиматум стал известен митингующим людям, то раздался гром смеха, сопровождаемый выкриками типа: «Пусть бастуют. Сразу будет меньше всякой грязи и мерзости, разврата и насилия, лжи и подлости, которыми телевизионщики отравляют сознание нашего народа».
Наконец, 16 июня, в 1 час ночи к лагерю подкатила колонна автобусов с омоновцами, вооруженными, кроме прочего, крюками с веревками для срыва палаток. Пикетчики решили оказать пассивное сопротивление. Мы выстроились с флагами вдоль всего лагеря и запели песню «Варяг». Омоновцы начали разгром с коммунистического фланга. Когда большинство палаток коммунистов было сорвано и закинуто в автобус, подвыпившие милиционеры добрались до нас. В это время трое наших молодых соратников забрались в одну из палаток. Подцепив ее крюком, омоновцы не смогли сдвинуть ее с места. Поняв в чем дело, они озверело принялись наносить удары ногами и дубинками по ребятам, находящимся внутри. Тогда люди не выдержали и накинулись на садистов в форме. Началась жестокая драка, в ходе которой мы стали теснить ельцинских прислужников к их автобусам. Наемники дрогнули и побежали. Капитану 2-го ранга Заседателеву, примкнувшему к нам, с трудом удалось успокоить пикетчиков, чтобы они не растерзали подневольных сотрудников ОМОНа.
Их автобусы были уже готовы сорваться с места, но тут на пути первого из них возник очень большой и грузный мужчина, который был сбит с ног убегающими милиционерами. Он упал прямо под колеса. В этот момент в стекла автобусов полетело несколько булыжников. Звон разбитых стекол на какое-то время заглушил приказ руководителей палаточного лагеря, прекратить активные действия. Тут же удалось задержать человека, бросавшего камни. Им оказался сотрудник телецентра Сахаров, очевидно специально засланный для устройства кровавой провокации. Тем временем двое омоновцев выскочили из автобуса и попытались поднять толстого мужчину с дороги. Их затея под дружный смех присутствующих не удалась. Тогда из автобуса выбежали еще трое милиционеров. Но и им никак не удавалось поднять такую тяжесть. Тогда один из оборотней в погонах начал наносить удары дубинкой по тому мужчине. Это вызвало новый всплеск ненависти. На омоновцев набросилась большая группа людей, среди которых преобладали, возмущенные поведением милиционеров, женщины. Наконец, мужчине с трудом удалось встать и уйти с дороги. Колонна под улюлюканье и восторженные возгласы манифестантов, уехала в сторону метро ВДНХ.
Сразу же после этих событий, пораженный увиденным, поэт Евгений Нефедов написал стихотворение «Ночь длинных дубинок», ярко передающее атмосферу произошедшего:
В Останкино - восстанье!...
О нет, не репортеров, - у этих все о`кей!...
Восстанье, в боль забитых, постылым демтеррором,
Отравленных эфиром, обманутых людей.
В Останкино не танки: грузовичок фанерный,
Картонные плакаты, палаточный пикет.
И стиснутые зубы. И тлеющие нервы,
И праведного гнева решительное «Нет!».
В Останкино тревожно, но окна телецентра
С надменною усмешкой взирают на народ,
Как вся громада зданья - на маленькую церковь…
Но кто из них правее - эпоха разберет!
В Останкино - в июне, на силу встала сила,
На кривду встала правда, уставшая терпеть.
Вставай с колен, Россия. Спаси себя Россия!
Еще одно мгновенье и можно не успеть…
«В Останкино собрались уроды и дебилы…»
За что же вы тогда им пророчите тюрьму?
Зачем столпотворенье омоновских дубинок?
И лысина у мэра вспотела почему?!
…В Останкино - не спали, когда в ремнях отряды
Набросились на лагерь: круши, гони, дави?..
И падали палатки, их волокли куда-то
По рваным транспарантам - как будто по крови!
В Останкино - сирены, скандирование, блицы…
О, как они мечтали, что мы уступим бой!
Но мы стояли твердо. И русская столица
За нашими плечами хранила свой покой…
В Останкино- мерцало огромным монитором
Полуночное небо, и ввысь, под наш «Варяг»,
Летела телебашня - как древко, на котором,
Мы все равно когда-то взметнем победный флаг.
В национал-патриотической части лагеря удалось отстоять большинство палаток, в том числе и штабную, а также главный русский флаг, гордо реявший на ветру среди тревожного полотна застывшей ночи. Собравшись на очередной митинг, участники пикетирования твердо заявили: «Будем стоять до 22 июня, до 51 годовщины со дня начала предыдущего нашествия фашизма на Россию».
Начало: http://igors88.livejournal.com/123572.html
Продолжение главы 9: http://igors88.livejournal.com/126230.html
В начале 1990-ых годов на телевидении России сложилась порочная практика вещать не правду, а только то, что выгодно властям. Ни о какой свободе слова не было и речи. Об оппозиции распространялись сплошные фантазии и фальсификации. Эфир заполняли непотребные американские мерзости, насилие и разврат. Все русское критиковалось и опошливалось. История России малевалась только черной краской. Телевидение, призванное просвещать и возвышать людей над серостью бытия, несло сплошной духовный смрад, приправленный ложью и лицедейством. Со всех каналов на сознание наших граждан обрушивалось самое откровенное зомбирование, превращающее россиян в биороботов, наделенных животными инстинктами, не способных самостоятельно думать и анализировать происходившие события.
Патриоты России ясно осознавали, какую страшную опасность несут в себе программы Центрального телевидения. Когда терпение переполнилось, патриотические силы открыто решили сказать: «Нет - «Империи лжи!», «Да - Русскому телевидению!». Инициаторами требований о создании русского телевидения стал тогдашний председатель Русской партии страны В.И. Корчагин. Он обратился к властям Москвы с заявлением о разрешении проведения круглосуточного месячного пикетирования телецентра «Останкино». Разрешение за №260-РВМ от 26 мая 1992 г. было получено. Корчагин дал команду в регионы, и члены областных организаций стали собираться для выезда в Москву.
В день отъезда, 10 июня, Орловская областная организация Русской партии провела агитационный пикет в Орле, на обычном месте, с требованием «Русским - русское телевидение!». У многих прохожих наша идея нашла свое понимание и симпатии, нас благословляли на борьбу за правду, желали добиться успеха в затеянном деле. Некоторые давали деньги на проезд. Но основное бремя расходов взял на себя старейший член организации Яков Карпович Бирюков. Он хотел и сам участвовать в осаде, но сердечное заболевание не позволило это сделать. Одну из туристических палаток предоставил нам член организации армянин Владимир Исханян. По окончании пикета около десяти членов организации, загруженные огромными сумками, плакатами, палатками, древками отправились на вокзал для выезда в Москву.
Пикет Русской партии в Орле, 10.06.1992 г.
Прибыв в столицу России, первым делом мы посетили могилу великого русского певца и композитора Игоря Владимировича Талькова. Она буквально утопала в свежих цветах, постоянно приносимых поклонниками его таланта, патриотами России. Там от людей мы узнали, что могила уже неоднократно подвергалась актам вандализма. Мерзавцы разбрасывали цветы и срывали православный крест. Даже после смерти Тальков оставался страшен силам тьмы, в борьбе с которыми он отдал свою жизнь. Даже мертвому певцу, сионисты не могли простить духовного восстания Игоря, посмевшего разорвать оковы сатанинского рабства.
К вечеру мы приехали к «Останкино», где постепенно уже начинал собираться народ. То и дело прибывали делегации из разных городов России. Из Питера, Оренбурга, Воронежа, Саратова, Пензы, Твери, Тулы, Подмосковья, из белорусского Гомеля и других. Орловская группа оказалась наиболее многочисленной. Руководитель Русской партии Петрограда Николай Бондарик приехал со своими гвардейцами прямо из Приднестровья, где они защищали русский народ от румыно-молдавского геноцида и ельцинского предательства. Начальником штаба по осаде «Империи лжи» первоначально планировалось поставить полковника Проселкова, но он по каким-то причинам не прибыл. Тогда Корчагин отвел меня в сторону и возложил обязанности начальника штаба на меня.
11 июня в 18.00 начался митинг. Собралось порядка 1000 человек. Академик Корчагин емко обосновал необходимость создания русского телевидения. Его предложение вызвало бурю аплодисментов и шквал одобрительных возгласов. Кроме него выступило еще много ораторов. Зажигательную речь произнес лидер питерцев Н. Бондарик, призвав сломать шею сионистскому сброду, захватившему нашу страну. От лица орловцев я так же отметился на трибуне и под одобрительный гул собравшихся сообщил, что в Орле мы уже сделали небольшой прорыв на телевидении. В руках митингующих было огромное количество плакатов и лозунгов: «Русским - русское телевидение!», «Сионизм - наш враг!», «Приватизаторов в Израиль!», «Русское государство - основа единой и неделимой России!» и т.д. Прекрасно оформленные плакаты привезли воронежцы во главе с Ю. Молыхановым. У нас также было два оригинальных плаката, исполненных в виде красочных картин родственником моего заместителя Виталия Г-ва. На одной из картин русский мужик, задрав хвост бесу с шестиконечной звездой на заднице, смачно лупил того хворостиной, приговаривая: «Подлую скотину - русской хворостиной. Чтобы эта гадина, больше нам не гадила!». На другой картине русский мужик глуповатого вида тащил на шее огромную крысу с ярко выраженной демократической внешностью, а крыса несла флаг с надписями: «Коммунизм, демократия, приватизация, Ленин, Ельцин, либерализация».
Перед митингом возле ТЦ "Останкино".
Возле митинга телевизионщики расположили так называемую «Будку гласности», зайдя в которую можно было сказать перед видеокамерой все, что в душе наболело. Каждый из нас воспользовался представившейся возможностью, чтобы выплеснуть властям весь свой гнев за поруганное Отечество и ограбленный русский народ. В каком виде наши словесные излияния пошли в эфир, и пошли ли вообще, мне не известно.
На митинге был поставлен стенд с фотографиями из Сербии, на которых были запечатлены зверства хорватов и мусульман над нашими единокровными братьями сербами. Увиденные изуверства отзывалось невыносимой болью в наших сердцах. Но нашелся подонок, как обычно в таких случаях - сионист, который попытался свалить стенд. Бдительные питерцы, стоявшие рядом, пресекли эту гнусную попытку, а Н. Бондарик в праведном гневе чуть было не превратил лощеную сальную физиономию провокатора в отбивную котлету. Нарушителя порядка вырвали из рук Бондарика и сдали милиционерам. К нашему удивлению через пять минут этот тип с наглой усмешкой вновь прогуливался поблизости. По окончании митинга Корчагин дал команду москвичам разместить иногородних партийцев на ночлег. Мы возмутились:
- А как же круглосуточная осада?
Корчагин уточнил:
- С завтрашнего утра, с 8 часов и начнем.
Пришлось согласиться. Надо было хорошенько отдохнуть перед предстоящим невиданным действом.
На следующий день правители России отмечали так называемый День независимости России. Более циничного и лицемерного названия трудно было придумать. Меня до сих пор не оставляет предположение, что данный «праздник» был установлен в честь дня рождения одного из главных закулисных архитекторов развала нашей страны, масона Дэвида Рокфеллера. В 8 утра Русская партия начала пикетирование, выстроившись у входа в здание телецентра. Быстро были развешены плакаты и лозунги. Мы встречали идущих на работу сотрудников телецентра и скандировали: «Позор! Позор! Позор!..». Телевизионщики, кто, понурив голову и опустив глаза, кто с наглой подчеркнуто высокомерной усмешкой проходили в здание через организованный нами «коридор позора». На асфальте была начертана мелом именно такая надпись. Так все размеренно проходило до 12 часов. Стоял жаркий солнечный день. В это время, в 300 метрах от нас у самой Останкинской телебашни начался митинг, организованный движением «Трудовая Россия». Выступившие В.И. Анпилов, генерал А.М. Макашов и многие другие призывали к единению оппозиционных сил и требовали дать слово народу на телевидении. Среди десятитысячного скопления людей возвышались плакаты: «Русские, вставайте!», «Оппозиции - время в эфире!», «Нет! Диктатуре лже-Ельцина!», «Беня Эльцин! Катись к Бушевой матери!», и т.д. Собравшиеся дружно поддерживали все радикальные призывы руководителей оппозиции.
Что же заставило людей бросить личные дела и отдых? Что привело их в Останкино? «Жил всегда просто: работал, в политику не лез. А теперь деньги вовремя не платят, а в магазинах ни к чему не подступиться, на телевидении сплошная реклама да западная муть», - отвечал пожилой человек интеллигентного вида. «Хочу видеть по телевидению что-нибудь русское или советское, как раньше… У меня аллергия на Америку. Если нам не дадут эфир, придется пулемет достать, сынок», - передавала настроение собравшихся людей 60-летняя женщина с миловидным русским лицом и добрыми синими глазами. Мужчина средних лет с лозунгом в руках: «Ельцина в ЛТП!», - поведал: «Я здесь, потому что нас грабят. Мы не уйдем, пока телевидение не будет работать на пользу русского народа». Восемнадцатилетний парень по имени Максим с горечью в голосе заявил: «Телевидение совсем не нравится, вот только «600 секунд» и футбол смотрю. Моду взяли - все хаять».
Приблизительно в 14.00 участники митинга приняли резолюцию, осуждающую политику Ельцина-Гайдара. Собравшиеся манифестанты, построившись в колонны, решили пройти к телецентру, чтобы добиться выхода в эфир. Но не тут-то было. Власти сделали все, чтобы не допустить людей к ТЦ «Останкино». Шеренги милиционеров преградили путь демонстрантам. Начались столкновения и потасовки, вылившиеся в то, что разгневанные люди прорвали милицейские цепи и рванули бегом к телецентру с криками: «Ура!» и «Даешь, телеэфир!». В этот момент я стоял у входа в здание и видел, как по всей ширине проспекта Королева ураганным темпом надвигалась масса людей, напоминающая сметающее все на своем пути цунами. Рядом со мной остановился грузовик. Из него милиционеры стали суетливо выгружать дубинки и щиты для подбегающих сотрудников органов внутренних дел. Некоторые «стражи порядка» попытались схватить заградительные барьеры и перенести их в сторону надвигающейся волны разъяренных людей. Но не тут-то было. Барьеры было невозможно поднять и сдвинуть с места, так как они были связаны между собой. Дело в том, что, начиная пикет, мы прикрутили древки лозунгов и плакатов проволокой к этим барьерам. А чтобы ветер их не ронял, связали заграждения между собой. Помучавшись с барьерами и не добившись результата полтора десятка милиционеров, чертыхаясь и бранясь, помчались, размахивая дубинками на перерез прорвавшимся людям. Но было поздно.
Движимая патриотической идеей масса людей смела их с пути и словно приливная волна вкатилась на одном дыхании на первый этаж здания. Если бы не подоспевшие не к месту Анпилов и компания, то телецентр был бы полностью взят за 5-10 минут. Но Анпилов дал команду вернуться на площадь перед входом и обратился к собравшимся с призывом соблюдать порядок и дисциплину и не поддаваться на провокации. В течение следующих нескольких минут вся площадь заполнилась так, что яблоку негде было упасть. Мы были счастливы. Казалось, что власти выполнят все наши требования.
Митинг продолжился. Каждый оратор выплескивал всю свою злость и негодование на антинародный режим, доведший Россию до жалкого состояния. Было решено сформировать делегацию для переговоров с руководством «Останкино». В группу парламентеров вошли представители собравшихся партий и движений - В. Анпилов от «Трудовой России», Н. Попов от Русской партии, Ю. Липатников от «Русского союза» и еще несколько человек. В их числе и известный ведущий питерской программы «600 секунд» А. Невзоров, впоследствии перешедший на сторону врага. Переговоры шли тяжело. Руководитель «Останкино» и другие директора телеканалов делали все, чтобы отказать оппозиции выйти в эфир.
Тем временем, на площади продолжали кипеть страсти. Я обратился к В.И. Корчагину с вопросом: «Когда и где будем ставить палатки для круглосуточного пикетирования телецентра?» Академик посоветовал этим пока не заниматься. Другие члены Русской партии так же обращались к руководителю с таким же вопросом. Но Корчагин уходил от ответа, все более раздражая подчиненных. Устав от напора партийцев, он отошел куда-то в сторону от телецентра. Вскоре он подозвал туда и меня. Виктор Иванович объяснил: «Игорь, ты не знаешь московской специфики. Анпиловцы сейчас помитингуют и разойдутся, а нам придется за все отвечать, в том числе за нарушение численности пикетчиков». Он предложил всем нашим собраться и выехать в какое-то загородное местечко на берегу озера, и там расположиться. А днем приезжать на пикеты. Я отказался от такого предложения. Увидев нерешительность своего руководителя, я взял инициативу на себя. Обратился к членам партии. Те, посовещавшись, возложили на меня обязанности по организации установки палаточного лагеря и по руководству осадой телецентра. Так я стал начальником штаба собравшихся национально-патриотических сил.
Первым делом я нашел заместителя Анпилова В. Гусева и скоординировал наши действия по установке палаток. Затем, присмотрев наиболее удобное место в сквере напротив телецентра, я дал команду организовать палаточный лагерь. В. Гусев тут же принялся давать подобные команды своим подчиненным из «Трудовой России». Буквально через 20 минут напротив телецентра были установлены около 25 палаток самых различных цветов, фасонов и размеров. Лагерь растянулся вдоль проспекта Академика Королева метров на 150 под тенистыми кронами деревьев, на никем не тронутой траве. В глубине сквера находился туалет, который по приказу префекта Северо-Восточного округа Москвы сиониста Систера был заблаговременно закрыт. Пришлось договариваться с уборщицей напрямую. Вскоре, вновь взявший бразды правления на себя В.И. Корчагин предложил ей 300 рублей в день за работу в туалете. Уборщица с огромной радостью на это согласилась. Основные организационные вопросы были решены в течение часа. В левом крыле палаточного лагеря командовали коммунисты. Там они водрузили красное советское знамя. Мы же забрали под свой контроль правый сектор (ближе к телецентру), и подняли на длинном флагштоке черно-золото-белый русский стяг. На флагштоках возле телецентра также были подняты красное и русское знамя, а также Андреевский флаг и полотнища Приднестровья, Южной Осетии и хоругвь с ликом Спаса Нерукотворного. Сразу же, как у коммунистов, так и у нас были образованы штабные палатки. На многих палатках появились таблички с названием городов и районов, откуда прибыли участники пикетирования: Рязань, Воронеж, Орел, Тамбов, Рига, Тула, Тверь, Екатеринбург, Перовский район Москвы и т.д.
Вместе с Корчагиным, руководителем «Русского союза» Екатеринбурга Ю.В. Липатниковым и главой «Русской партии национального возрождения» В.А. Ивановым мы приняли решение о создании Русского народного ополчения имени Минина и Пожарского для обороны лагеря и пикетов. Выпустили обращение к гражданам с призывом записываться в подразделение. Писал его я, Липатников редактировал, Иванов размножил. Буквально через час было создано три взвода по 25-30 человек. Я расписал штатное расписание, права и обязанности ополченцев. Были назначены командиры взводов из числа офицеров запаса. Первая смена заступала на дежурство с 22.00 до 1.00, вторая с 1.00 до 4.00, третья с 4.00 до 7.00. Днем на дежурстве оставляли пару человек, обеспечивающих безопасность снаряжения и вещей пикетчиков. Иванов предлагал основную массу людей разместить в дозорах по всему периметру сквера. Причем в ночной охране лагеря должно было быть задействовано чуть ли не все ополчение. Мне удалось отстоять другой вариант охраны. Для этого я даже провел Иванова по всему скверу и разъяснил свою мысль на местности. Иванов согласился на мое предложение. Был выставлен один дозор из двух человек в секторе, откуда хорошо просматривались все подступы. В случае обнаружения противника, один из дозорных должен был сообщить дежурному по лагерю об этом. Для поддержания порядка внутри лагеря было выставлено еще трое часовых. Остальная масса ополченцев спокойно отдыхала и со свежими силами участвовала в дневных пикетированиях. Нужно было беречь силы людей, так как осада явно предстояла долгая. У входов в телецентр митинг не умолкал не на минуту. Люди не расходились даже ночью.
Во время пикетирования ТЦ "Останкино". Июнь 1992 г.
Коммунисты тоже организовали свою охрану, названную «дружинниками». Руководил ей какой-то старичок в выцветшей военной рубашке с красным бантом на груди и в белой шапочке мирного дачника-садовода. С ним мы скоординировали действия на случай провокаций со стороны властей и нападения милиции. Я дал ему ксерокопию нашего разрешения на проведение пикетирования.
В два часа ночи мы с В. Ивановым пошли проверять посты. Проходя по затемненной дорожке сквера, наше внимание привлекло шуршание в соседних кустах. Затаив дыхание, всмотрелись в темноту. Шорох и треск сучьев приближался. Вдруг перед нами появилась ползущая фигура. После нашего оклика ползущее тело встало. Телом оказалась женщина лет сорока в солдатской пилотке и со значком Ленина на груди. Странно улыбаясь и гогоча, кривя физиономию, она сообщила каким-то скрипучим тоненьким голосом, что она медсестра из числа сторонников «Трудовой России». Не зная, что ей ответить, мы вдруг увидели пожилую женщину, ползущую к нам из тех же кустов и аппетитно жующую охапку травы. Дико улыбаясь, не выпуская траву изо рта, она промямлила что-то непонятное. «Медсестра» с гордостью сообщила, что это ее мать. Мы в этом не сомневались и без объяснений. К сожалению, среди огромной массы прекрасных, умных, красивых, опрятных и психически здоровых людей встречались персонажи с отталкивающей внешностью и повадками, с явными отклонениями в психике. Все они пришли в лагерь вместе с «Трудовой Россией», либо специально были засланы властями для дискредитации пикетчиков. Благодаря таким нездоровым типам, слоняющимся на любом митинге, телевизионщикам удавалось создать лживое мнение у обывателей, будто «Русский час» собрались требовать сплошные бомжи и олигофрены.
Некий Д. Шушарин насмотревшись специальных выпусков «Вестей» и «Новостей», писал в сионистской «Независимой газете» от 20.06.1992 г.: «Зрелище было увлекательное. Такой концентрации дегенератов и косноязычных подонков, как на площадке перед входом в телецентр, мы никогда не видели». Очевидец событий у ТЦ «Останкино» известный писатель М. Лобанов точно подметил: «Умельцы» из телевидения смонтируют такое, что глазоньки бы глядели. То выхватят из толпы какую-либо старушенцию с единственным зубом во рту, распяленном в каком-то безумном крике; то выдернут из какой-то канавы пьянчужку, то крупным планом покажут дурочка, выкрикивающего непристойности (в полумиллионной массе немудрено отыскать и такого)…». Телевизионщики, освещая те события, как всегда врали, тем самым лишний раз, доказывая правоту нашего мнения о российском телевидении. Только в этот раз они делали это очень топорно. Видимо страх перед возмездием отуплял их воспаленные мозги.
12-13 июня в Колонном зале Дома Союзов прошел первый съезд Русского Национального Собора. В работе съезда участвовало около полутора тысяч делегатов из 69 общественно-патриотических организаций из 117 городов. Их объединила программа действий по спасению России, выводу ее из глубочайшего кризиса. В качестве гостей и делегатов на съезде можно было видеть писателей В.Распутина и В.Белова, академика И. Шафаревича, кинорежиссера С.Говорухина, В. Жириновского, чеченку С. Умалатову, генерала А. Макашова, тележурналиста А. Невзорова, депутатов Верховного Совета РФ В.Астафьева и Н. Павлова, бывшего заместителя Генерального прокурора СССР В. Илюхина, писателя, главного редактора еженедельника «День» А. Проханова, олимпийского чемпиона по тяжелой атлетике Ю.Власова, узника сталинских лагерей О. Волкова, лидера КПРФ Г. Зюганова, руководителя РНЕ А. Баркашова, гениальную актрису и режиссера Т. Доронину, поэта, главного редактора журнала «Наш современник» С. Куняева и многих других выдающихся представителей русского народа.
«На соборе действительно были представлены очень разные люди, но люди русские, люди которым больно за свою страну и которые хотят ей добра. Многие из участников собора входят в элиту русского общества», - писала газета «День». Съезд отправил свою делегацию во главе с генералом Макашовым на массовый митинг у Останкино. Нашему полку прибыло. Вскоре с собора приехала большая группа национал-патриотов из новосибирской организации «Русского союза», возглавляемая Н.Воробьевым.
Несколько дней мы агитировали всех приходящих в «Останкино» людей, в кабинетах продолжались переговоры нашей делегации с руководством телевидения. В палаточный лагерь постоянно засылались провокаторы, бейтаровцы и прочая нечисть, которые затевали драки и потасовки. Двое пытались пронести в лагерь плети с металлическими наконечниками и металлические складные дубинки, являющиеся холодным оружием, а также канистры с бензином, которые они, очевидно, собирались поджечь. Нескольких алкашей выкинули с бутылкой водки в руке, прямо из салонов микрофургонов с логотипами телевизионных компаний и тут же делали съемку на фоне наших палаток и плакатов. Потом в новостных выпусках этими кадрами пытались дискредитировать пикетчиков и манифестантов. В связи с этими провокациями, в лагере был объявлен «сухой закон». Об этом было объявлено публично. Мы отлавливали провокаторов и сдавали в милицию. Но оттуда их практически сразу выпускали.
Стояли жаркие дни. Из-за постоянного нахождения на улице, я загорел, как негр. Поспать, практически не удавалось из-за напряженной обстановки и ожидания штурма палаточного лагеря милицией. Пикетчики то и дело обращались ко мне для разрешения возникающих проблем и вопросов. 15 июня по вине председателя Российской телерадиокомпании Е. Яковлева переговоры были сорваны. Яковлев пытался подменить конкретные требования демагогией в стиле Горбачева. Он стал угрожать забастовкой работников телецентра, если пикетчики не прекратят осаду. Когда этот ультиматум стал известен митингующим людям, то раздался гром смеха, сопровождаемый выкриками типа: «Пусть бастуют. Сразу будет меньше всякой грязи и мерзости, разврата и насилия, лжи и подлости, которыми телевизионщики отравляют сознание нашего народа».
Наконец, 16 июня, в 1 час ночи к лагерю подкатила колонна автобусов с омоновцами, вооруженными, кроме прочего, крюками с веревками для срыва палаток. Пикетчики решили оказать пассивное сопротивление. Мы выстроились с флагами вдоль всего лагеря и запели песню «Варяг». Омоновцы начали разгром с коммунистического фланга. Когда большинство палаток коммунистов было сорвано и закинуто в автобус, подвыпившие милиционеры добрались до нас. В это время трое наших молодых соратников забрались в одну из палаток. Подцепив ее крюком, омоновцы не смогли сдвинуть ее с места. Поняв в чем дело, они озверело принялись наносить удары ногами и дубинками по ребятам, находящимся внутри. Тогда люди не выдержали и накинулись на садистов в форме. Началась жестокая драка, в ходе которой мы стали теснить ельцинских прислужников к их автобусам. Наемники дрогнули и побежали. Капитану 2-го ранга Заседателеву, примкнувшему к нам, с трудом удалось успокоить пикетчиков, чтобы они не растерзали подневольных сотрудников ОМОНа.
Их автобусы были уже готовы сорваться с места, но тут на пути первого из них возник очень большой и грузный мужчина, который был сбит с ног убегающими милиционерами. Он упал прямо под колеса. В этот момент в стекла автобусов полетело несколько булыжников. Звон разбитых стекол на какое-то время заглушил приказ руководителей палаточного лагеря, прекратить активные действия. Тут же удалось задержать человека, бросавшего камни. Им оказался сотрудник телецентра Сахаров, очевидно специально засланный для устройства кровавой провокации. Тем временем двое омоновцев выскочили из автобуса и попытались поднять толстого мужчину с дороги. Их затея под дружный смех присутствующих не удалась. Тогда из автобуса выбежали еще трое милиционеров. Но и им никак не удавалось поднять такую тяжесть. Тогда один из оборотней в погонах начал наносить удары дубинкой по тому мужчине. Это вызвало новый всплеск ненависти. На омоновцев набросилась большая группа людей, среди которых преобладали, возмущенные поведением милиционеров, женщины. Наконец, мужчине с трудом удалось встать и уйти с дороги. Колонна под улюлюканье и восторженные возгласы манифестантов, уехала в сторону метро ВДНХ.
Сразу же после этих событий, пораженный увиденным, поэт Евгений Нефедов написал стихотворение «Ночь длинных дубинок», ярко передающее атмосферу произошедшего:
В Останкино - восстанье!...
О нет, не репортеров, - у этих все о`кей!...
Восстанье, в боль забитых, постылым демтеррором,
Отравленных эфиром, обманутых людей.
В Останкино не танки: грузовичок фанерный,
Картонные плакаты, палаточный пикет.
И стиснутые зубы. И тлеющие нервы,
И праведного гнева решительное «Нет!».
В Останкино тревожно, но окна телецентра
С надменною усмешкой взирают на народ,
Как вся громада зданья - на маленькую церковь…
Но кто из них правее - эпоха разберет!
В Останкино - в июне, на силу встала сила,
На кривду встала правда, уставшая терпеть.
Вставай с колен, Россия. Спаси себя Россия!
Еще одно мгновенье и можно не успеть…
«В Останкино собрались уроды и дебилы…»
За что же вы тогда им пророчите тюрьму?
Зачем столпотворенье омоновских дубинок?
И лысина у мэра вспотела почему?!
…В Останкино - не спали, когда в ремнях отряды
Набросились на лагерь: круши, гони, дави?..
И падали палатки, их волокли куда-то
По рваным транспарантам - как будто по крови!
В Останкино - сирены, скандирование, блицы…
О, как они мечтали, что мы уступим бой!
Но мы стояли твердо. И русская столица
За нашими плечами хранила свой покой…
В Останкино- мерцало огромным монитором
Полуночное небо, и ввысь, под наш «Варяг»,
Летела телебашня - как древко, на котором,
Мы все равно когда-то взметнем победный флаг.
В национал-патриотической части лагеря удалось отстоять большинство палаток, в том числе и штабную, а также главный русский флаг, гордо реявший на ветру среди тревожного полотна застывшей ночи. Собравшись на очередной митинг, участники пикетирования твердо заявили: «Будем стоять до 22 июня, до 51 годовщины со дня начала предыдущего нашествия фашизма на Россию».
Начало: http://igors88.livejournal.com/123572.html
Продолжение главы 9: http://igors88.livejournal.com/126230.html