Пардес (The Orchard). Дэвид Хоупен
Я в последние недели вернулся к старому проверенном эскапизму - чтению. Большая часть книг более-менее развлекательного жанра, и я позже вкратце о них сделаю пост, но об этой книге захотелось написать отдельно.
Семья Идена (Арье) жила в ортодоксальном районе Бруклина, тем не менее, его воспитание отличалось от большинства его сверстников - благодаря его матери, которая в 18-летнем возрасте после поездки в Иерусалим "вернулась в веру", однако не отбросила полностью свою предыдущую жизнь. В частности, она ясно видела, что уровень образования в ортодоксальных школах ниже плинтуса. С детства она привила Арье любовь к чтению, причем не только галахической литературы, но и классической мировой, включая в более позднем возрасте и книги по философии.
Перед заключительным классом школы отец Арье теряет работу и семья вынужденно переезжает во Флориду. Арье посылает сочинение в одну из лучших школ, и его неожиданно туда принимают. Однако, еврейская ортодоксальная школа в Бруклине и во Флориде - это две большие разницы!
Арье знакомится со своими соучениками, и лидеры класса его даже принимают в свой круг - вначале, как интересную зверюшку из Бруклина, но затем проникаются к нему уважением и в конце концов воспринимают как равного. С другой стороны, перед ним раскрывается неизвестный доселе мир гораздо большей свободы (как действий, так и размышлений), жесткие рамки Бруклина размываются и перед Арье раскрывается гораздо более насыщенный мир желаний и соблазнов. Ну и не будем забывать, что в 17 лет "гормон играет" в полную силу (а школа-то смешанная..)
Из описания может сложиться впечатление, что Арье - это единственный главный герой этой книги, но это совсем не так. Да, повествование ведется от лица Арье, однако в книге есть еще как минимум 2 главных героя - Эван (альтер эго Арье) и р. Блум, директор школы. Да и все остальные персонажи книги прописаны очень выпукло и реально живые.
Резюмируя - книга однозначно стоит прочтения. Она многогранна, и вобрала в себя и классический иудаизм, и философию, и образ жизни золотой еврейской молодежи Флориды, и поиск себя в моменты взросления. Я ее прочитал дважды, и точно буду перечитывать еще в будущем.
Ниже, под спойлером, зафиксирую свои мысли о других персонажах, если кто-то из френдов уже читал - будет интересно узнать впечатления.
[Spoiler (click to open)]
Начну, пожалуй, с Эвана. Почему он альтер эго Арье? Потому что также чувствует, что рамки его общества (флоридской еврейской общины) ему тесны, общепринятые ценности не так уж важны в его глазах. Еще они оба увлекаются еврейской философией, не боятся рефлексировать о своих мыслях и чувствах и отчаянно пытаются найти свое место в этом мире, пытаясь прорвать цепь условностей и лицемерия. Ну и немаловажно, что оба они влюбленны в одну и ту же девушку Софию Винтер (а она влюблена в себя и немного в музыку..)
Рабби Блюм - в моих глазах самый интересный персонаж (хотя он и занимает не так уж много места в тексте), Интересен он своими мотивами, В какой-то момент становится очевидным, что Арье был принят не столько за свое сочинение (безусловно неординарное), но главным образом как протововес к Эвану, в попытке директора остановить распад Эвана после смерти его матери, к которой он был очень сильно привязан. Конечно, ставка была не только на Арье - в какой-то момент рабби Блюм сделал кружок для всей пятерки друзей, пытаясь дать им возможность познать себя и окружающих через призму Галахи. Однако, если смотреть по результатам конца школы, то это наглядная демонстрация "дорога в ад устлана благими намерениями". И действительно, замысел р. Блума состоял в "возвышении" личностей своих учеников (необязательно в галахическом смысле). И вот интересно - было бы лучше, если бы р. Блум не принял Арье и тот бы отучился последний класс в более спокойном окружении другой школы? Скорее всего, да, конец школы Арье бы встречал в гораздо лучшем состоянии духа. Но при этом не пройдя через все взлеты и падения..
И смог бы Эван вынырнуть из своего пике разрушения себя и окружающих, не встречая Арье? А вот тут я не так оптимистичен, скорее всего нет. Разве что если бы Винтер вдруг изменилась и потянула его наверх, но это маловероятно.
София Винтер. Как можно понять от написанного выше, я от нее совсем не в восторге, хотя ее эгоизм и не сразу виден. Нет, она конечно ни разу не сучка, которая намеренно играет на чувствах влюбленных в нее парней. Просто главным и единственным человеком в ее жизни является она сама.
Кайла. Один из двух персонажей (наряду с Ноахом), которые вызывают несомненное сочувствие, она в некотором роде антипод Винтер. И еще в момент прочтения я испытывал злость на Арье, который, возможно, упустил свой шанс на более счастливую жизнь. И опять-таки понимание, что в ситуации, когда она любит его, а он вожделеет другую - мало шансов изменить положение, тем более всего за несколько месяцев.
А здесь я скопировал понравившиеся/знаковые куски из текста, часть из них я положил под спойлер, во избежание.
- Ты совершенно прав. Я действительно хотела совсем другого, - перебила мать. - Я хотела, чтобы ты начал наконец стараться в классе. Я хотела, чтобы у тебя появились друзья, с которыми тебе не противно общаться. Я хотела, чтобы ты, хас ве шалом, в кои-то веки позволил себе невинные развлечения. Я хотела, чтобы ты влюбился. Я хотела, чтобы ты понял, что за стенами бейт-мидраша - целый большой мир. И знаешь что? Как твоя мать, я хотела, чтобы ты стал хоть на каплю счастливее. (Тут я вспыхнул, сам не знаю почему, точно мать разгласила секрет, существование которого мы прежде не признавали.) Не забывай, что я приняла жизнь абы, я не родилась в этой среде, так что да, может, это сложно и необычно, может, я до сих пор скучаю по некоторым вещам. По вещам, которых желаю своему сыну. Но если за это придется расплачиваться тем, что мой единственный ребенок откажется от чего-то важного в себе? Я никогда этого не захочу.
---------
Меня поразило, что Реми провела достаточно времени, обдумывая мое существование, чтобы сформулировать мнение обо мне, но еще больше меня поразило, что другие, оказывается, видят во мне кого-то помимо неуверенного интроверта, который чувствует себя неуместным. Странно, подумал я, вновь ощутив, как нагрузился, что внешний мир диаметрально противоположен миру в моей голове.
---------
Мне была невыносима мысль, что я вновь окажусь в нашем старом шуле и попытаюсь объяснить Шимону, Реувену и Мордехаю непередаваемое - например, образ нагой Реми Уайт или как София играет на рояле. Как мне объяснить им, каково было обхватывать пальцы тфилином, обхватывать пальцами тело Николь, а потом вновь обхватывать их тфилином? Как мне объяснить им, что значит меняться, оставаясь неизменным, получать извращенное наслаждение от нового опыта, но все равно молиться после еды, петь “Шмоне эсре”, то возвышая, то понижая голос, и каждое утро надевать на плечи цицит?
---------
- Рав Шимон Бар Иохай учил, что Бог послал Израилю три дара, и все они были получены через страдания. - Понедельник, дело к полудню, мы сидели на Гемаре, в классе стояла дремотная теплынь. Казалось, даже рабби Шварц боролся со сном. - Кто знает, что это за дары?
- Машины, деньги, особняки в Хэмптонсе? - предположил Донни.
- Жизнь, свобода, возможность получить высокий балл на экзамене? - сказал Ноах.
- Секс, наркотики, рок-н-ролл? - вставил Гэбриел.
---------
Как справедливо заметил мистер Самсон, слово “пардес” - акроним. Пшат - поверхностный уровень. Ремез - аллегорический смысл, скрывающийся за смыслом буквальным. Драш - истолкование в духе мидраша. И наконец, сод, истолкование эзотерическое, даруемое в откровении. Вместе они составляют четыре измерения познания.
---------
Мы выросли - что дальше? Станем ли мы такими, как все? Точной копией родителей? Будем ли мы цепляться за то, что изжило себя? Лицемерие, сплетни, жадность, чересчур дорогие продукты, соревнование, у кого круче дом, машина, цдака - все, что знакомо нам с детства… - он замер на краю, согнул пальцы ног, бесстрашно посмотрел вниз, - все это не вечно.
---------
- Приступить к плану Б.
- У меня нет плана Б, - ответил я. - Мой план Б - Бруклин.
Он покачал головой:
- Я этого не допущу. В Бруклине вам не место.
- А где место? - спросил я. - Нет у меня места.
...
- Это и есть самое интересное, правда? - спросил рабби Блум. - Найти свое место в мире.
---------
[Spoiler (click to open)]
Тост. За Идена. За то, что ему хватило смелости покориться желанию, превратить себя в зверя, чтобы избавиться от пытки быть человеком.
---------
Я уже не тот, что был, и не тот, каким надеялся стать, когда уезжал из Бруклина. Я наконец-то набрался опыта, но при этом опустошил себя.
---------
- С этим я совершенно не согласен, - произнес Эван. - Тот иудаизм, которому вы здесь учите, считает индивидуум второстепенным. Ему нет дела, что мы чувствуем. Он требует подчиниться, пожертвовать всем и терпеливо ждать грядущего мира, в котором нам наконец воздастся и все страдания обретут смысл. Но есть ли ему дело до личности? Есть ли что сказать тем, кому одиноко? Кого предали? У кого умерла мать?
---------
Эван закрыл Зоар:
- Я искренне верю, что достижение удовлетворения здесь, на земле, зависит от того, сумеем ли мы раскрыть в себе способность уподобиться божеству. Если коротко, я считаю, мы должны допустить в себя Бога и так обрести силу, а не позволить Ему сокрушить нас.---------
И по сей день, очнувшись от далекого сна, в этом блаженном коридоре меж забытьем и явью я слышу его голос, вижу огонь в его глазах, когда он рассказывает о Канте, Юме и прочих, в кого я вряд ли снова поверю.
По окончании первого прочтения в моем мозгу сразу вспыхнула фраза из Стругацких "И с тех пор тянутся передо мной крутые окольные тропы". Однако, после второго прочтения я решил, что эта аналогия не совсем верна. Все-таки Арье, в отличии от Малянова, прошел путь вниз и обратно до конца, не убоялся. Да, понял, что путь к прежней жизни для него окончательно закрылся, и счастья не обрел. Но что поделать, такова жизнь.
Семья Идена (Арье) жила в ортодоксальном районе Бруклина, тем не менее, его воспитание отличалось от большинства его сверстников - благодаря его матери, которая в 18-летнем возрасте после поездки в Иерусалим "вернулась в веру", однако не отбросила полностью свою предыдущую жизнь. В частности, она ясно видела, что уровень образования в ортодоксальных школах ниже плинтуса. С детства она привила Арье любовь к чтению, причем не только галахической литературы, но и классической мировой, включая в более позднем возрасте и книги по философии.
Перед заключительным классом школы отец Арье теряет работу и семья вынужденно переезжает во Флориду. Арье посылает сочинение в одну из лучших школ, и его неожиданно туда принимают. Однако, еврейская ортодоксальная школа в Бруклине и во Флориде - это две большие разницы!
Арье знакомится со своими соучениками, и лидеры класса его даже принимают в свой круг - вначале, как интересную зверюшку из Бруклина, но затем проникаются к нему уважением и в конце концов воспринимают как равного. С другой стороны, перед ним раскрывается неизвестный доселе мир гораздо большей свободы (как действий, так и размышлений), жесткие рамки Бруклина размываются и перед Арье раскрывается гораздо более насыщенный мир желаний и соблазнов. Ну и не будем забывать, что в 17 лет "гормон играет" в полную силу (а школа-то смешанная..)
Из описания может сложиться впечатление, что Арье - это единственный главный герой этой книги, но это совсем не так. Да, повествование ведется от лица Арье, однако в книге есть еще как минимум 2 главных героя - Эван (альтер эго Арье) и р. Блум, директор школы. Да и все остальные персонажи книги прописаны очень выпукло и реально живые.
Резюмируя - книга однозначно стоит прочтения. Она многогранна, и вобрала в себя и классический иудаизм, и философию, и образ жизни золотой еврейской молодежи Флориды, и поиск себя в моменты взросления. Я ее прочитал дважды, и точно буду перечитывать еще в будущем.
Ниже, под спойлером, зафиксирую свои мысли о других персонажах, если кто-то из френдов уже читал - будет интересно узнать впечатления.
[Spoiler (click to open)]
Начну, пожалуй, с Эвана. Почему он альтер эго Арье? Потому что также чувствует, что рамки его общества (флоридской еврейской общины) ему тесны, общепринятые ценности не так уж важны в его глазах. Еще они оба увлекаются еврейской философией, не боятся рефлексировать о своих мыслях и чувствах и отчаянно пытаются найти свое место в этом мире, пытаясь прорвать цепь условностей и лицемерия. Ну и немаловажно, что оба они влюбленны в одну и ту же девушку Софию Винтер (а она влюблена в себя и немного в музыку..)
Рабби Блюм - в моих глазах самый интересный персонаж (хотя он и занимает не так уж много места в тексте), Интересен он своими мотивами, В какой-то момент становится очевидным, что Арье был принят не столько за свое сочинение (безусловно неординарное), но главным образом как протововес к Эвану, в попытке директора остановить распад Эвана после смерти его матери, к которой он был очень сильно привязан. Конечно, ставка была не только на Арье - в какой-то момент рабби Блюм сделал кружок для всей пятерки друзей, пытаясь дать им возможность познать себя и окружающих через призму Галахи. Однако, если смотреть по результатам конца школы, то это наглядная демонстрация "дорога в ад устлана благими намерениями". И действительно, замысел р. Блума состоял в "возвышении" личностей своих учеников (необязательно в галахическом смысле). И вот интересно - было бы лучше, если бы р. Блум не принял Арье и тот бы отучился последний класс в более спокойном окружении другой школы? Скорее всего, да, конец школы Арье бы встречал в гораздо лучшем состоянии духа. Но при этом не пройдя через все взлеты и падения..
И смог бы Эван вынырнуть из своего пике разрушения себя и окружающих, не встречая Арье? А вот тут я не так оптимистичен, скорее всего нет. Разве что если бы Винтер вдруг изменилась и потянула его наверх, но это маловероятно.
София Винтер. Как можно понять от написанного выше, я от нее совсем не в восторге, хотя ее эгоизм и не сразу виден. Нет, она конечно ни разу не сучка, которая намеренно играет на чувствах влюбленных в нее парней. Просто главным и единственным человеком в ее жизни является она сама.
Кайла. Один из двух персонажей (наряду с Ноахом), которые вызывают несомненное сочувствие, она в некотором роде антипод Винтер. И еще в момент прочтения я испытывал злость на Арье, который, возможно, упустил свой шанс на более счастливую жизнь. И опять-таки понимание, что в ситуации, когда она любит его, а он вожделеет другую - мало шансов изменить положение, тем более всего за несколько месяцев.
А здесь я скопировал понравившиеся/знаковые куски из текста, часть из них я положил под спойлер, во избежание.
- Ты совершенно прав. Я действительно хотела совсем другого, - перебила мать. - Я хотела, чтобы ты начал наконец стараться в классе. Я хотела, чтобы у тебя появились друзья, с которыми тебе не противно общаться. Я хотела, чтобы ты, хас ве шалом, в кои-то веки позволил себе невинные развлечения. Я хотела, чтобы ты влюбился. Я хотела, чтобы ты понял, что за стенами бейт-мидраша - целый большой мир. И знаешь что? Как твоя мать, я хотела, чтобы ты стал хоть на каплю счастливее. (Тут я вспыхнул, сам не знаю почему, точно мать разгласила секрет, существование которого мы прежде не признавали.) Не забывай, что я приняла жизнь абы, я не родилась в этой среде, так что да, может, это сложно и необычно, может, я до сих пор скучаю по некоторым вещам. По вещам, которых желаю своему сыну. Но если за это придется расплачиваться тем, что мой единственный ребенок откажется от чего-то важного в себе? Я никогда этого не захочу.
---------
Меня поразило, что Реми провела достаточно времени, обдумывая мое существование, чтобы сформулировать мнение обо мне, но еще больше меня поразило, что другие, оказывается, видят во мне кого-то помимо неуверенного интроверта, который чувствует себя неуместным. Странно, подумал я, вновь ощутив, как нагрузился, что внешний мир диаметрально противоположен миру в моей голове.
---------
Мне была невыносима мысль, что я вновь окажусь в нашем старом шуле и попытаюсь объяснить Шимону, Реувену и Мордехаю непередаваемое - например, образ нагой Реми Уайт или как София играет на рояле. Как мне объяснить им, каково было обхватывать пальцы тфилином, обхватывать пальцами тело Николь, а потом вновь обхватывать их тфилином? Как мне объяснить им, что значит меняться, оставаясь неизменным, получать извращенное наслаждение от нового опыта, но все равно молиться после еды, петь “Шмоне эсре”, то возвышая, то понижая голос, и каждое утро надевать на плечи цицит?
---------
- Рав Шимон Бар Иохай учил, что Бог послал Израилю три дара, и все они были получены через страдания. - Понедельник, дело к полудню, мы сидели на Гемаре, в классе стояла дремотная теплынь. Казалось, даже рабби Шварц боролся со сном. - Кто знает, что это за дары?
- Машины, деньги, особняки в Хэмптонсе? - предположил Донни.
- Жизнь, свобода, возможность получить высокий балл на экзамене? - сказал Ноах.
- Секс, наркотики, рок-н-ролл? - вставил Гэбриел.
---------
Как справедливо заметил мистер Самсон, слово “пардес” - акроним. Пшат - поверхностный уровень. Ремез - аллегорический смысл, скрывающийся за смыслом буквальным. Драш - истолкование в духе мидраша. И наконец, сод, истолкование эзотерическое, даруемое в откровении. Вместе они составляют четыре измерения познания.
---------
Мы выросли - что дальше? Станем ли мы такими, как все? Точной копией родителей? Будем ли мы цепляться за то, что изжило себя? Лицемерие, сплетни, жадность, чересчур дорогие продукты, соревнование, у кого круче дом, машина, цдака - все, что знакомо нам с детства… - он замер на краю, согнул пальцы ног, бесстрашно посмотрел вниз, - все это не вечно.
---------
- Приступить к плану Б.
- У меня нет плана Б, - ответил я. - Мой план Б - Бруклин.
Он покачал головой:
- Я этого не допущу. В Бруклине вам не место.
- А где место? - спросил я. - Нет у меня места.
...
- Это и есть самое интересное, правда? - спросил рабби Блум. - Найти свое место в мире.
---------
[Spoiler (click to open)]
Тост. За Идена. За то, что ему хватило смелости покориться желанию, превратить себя в зверя, чтобы избавиться от пытки быть человеком.
---------
Я уже не тот, что был, и не тот, каким надеялся стать, когда уезжал из Бруклина. Я наконец-то набрался опыта, но при этом опустошил себя.
---------
- С этим я совершенно не согласен, - произнес Эван. - Тот иудаизм, которому вы здесь учите, считает индивидуум второстепенным. Ему нет дела, что мы чувствуем. Он требует подчиниться, пожертвовать всем и терпеливо ждать грядущего мира, в котором нам наконец воздастся и все страдания обретут смысл. Но есть ли ему дело до личности? Есть ли что сказать тем, кому одиноко? Кого предали? У кого умерла мать?
---------
Эван закрыл Зоар:
- Я искренне верю, что достижение удовлетворения здесь, на земле, зависит от того, сумеем ли мы раскрыть в себе способность уподобиться божеству. Если коротко, я считаю, мы должны допустить в себя Бога и так обрести силу, а не позволить Ему сокрушить нас.---------
И по сей день, очнувшись от далекого сна, в этом блаженном коридоре меж забытьем и явью я слышу его голос, вижу огонь в его глазах, когда он рассказывает о Канте, Юме и прочих, в кого я вряд ли снова поверю.
По окончании первого прочтения в моем мозгу сразу вспыхнула фраза из Стругацких "И с тех пор тянутся передо мной крутые окольные тропы". Однако, после второго прочтения я решил, что эта аналогия не совсем верна. Все-таки Арье, в отличии от Малянова, прошел путь вниз и обратно до конца, не убоялся. Да, понял, что путь к прежней жизни для него окончательно закрылся, и счастья не обрел. Но что поделать, такова жизнь.