Победа пыточного следствия.
15-07-12
Общество
Пытки реестром
Ликвидация «Комитета против пыток», который не сумел покинуть список «иностранных агентов» и не захотел работать под таким ярлыком - победа взыскательного государства. И поражение граждан, которые годами судятся, чтобы доказать, что лишились здоровья, например, при отработке полицейскими навыков в бейсболе. Или прыгнули в окно из кабинета следователя не потому, что им не предложили стакан чаю.
Фото wikipedia.org
Работая в одном федеральном издании, я впервые попала на судебный процесс по делу о пытках в Ленинском районном суде Нижнего Новгорода. Как оказалось, именно это дело сплотило вокруг себя коллектив Комитета и стало первым громким правовым разбирательством в его арсенале. Тогда, конечно, все понимали, что в милицейских участках вряд ли угощают карамелью, но информацию о зверствах как-то не выносили на публику. Потому дело о пытках Алексея Михеева, полное страшных подробностей, прогремело на всю страну, не добавив нижегородской милиции репутационных плюсиков.
Для тех, кто, возможно, забыл или даже не знал, я напомню некоторые штрихи. События произошли в уже далеком 1998 году. Двадцатилетнего сотрудника МВД Алексея Михеева обвинили в изнасиловании и убийстве некой девушки, которую он имел несчастье подвезти с работы на личном автомобиле. Обвинили просто потому, что в тот вечер девушка так и не появилась дома, а он был последним, кто ее видел.
Так как Михеев отказывался признаваться в содеянном, а дело требовало скорейшего раскрытия, его несколько суток подряд пытали электротоком правоохранители. Не выдержав очередной пытки Михеев все-таки сознался в изнасиловании и убийстве, сопроводив самооговор попыткой суицида - молниеносным прыжком из окна сквозь раму. Врачи с трудом спасли ему жизнь, но сложный перелом позвоночника лишил молодого человека возможности передвигаться самостоятельно - он стал инвалидом-колясочником. Кстати, та девушка сама вернулась домой, живая и невредимая - просто немного загостилась у друзей, не известив о планах свою семью. Претензий к Михееву у нее не было ровным счетом никаких.
Это страшная история, с которой, по сути, началась планомерная работа Комитета против пыток, который предоставлял юридическую помощь и помогал с прохождением реабилитации пострадавшим. Одно только дело Михеева, если не ошибаюсь, длилось семь лет - прокуратура выносила 26 постановлений о прекращении дела с формулировкой «виновных не найдено».
Звучали даже версии, что пострадавший решил прыжком из окна отметить свой протест против того, что ему на допросе не предложили чаю. Вот такое чувство юмора. Виновные спокойно носили статус правоохранителей все эти годы, но в итоге двое все же получили реальные сроки. Правда, той жизни, которую мог бы прожить здоровый двадцатилетний парень, ему никто не вернул.
Выживали, кстати, не все жертвы пыток. Выложенные на сайте опросники выживших поражали ассортиментом методов работы с задержанными - пытки током, удушение, связывание, избиения и в лучших традициях Малюты Скуратова - дыба. Вообще, за 15 лет работы Комитета 109 сотрудников правоохранительных органов были осуждены за пытки, более 600 отказных материалов о возбуждении уголовных дел в отношении силовиков были отозваны. Это огромный опыт, которым не обладают обычные адвокаты. И очень грустная статистика для правоохранительной системы.
А ведь перспективы ищущего правду гражданина в наших условиях весьма туманны. Если человека били хулиганы - шансов наказать виновных даже больше. Потому что если било государство руками конкретных правоохранителей, тут итог примерно один - «виновных нет». Государство не любит критику, и сомнений в кристальной честности его слуг - тоже. Система всегда будет держать оборону.
Кому же понравится чья-то планомерная работа над тем, чтобы доказывать, что в твоей семье не без урода? Образ полицейского, который спасает слабую женщину от хулигана одной рукой и снимает застрявшего на дереве котенка - другой, система хотела бы видеть единственно правильным. И это хорошо.
Правда, бывают досадные осечки, о которых система хочет молчать, а юристы КПП ворошили дела и носились с ними по судам. А тут еще работа Комитета в Чечне, иностранные гранты, международные доклады. Думаю, все это и послужило причинами завертевшихся вокруг КПП событий, появились признаки политической деятельности и как итог - реестр иностранных агентов.
Совсем не случайно заверения юристов КПП о том, что деятельность организации направлена исключительно на содействие реализации государственной политики в деле борьбы с пытками, не имели воздействия на суд. Документы о регистрации КПП в реестре социально ориентированных организаций вообще не были приобщены. Факт получения двух президентских грантов на восемь миллионов рублей тоже оставлен без внимания.
Комитет против пыток, не сумев выскочить из реестра «иностранных агентов» и не желая таскать на спине обидный ярлык, судя по всему, будет ликвидирован. Это грустное явление в жизни гражданского общества. И я надеюсь, что специалисты КПП найдут в себе силы продолжить работу в составе других организаций или выберут другую приемлемую форму. Потому что завтра еще какая-нибудь девушка может задержаться у друзей, а пойманный подозреваемый в ее убийстве и изнасиловании может начать портить статистику раскрываемости своими отказами, за что ему, конечно, не нальют чаю, а тот от обиды выпадет из окна. Сценариев не так много. А людям нужна защита.
http://novayagazeta-nn.ru/2015/378/pytki-reestrom.html Юлия Сухонина