Правда о Чернобыле: откровения главного радиолога
Существовала ли коррупция при ликвидации последствий аварий на Чернобыльской АЭС, помогает ли алкоголь при облучении, как Чернобыль изменил жизнь ликвидаторов.
Об этом и многом другом рассказал мне, накануне 25-летней годовщины крупнейшей в мире техногенной катастрофы, главный радиолог оперативной группы гражданской обороны СССР по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, полковник медицинской службы, врач высшей категории Николай Григорьевич Шилохвостов.
- Николай Григорьевич, вначале разговора хочется все же спросить ваше мнение о причинах катастрофы.
- Авария на ЧАЭС не была техногенной - она была рукотворной. 26 апреля 1986 года на 4-м энергоблоке ЧАЭС предполагалось остановить реактор на планово-предупредительный ремонт. Но перед заглушением ядерной установки необходимо было провести испытания одного из турбогенераторов в режиме «выбега». Режим «выбега» был начат в 1 час 23 минуты 04 секунд. Рост объемного паросодержания вызвал появление положительной реактивности. Колебания мощности могли привести к дальнейшему ее росту. В 1 час 23 минуты 40 секунд - начальник смены, поняв опасность ситуации, дал команду нажать кнопку аварийной защиты (АЗ-5), но поглотители остановились, они не опускались даже под собственной тяжестью (каналы уже плавились). Работа реактора стала неуправляемой. Тридцать шесть секунд решили судьбу Чернобыльской АЭС…
По официальным данным, из 190 тонн ядерного топлива почти 90 процентов попало в атмосферу. Правда хочется спросить - кто это мерил, на чем взвешивал? Тем не менее, выброс радионуклидов был равен четырём взрывам в Хиросиме. Именно тогда появилась жесткая фраза «мирный атом пришел в каждый дом».
- Существует мнение, что количество жертв и пострадавших могло быть меньше, если бы власти быстрее приняли первичные меры по спасению.
- Реальное спасение населения началось с эвакуации жителей 186 населенных пунктов тридцатикилометровой зоны. Эту команду, взяв всю ответственность на себя, дал Председатель Совета Министров СССР Николай Рыжков вечером того же дня, уже находясь на месте событий в Чернобыле. Лично оценив, реальную обстановку в очаге аварии, уже 28 апреля он докладывал первые результаты работы на заседании Политбюро, которое похоже не понимало всю серьезность ситуации.
А вот план по выдаче в первые часы после аварии (потом бесполезно) населению препаратов йода - провалился, так как сам процесс фасовки и выдачи занял несколько суток.
- Наверняка, меры радиоактивной защиты, да и вообще, что такое радиация, тогда понимали только узкий круг специалистов.
- В первый же день после моего прибытия в Чернобыль, я увидел, как командир одной из рот проинструктировав личный состав, дал слово замполиту роты. И тот, после слов о партии и всезнающем правительстве, достал из кармана аптечку АИ-1, вынул из нее пластмассовую капсулу с таблетками - радиопротекторами и с криком «делай как я», сунул ее себе в рот и проглотил. Благо последователей этой дури не нашлось: вынуть таблетки из тюбика и выпить для остальных оказалось разумнее.
- Восемьдесят шестой год: гласность, демократия, СССР «на пороге» развала. Действительно ли, что в Чернобыль, на ликвидацию катастрофы, тогда стояли очереди из тысяч добровольцев?
- Да, десятки тысяч добровольцев писали письма с просьбой направить их на работу в Чернобыль. Одновременно на ликвидации последствий аварии работала двадцать одна тысяча ликвидаторов, которые менялись вахтовым методом, после набора предельно допустимых доз облучения - приезжала смена.
Но были и такие, которые откупались от командировки в военкоматах или трусливо бросали на стол партбилеты, тут же снова забирали и потом сжигали их, но уже - публично, объявляя себя демократом или борцом за справедливость.
- Десятки тысяч людей, тысячи единиц техники, тонны стройматериалов. В наше время, когда в государстве процветает коррупция, обязательно «распилили» бы часть выделенных на ликвидацию миллиардов.
- Как-то ко мне подошел замполит нашей оперативной группы Гражданской Обороны СССР по ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС с вопросом: «Не пострадает ли его семья от радионуклидов? Я им везу с собой два чемодана мясных и деликатесных рыбных консервов». В свободной продаже их не было, ясно, для него их украли со склада, а списали с нас всех, в нашей же столовой. Это - очень грустно, одни - работали, другие - шкурничали.
Раз в месяц я отвозил в Москву отчет о результатах работы всего личного состава оперативной группы, и в разных кабинетах решал «нужды» повседневной прозы жизни в одном из зданий рядом с Кремлем. Стометровые ковровые дорожки, в кабинетах, поглаживая животики, сидят холеные, сытые чиновники, на их лицах полнейшее равнодушие, самолюбование и высокомерие.
Я каждый раз пытался доказать, что с повседневным объемом работ может справиться 6-7 тысяч человек, не надо «жечь» жизни 21 тысячу. Ответ «животика» - стандартный: «Не учите нас жить. ООН может представить это мировой общественности так, что мы свернули работы по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. Занимайтесь своим делом». Родина-мать, но в объятиях чиновника - мачеха.
Однажды пришлось сопровождать очередную комиссию по остаткам помещений, прилегающих к пострадавшему реактору, и по их просьбе лезть туда, куда не следовало. При выходе, сирена пять раз возвращала меня мыться повторно. А им понравились огромные, многотонные языки застывшего бетона, нашедшего брешь в опалубке.
Бывало, что в Чернобыль приезжал автобус с иностранной делегацией - открывалась форточка, высовывалась рука с дозиметрическим прибором, форточка закрывалась, и автобус уезжал.
Однажды поступает команда - в вертолет. Взлетели, спрашиваю: куда, зачем? Оказывается в одном из населенных пунктов, в работающем детском садике зафиксированы чернобыльские уровни излучении. Почему - не понятно. По актам работ- дезактивация произведена полностью, все этапы работ - соблюдены, все подписи и печати есть. Прибыв на место дал команду выкопать три-четыре ямы глубиной около метра. Прибором на глубинах 40-60 сантиметров мы и нашли уровни излучения, как 26 апреля, в день аварии. Как это могло случиться? Мне вспомнилась работа в студенческом строительном отряде, где в конце рабочего дня всем хотелось быстрее закончить и купаться, я имел неосторожность сказать: этот раствор выработаем и закончим на сегодня. Не успел и глазом моргнуть - раствор закончился. Все разбежались, а я стал ходить и думать, куда девался раствор. Потом провалился по колено в яму - оказывается, они его закопали. Мне одному пришлось до двух часов ночи его «вырабатывать»- класть кирпичи. Думаю, аналогичным образом ребятам сказали - завершите - подпишем ваше убытие. И они для сокращения времени работ, не убрав слой зараженного грунта, «провели все работы по дезактивации» за ночь. Передавать происшедшее в следственные органы мы не стали - ребятам дали бы это серьезные сроки.
- Существует распространенное мнение, что при облучении помогает алкоголь. Это, действительно, так?
- В годы обучения в Ленинградской Военно-медицинской академии, вспоминается практическое занятие на Ленинградской АЭС. Мы попали в смену замены в реакторе отработанных топливных элементов на новые. Вокруг нас кипела слаженная работа персонала, но от большинства был «аромат свежака». После завершения работ, спросил у самого главного: Как это понять? Он ответил: если человек твердо верит в то, что это ему помогает, ломать не стоит. С тех пор, для меня это стало правилом, которого нет ни в одном учебнике. Вам хорошо известна работа под проливным дождем. Работа под облучением, «примерно» то же самое, только не дождь, а радиоактивные частицы ежесекундно пронизывают ваше тело насквозь. Работающий хорошо знает относительность эффекта средств защиты, профилактических лекарственных препаратов, для него это все - ерунда. Но он твердо верит, что «принять по чуть-чуть» ему помогает. Зачем я буду ломать его соломинку спасения? И этому правилу, я следовал при работе в Чернобыле. Сам, иногда, тоже принимал с коллегами после работы, анализируя результаты и планируя работу завтрашнего дня.
Еще незабываемо, как во многих палатках, после работы, по вечерам играла гармонь, гитара или балалайка. Ребята грустили о доме, о близких. В эти минуты их лучше было не беспокоить.
- До декабря 1990 года в Чернобыле вахтовым методом отработало 800 тысяч человек. Из них 340 тысяч - военнослужащие (24 тысячи - кадровые военные). К концу 1995 года только в России умерли 13 тысяч ликвидаторов, около 30 тысяч стали инвалидами. По данным ООН, за прошедшие годы от радиационного поражения в результате аварии на Чернобыльской АЭС погибло более 200 тысяч человек. Так, например, из трех тысяч ликвидаторов Белгородской области - умерших уже более четырехсот и эта цифра постоянно растет.
- Я выдавал «Удостоверения участника ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС». За последним удостоверением пришла жена ликвидатора. Как мог, высказал ей свои соболезнования. А она в ответ, плача, вдруг говорит: «А Вы знаете, я сама причастна к его гибели. При его зарплате 87 рублей он выслал нам с тремя ребятишками премию в 200 рублей. Я написала ему, что купила обувь детям, пальтишко дочурке, книжки в школу, заплатила за квартиру, отдала долги соседям. И вы представляете, сама в письме написала: нельзя ли тебе, там остаться на второй срок? Он и остался…Я же не знала, что это так опасно». Более двадцати лет прошло, а ее слова, до сих пор, царапают и сжимают горло…
- Тем, кто работал на ликвидации аварии, время, проведенное там, изменило всю жизнь.
- Да, у многих ликвидаторов до сих пор осталась привычка распечатывать пачку сигарет с противоположной стороны (со стороны донышка пачки - где нет фильтра), закуривать, не прикасаясь пальцами рук (они всегда грязные) фильтра. Или останавливаться на машине не сразу затормозив, а с накатом, плавно, без облака пыли, в которой находятся радионуклиды.
- Как долго Чернобыльская зона будет непригодна для нормальной жизни?
- Период полураспада долгоживущих радионуклидов - 24 тысячи лет. Именно через столько лет фон в Чернобыле уменьшится на 50%. Следовательно, и в ближайшие 200 тысяч лет он нормальным там не будет.
Николай Шилохвостов уверен, что при устранении последствий аварии на АЭС в Фукусиме, в ближайшее время Японии могут оказать большую помощь специалисты, имеющие ликвидаторский опыт работы на ЧАЭС и возрасте старше 60 лет.
Бывший главный радиолог написал письмо Президенту России с предложением о готовности сформировать группу добровольцев и вылететь на ликвидацию последствий аварии на Фукусиме.