Разговор с классиком у железнодорожных путей
Ранним утром я шел по району железнодорожного вокзала Старого Оскола, мимо похмеляющихся пролетариев и думал о том, что через каких-то полчаса встречусь с великим русским поэтом Евгением Евтушенко.
Евгений Александрович Евтушенко правда приехал, на фирменном поезде «Приосколье». Его встречали журналисты, поклонники, работники театра во главе с художественным руководителем Семеном Лосевым.
Пройдя по перрону, мы остановились прямо у железнодорожных путей и... стали разговаривать о поэзии и о жизни.
- Я знаком с Семеном Михайловичем Лосевым. Я видел спектакль, который он поставил по моим стихам и мне очень понравилось, захватывающее зрелище! Поэтому я принял приглашение Старооскольского театра и согласился приехать в Старый Оскол, - рассказал Евтушенко о том, как его «занесло» в наш городок.
- У бюрократов генетическая боязнь: поэт - это опасность. А вдруг этот поэт что-то не то скажет. Вот поэты и не выступают в России. Я ехал в Старый Оскол в одном купе с врачом-онкологом из Курска. Он просто замечательный человек, плодотворно мешал мне писать стихи, но мы с ним очень подружились. И я его спрашиваю: «Скажите, а почему в Курск меня ни разу не приглашали? Он говорит: «Вы знаете, Евгений Александрович, у нас никого из поэтов не приглашают». Вот такое искусственное создание медвежьих углов.
Но это не значит, что сейчас не любят поэзию. Везде, где я бываю, люди истосковались по поэзии. Потому что сейчас очень мало поэтов, которые выступают перед народом. Поэзия уходит в интернет, она избегает живого общения с глазу на глаз.
К тому же, уровень графоманства всегда был не очень высокий. Но в пушкинские времена он был значительно выше, особенно среди лицеистов, которые почти все хорошо писали стихи.
А сейчас плохо дело с «великий русский язык». Да, да - плоховато, поэтому для молодого поколения читать самого лучшего, с моей точки зрения, писателя-прозаика советского времени Андрея Платонова очень трудно, потому что они не понимают даже многих слов из-за своего скудного словарного запаса.
Сейчас все заполнено выражением «как бы». У меня даже есть стихи «В государстве по имени как бы». Я думаю, это не случайно, что это слово стало главным «паразитом», потому что сейчас мы живем в мире как бы ценностей.
Вы общались в последнее время с Андреем Вознесенским?
-Нас хотели поссорить. Но иногда, также как в политике, не надо заниматься выяснюшками, когда вмешивается какой-то «испорченный телефон», когда вас ссорят люди, и не надо упираться и спорить кто прав, кто виноват. Это сегодня происходит между грузинами и абхазцами, между Ираком и Соединнеными Штатами, между Палестиной и Израилем, бесконечно в Косове происходит, это ужасно.
А иногда просто нужно забыть все это. В политике лучше всего в конфликтных ситуациях забыть политические разговоры, а просто употреблять человеческий подход, сразу просто отмести что-то раз и навсегда. Но для этого нужно иметь смелость.
Людей вообще очень часто ссорят те люди, которые не способны дружить и когда видят дружбу, испытывают чувство зависти. Также и с любовью: когда есть пара, всегда найдутся доброхоты, которые сделают все, чтобы разрушить эти отношения от комплекса своей неполноценности.
Поэтому я взял и написал Вознесенскому стихи, как будто ничего между нами не происходило. Я вспомнил, как когда-то мы вышли от Гии Данелии и мимо проезжал трамвай «Аннушка», подписанный Булгаковым. Это было часов пять утра, и в трамвае ехали ремонтники. Вначале мы вскочили на «хвост», а потом трамвай остановился, и оказалось, что ремонтники все были «под мухой» - «и «Три семерки» из горла нам Родина преподнесла» под звуки гимна в шесть утра. И они нас узнали, но поскольку были подшофе, они спутали кто из нас кто: «ты - Андрей, а ты, показывая на Вознесенского, Евгений Евтушенко». И это было так мило, когда нас спутали, потому что наши имена были как пароль свободы в то время.
И вот я напомнил ему эту историю, его это тронуло, и он написал ответное стихотворение. У него не сразу это получилось, не знаю почему, но он употреблял там слово «братки» - «письмо братку». Но движение души было хорошее. А потом он, когда уже сильно заболел, из больницы написал мне такое замечательное поздравление. Какая после этого может быть ссора. Он сказал: «Женя Евтушенко за всю свою жизнь, во время столкновения добра и зла, всегда был на стороне добра, хотя после этого ему причиняли зло».
Я тоже на эту тему написал стихотворение о футболе, которое называется «Инвалиды». Сейчас, из последних, это мое любимое произведение. Оно производит огромное впечатление на всех людей, потому что они чувствуют, что очень важно и никогда не поздно протянуть руку.
Я был в Америке, когда в Москве произошли взрывы в метро. И меня просто на улице останавливали и выражали сочуствие простые американцы.
А в Москве скинхеды убили друга Хемингуэя Луиса Карденаса Миранду, мастера по скручиванию сигар, который приехал в Россию из Кубы и давал мастер-классы в московском ресторане. Старик первый раз в своей жизни увидел снег и наклонился, чтобы взять его в руки и в это время на него напали скинхеды и забили до смерти.
Я видел своими глазами, как в 44-м году вели пленных немцев, и русские женщины, прорвав оцепление совали им свои куски хлеба.
Куда это все делось? Что случилось? Почему сейчас такая озлобленность чудовищная?
Евгений Александрович, а как вы относитесь к тому, что в России опять поднимается сталинизм?
Я думаю, это не настолько сильно проявляется. Во-первых, о многом говорит то, что в Москве не разрешили устраивать вакханалию - портретизацию Сталиным всех улиц. Я читал высказывание нашего президента, и я считаю, что оно было очень четко сформулировано. Я не всегда со всем соглашаюсь, но в этому документе была точно сказано о том, что победы нашего народа не должны заслонять происходившую в это же время войну против собственного народа.
Сколько вы пробудете в России?
- Вы так говорите про меня «сколько я пробуду в России», как будто я не русский. У меня русский паспорт. До конца отпуска буду в России. Я уже выступил в восемнадцати городах за месяц. Из Старого Оскола я еду в Карелию на празднование 90-летия Республики, где мне обещают вручить почетное звание почетного гражданина Карелии.
Сейчас много времени уделяю созданию музея в подмосковном поселке Переделкино, где у меня дача. В музее будет выставлены работы российских и иностранных художников из моей коллекции.
Люди должны выражать себя. Первая задача поэта, настоящая поэзия - это искусство исповеди. Следующий шаг, когда исповедь превращается в проповедь. И третья, высшая ступень, это когда поэт умет выражать исповедь других людей, которые сами не могут это сделать. Если соединяются все эти три качества, то тогда получается национальный поэт.
Настоящий большой поэт - он близкий людям человек.
Проповедь поэта не всем нравится. Мне кажется сейчас нет молодых настоящих поэтов.
Они говорят, что никому ничего не должны, а я считаю, что поэт как раз должен всем. И должен быть честным должником, отдающим долги всем, кто ему помог, в том числе и стране, и народу, и окружающим его людям, его учителям. Поэт должен ощущать себя должником. И еще, поэтом вечно движет стыд.
Сейчас поэты говорят, что не интересуются политикой, поэтому и не пишут гражданские стихи. Простите, но если вы не интересуетесь политикой, то политика всегда вами интересуется. Она хочет вас заполучить, обмануть, манипулировать вами.
Поэты создают себе иллюзию свободы, а на самом деле они становятся зомбированными людьми. Когда они так говорят, они просто боятся связываться. Потому что за это плохо бывает, как вы видите на примере многих журналистов.
Сейчас, я считаю, пальма первенства в гражданственности на данном этапе переходит в руки к журналистам. Они ведут себя очень мужественно, а мужественного поведения молодых поэтов, которые были бы против каких-то несправедливостей, я сейчас привести не могу.
Сегодня вечером Евгений Евтушенко будет почетным гостем Старооскольского театра на спектакле-концерте по его стихам «Женя, а вы знаете?». А после поэт сам прочитает несколько своих произведений, в том числе и стихотворение, написанное в поезде, по дороге в наш город, которое так и называется «Москва-Оскол».