Малороссия - Русская середина, а не польско-австрийская окраина! Часть 2
Оригинал взят у malorossijanin в Малороссия - Русская середина, а не польско-австрийская окраина! Часть 2
(продолжение)
До революции самостийники не смели открыто пропагандировать среди русского народа очевидную ложь о тысячелетней истории Украинского государства, созданного древнейшим украинским народом. Это было им не под силу, так как в дореволюционные времена внутренняя культура населения России, самостоятельность мышления, патриотизм и чувство собственного достоинства, не говоря о национальном, начисто исключали возможность такого наглого обмана.
Современный пропагандный миф об Украинском государстве и нерусском украинском народе легко опровергается не только европейской и русской историей, но также византийскими, арабскими, персидскими и прочими документами. В них есть речь о Руси, России, русских и проч., но нет даже намека об Украине и украинцах. Доказывать отсутствие в истории Украинского государства и народа - это значит разоблачать подлог, что, между прочим, блестяще сделал князь А. М. Волконский (князья Волконские - Рюриковичи, которые, согласно самостийной истории, суть украинцы, а не русские) в своей брошюре “Историческая правда и украинофильская пропаганда”.
Поэтому здесь мы ограничимся лишь указанием на то, что для определения личности народа или племени важно, в первую очередь, знать, как он называет себя сам.
Не будем вдаваться в подробности, где и как называли себя русские люди, жившие на юге России и в Австрии (Галичина, Буковина и Прикарпатская Русь). Это подробно указано в брошюре князя Волконского. Отметим лишь следующее: в России никто не называл себя иначе, как только русский, руський, малоросс, малорусе. Стоит обратиться к любому жителю России из старшего поколения - не лгуну и не потерявшему окончательно памяти,- чтобы получить подтверждение правильности этих слов. Слово “украинец” было настолько не известно в России, что, когда в 1917 году его навязали населению, то люди (в том числе и малороссы) спрашивали друг друга, где на нем ставить ударение.
В Австрии среди русских было наиболее распространенное название руський и русин.
В середине прошлого века, то есть еще перед появлением плана “Drang nach Osten”, русских жителей Австрии пытались убеждать в том, что там, в России,- русские, а вы, мол, рутены.
С конца прошлого века в австро-германских планах стала рисоваться заманчивая картина отделения южной России от остальной при помощи создания “Украины”. С этого времени австрийская правительственная пропаганда пытается внушать своим подданным русской национальности, что и жители юга России тоже не русские, а такие же рутены.
Сначала было важно порвать у русских галичан сознание родства с русским народом, жившим под скипетром русского царя. Потом, ввиду появления идеи самостийного австрийского королевства Украины, необходимо было внедрять чувство единства между галичанами и населением юга России, но на противоестественных основаниях: антирусских украинских.
Сделать этого сразу было нельзя, отсюда сначала попытка рутенизации русского населения Австрии, а потом украинизации. Однако, несмотря на все виды давления как со стороны австрийского правительства, так и его агентов - галицких самостийников, прибегавших даже к массовым убийствам (например Талергоф) до последнего дня русское население Австрии считало и называло себя русским. Это признает и Грушевский в своем “Очерке украинского народа”. (М. Грушевський. “Про старі часи на Украли”. Київ, 1918, стр. 427): “Я напоминаю еще раз, что в Галиции удержалась и доселе традиция русского имени”.
То же наблюдение сделал другой видный самостийный деятель, бывший приват-доцент Киевского университета И. И. Огиенко ныне митрополит Илларион, упорно не желающий присоединяться к липковцам или самосвятам (Украинская Автокефальная Церковь):
“В Галиции еще и теперь народ называет себя только русским народом, а язык свой русским”.
Так, например, в 1879 году в уставе галицкого политического общества во Львове, называвшегося не иначе, как только “Русская Рада”, говорилось: “цель общества "Русская Рада" есть защита прав русского народа”.
Сами самостийники еще недавно пользовались термином “русские”, не смея употреблять “украинцы”.
В 1893. году антирусский украинствующий ученый Смаль-Стоцкий совместно с немецким филологом Гартнером издал “Русскую граматику”.
В 1894 году Коцовский и Огоновский издали “Методичну граматику рускої мови”.
В 1901 году такому ярому ненавистнику всего русского, как Львовскому униатскому митрополиту Андрею Шептицкому (умер в 1945 году), приходилось так озаглавливать свои обращения к пастве: “До интеллигенции русской”, а в 1912 году - “Памятка для русских рабочих”.
В 1915 году, во время первой мировой войны, группа галицких самостийников почувствовала прямую необходимость, дабы не прививающиеся в народе названия “Украина”, “украинец”, “украинский народ” были наброшены ему сверху австрийским правительством. С этой целью самостийные деятели обратились к австрийскому правительству с запиской (Denkschrift uber notwendigkeit des ausschlisslichen des nationalnames “Ukrainer”.Wien. 1915. Напечатано в весьма ограниченном количестве (25 экземпляров) и не для всеобщего распространения). В этой записке авторы пытались обосновать употребление термина “Украина”, “украинский” якобы научными доводами.
Под влиянием сокрушительной критики этой записки со стороны знаменитого венского ученого слависта, академика Ягича, даже австрийское правительство вынуждено было отказать украинствующим самостийникам в их просьбе.
В своем выводе академик Ягич, между прочим, указал на то, что Украина (польская провинция у Днепра) имеет ближайшую себе аналогию в бывшей Сербо-Хорватской крайне, тянувшейся вдоль по южной границе Венгрии и Хорватии (Австрийская Империя). Но Галичина, Буковина и Прикарпатская Русь никогда не имели никакого отношения к Украине. По этому поводу академик Ягич говорит дословно следующее: “В Галиции, Буковине и Прикарпатской Руси эта терминология (“Украина”, “украинец” и т. д.), а равно все украинское движение является чужим растением, извне занесенным продуктом подражания”.
Свой пространный и блестящий научный вывод знаменитый: ученый закончил такими словами:
“Таким образом, о всеобщем употреблении имени украинец в заселенных русинами краях Австрии не может быть и речи; даже господа, подписавшие меморандум, едва ли были бы в состоянии утверждать это, если бы они не хотели быть обвиненными в злостном преувеличении”.
Депутат австрийского парламента небезызвестный В. Василько обратился 13 января 1917 года с письмом к австрийскому министру иностранных дел графу Чернину. Предметом этого письма была упомянутая выше записка (с 1915 года) галицких самостийников к австрийскому правительству. В своем письме В. Василько писал:
“Уже сначала, после объявления войны, национально настроенные антирусские русины возбудили ходатайство об употреблении официального наименования "украинцы", чтобы не иметь ничего общего с старо-русинами и русинами-русофилами”. В конце письма Василько уверяет, что удовлетворительному разрешению этого вопроса австрийские, лояльно настроенные русины, придают колоссальное значение.
В 1923 году галицкие украинствующие самостийники обратились с аналогичной просьбой к правительству Польской республики (“Пропамятное письмо Наукового Товариства імени Шевченка у Львові з приводу заборони польською кураторіэю львівського шкільного округу національного імени украинського народу”. Львів, 1923).
Однако в те времена и польское правительство не осмелилось идти официально (неофициально шло) против слишком уж очевидной действительности: оно отвергло несправедливые требования украинствующих политиканов, прикрывающихся наукой, и признало официальным термином для обозначения национальной принадлежности населения Галичины термин “русский”, “русин”, издревле употребляемый народными массами этой страны.
Может показаться странным, почему австрийское правительство не переименовало населения Галичины из русского в украинское в порядке правительственного распоряжения, как это сделали большевики и как этого просили у него “национально настроенные антирусские русины?”
Во-первых, потому, что это было правительство, коварное и жестокое австрийское, но все-таки правительство, а не шайка интернациональных убийц и грабителей, вроде той, что присвоила себе власть над Россией. Сознание элементарной правды, необходимость считаться с действительностью и чувство меры не могли не быть присущи в какой-то степени даже австрийскому правительству. Конечно, с течением времени оно переименовало бы русское население Галичины в украинское. Но украинское движение было еще только движением, то есть еще незаконченным процессом, и австрийское правительство принуждено было пока считаться с реальной действительностью, хотя бы и неприятной для него.
Также трудно было бы понять, почему польское правительство,- которое силой украинизировало русское население у себя, особенно на Волыни,- официально не уничтожило традиции русского имени, если бы эта традиция перестала существовать среди малорусского населения.
В Прикарпатской Руси, которая добровольно присоединилась к Чехословацкой Республике, чехи, вместо исполнения обещания об автономии этому русскому краю, стали заниматься украинизацией его, и, несмотря на это, чехословацкое правительство официально называло свое малорусское население русским, а его страну - Подкарпатской Русью, а не «Підкарпатською Украіною», как ее самостийники, вопреки действительности и принципам науки, сознательно называют.
Мало того, вплоть до последней войны, то есть до 1939 года, самостийные украинствующие деятели на Прикарпатской Руси не осмеливались обращаться к народу во время парламентских выборов с воззванием “украинский” народ, а лишь с воззванием “русский” народ.
Вот почему уже неоднократно цитированный нами ученый М. Грушевский и тот вынужден признать на странице 5-6 своего труда: “Край этот теперь называем Украиной, а народ украинцами. В давние времена он назывался Русь, а люди - русины; так до сих пор называют себя наши люди в Галичине и в Прикарпатской Руси - русины, руснаки”.
Ни у Котляревского, автора знаменитой “Энеиды” на малороссийский язык переведенной, с которой начинается малорусское литературное возрождение, ни у Шевченка, в лице которого малорусское поэтическое творчество достигло своей высшей точки развития, термин “украинец”, “украинский” в значении национального самоопределения не встречается.
Русский литературный язык Шевченко называл русским или руським языком. В своем дневнике Шевченко употребляет только термин “русский”, а не “російський” или “московский”, как это делают современные самостийники. Он говорит о русском солдате, русском языке, русском стихе, русском царстве, русском мужичке, русской хрестоматии, и т. д. и т. д.
Термин “украинец”, “украинский народ” в дневнике не встречается. Один раз только соединено прилагательное “украинский” с существительным “вечер”, там, где это нужно.
Впрочем же, употребляет Шевченко здесь термин “малороссийский”: малороссийские стихи, малороссийский язык, малороссийские песни, малороссийская история, малороссийский вкус, и т.д.
Под термином “русский” Шевченко подразумевает понятие “общерусский”. Когда он желает указать на различия южноруссов от североруссов, то он прибегает к терминам “великороссийский” и “малороссийский”.
В 1509 году Киевский митрополит Иосиф жаловался польскому королю Сигизмунду I: “Многие люди Русь незаконно мешкают; жены поймуючи не венчаются, а урядники (то есть польские чиновники, прим. мое.- И. Б.) за таковых стоят”. (“Акты Зап. Рос.”, II, стр. 63).
В “ляменте” (жалоба-вопль) ученика Ставропигийского Братства во Львове (1609 год) между прочим говорится: “Утяжены естесмо мы, народ русский, от народа польского ярмом над египетскою неволю, же нас лях без меча, але горей, неж мечом с потомствы выгубляет, заборонивши нам пожитков и ремесл, обходов вшеляких, чим бы только человек жив быта могл, того неволен русин на прирожденной земли своей русской уживати, в том то русском Львове”.
Враги России, “австрийские лояльно настроенные русины”, не могут доказать наличия особого не русского украинского народа. Искажая историю и прибегая к путаным, сбивчивым доводам, они также ссылаются на отдельную украинскую культуру, выходящую-де из рамок общерусской культуры. В частности, усиленно выдвигают разницу между русским языком и его малороссийским ответвлением, которое искусственно пытаются возвести в степень самостоятельного языка.
В последнее время “ученые” из “австрийских, лояльно настроенных русинов” договорились до того, что стали приписывать малорусскому наречию происхождение непосредственно от прародителя всех европейских языков - санскритского языка. По-видимому, этим, “санскритским”, языком и написана “История Украины” Грушевского, который всемерно стремился сделать его отличным от русского. Не удивительно, что малоросс просто не понимает ни речи Грушевского, ни вообще ученых самостийников.
Насильственное введение надуманной искаженной “мовы”, объявленной “рідною”, в официальную переписку на юге России вызвало в свое время сильное неудовольствие. В результате даже большевикам пришлось отказаться от этой затеи.
Ниже мы будем говорить не о польско-галицком “санскрите” подвергнутом искусственной самостийной обработке, а о нашем народном и литературном малорусском языке, кровь от крови плоть от плоти общерусского языка (наречие).
По поводу малорусского языка в свое время имел место обмен мнений между упоминаемыми в предыдущей главе великорусским ученым М. П. Погодиным и малорусским ученым и патриотом М. А. Максимовичем.
М. А. Максимович писал Погодину: “ни один филолог, по правилам и законам своей науки, не решится разрознить южнорусского и севернорусского языка: они, как родные братья, должны быть непременно вместе, во всякой системе” (Собр. соч., III стр. 190).
Малороссийская разновидность русского языка - явление не так уж и старое. Во всяком случае, до татарского ига о какой-либо разнице не может быть и речи. “Русская правда”, “Слово о полку Игореве” и прочие памятники Киевского периода написаны на русском языке и уж во всяком случае не на украинском, как беззастенчиво лгут самостийники. Русский язык и славянский, по свидетельству произведенного в украинцы летописца Нестора, “одно есть”. Не потому ли “австрийские, лояльно настроенные русины” с такою ненавистью искореняют церковно-славянский язык, к которому малорусское наречие особенно близко?
Наука филологии до сей поры не знает самостоятельного малорусского языка, а об украинском если кто и говорит с видом ученой серьезности, то только самостийные политиканы и их иностранные покровители, не считая просто наивных и безграмотных невежд. Князь А. М. Волконский приводит такой пример. “Вот,- говорит он,- малороссийская народная песня по-русски и по-малороссийски:
Веют ветры, веют буйны,
Аж деревья гнутся.
Ой, как болит мое сердце,
Сами слезы льются.
Віють вітри, віють буйні,
Аж дерева гнуться.
Ой, як болить мое серце,
Самі сльози ллються.
Ясно, что после того, как ученые из “австрийских, лояльно настроенных русинов” выбросили из русской азбуки три буквы и прибавили две новые - разница в целых пять букв,- от этого их малорусский язык, испорченный польским и немецким влияниями, прошедший разные “науковые” переработки, оказался окончательно изуродованным. Но все же и в таком изуродованном виде он не перестал быть русским языком. Тут никакое панибратство с самим санскритским родичем не поможет.
Существование украинского народа стараются доказать антропологическими измерениями. Приводят таблицы размеров черепов “русского”, “украинца” и поляка; вывод - это народ отдельный, отличный от русского и польского.
Доказательство, рассчитанное на наивного читателя: измерения бранденбуржца и баварца дали бы не менее различные числа сантиметров, но это не значит, что баварец не немец, хотя между немецкими племенами существует целый ряд других разниц, которых и в помине нет между малороссами и великороссами. То же самое будет с размерами черепов миланца и тосканца, хотя оба они итальянцы; то же - с пикардийца и провансальца, хотя они французы (князь А. М. Волконский).
Не вдаваясь в глубины филологических и антропологических изысканий, мы вправе попросить, чтобы нам указали другое такое государство, как Россия, где можно ехать по пространствам, равным русским пространствам, и всюду говорить на своем русском языке. Почему никто не говорит о многонациональности даже такого молодого государства, как Соединенные Штаты Северной Америки? А что же говорить об Англии? Между тем, на пространстве только самой Англии (остров) существуют такие ярко выраженные диалекты, что, например, лондонец с большим трудом понимает сомерсетский диалект. Кроме диалектов, в Англии бок о бок существуют совершенно чуждые друг другу языки. Например, в Валлисе (Уэльсе.- Ред.) говорят на валлийском языке, не имеющем ничего общего с английским. В Шотландии опять-таки живет совсем другой народ, который говорит на своем собственном языке. И это на пространстве одного небольшого острова.
Мы вправе задать вопрос: известно ли, что Германия носит следы своей многовековой раздробленности, что шваб говорит на другом диалекте, чем, скажем, саксонец?
Известно ли, что пруссаки происхождением ближе литовцам, нежели баварцам? Что баварец принадлежит к южной длинноголовой расе Средиземного моря, а саксонец круглоголов, как славянин?
Известно ли, что во Франции баски, бретонцы, корсиканцы и прочие разного расового происхождения и говорят на разных языках?
Почему же никто не говорит о шотландской, баварской, бретонской и прочих угнетенных самостийных нациях, не выделяют этих народов из английской, немецкой и французской “тюрьмы народов”?
Ведь и все другие народы, в особенности ближайшие соседи. как, например, литовцы, румыны, мадьяры, немцы,- никогда не определяли иначе наш народ, как только русским.
И, наконец, почему выдающие себя за антибольшевиков враги России, в том числе и “австрийские, лояльно настроенные русины” так охотно пользуются подхваченным Лениным лозунгом о “тюрьме народов”?
Не потому ли, что украинский вопрос не национальный, а политический, и что так называемая украинская нация не столько “нация”, сколько политическая партия, созданная и поддерживаемая общими усилиями всех тех, кто со времени падения России точит зубы на ее искровавленное тело в надежде урезать для себя по возможности больший кусок? Борьба с мировым злом большевизма, захватившим в рабство Россию, в том числе и Малороссию, не входит в программу украинской партии.
У нас нет под рукой документальных данных, чтобы утверждать о сотрудничестве самостийников с большевиками в настоящее время. Об этом мы можем лишь судить по действиям самостийников, всегда и сейчас препятствующим созданию серьезного анти-большевицкого фронта, но о их сотрудничестве с большевиками в период, предшествующий последней войне, доказательств имеется много.
Несомненно, что украинский вопрос в том виде, в каком он преподносится нашему сознанию врагами России, в особенности здесь, за границей, есть явление чисто политического свойства. Тут секрет, почему русская эмиграция подвергается систематическим жестоким ударам со стороны большевиков, тогда как украинская пользуется полной безопасностью.
Украинцы - это партия, куда принимают, записывают, исключают, вычеркивают по партийному, а не по национальному признаку. Чтобы быть украинцем, нужно платить членский взнос, исповедовать обязательную политическую программу и во всем придерживаться партийной логики, как известно, мало имеющей общего с нормальным человеческим мышлением. Отклонение от “генеральной линии” влечет за собой исключение из... украинской нации.
Поэтому каждый малоросс или украинец (безразлично, кем бы он себя ни считал и как бы ни называл), в котором есть хотя бы искра порядочности, а также достоинства, человеческого и национального, не может участвовать в преступной организации, созданной для ловли душ и марок (до самостийной, великой, соборной вильной, незалежной, автокефальной Украины еще далеко, а жить ведь и нужно и хочется...). Ему ни в коем случае нельзя состоять в партии “австрийских, лояльно настроенных русинов”, нацелившихся к новому порабощению малорусского народа, если не всего русского, путем создания наиболее диких и нечеловеческих форм тоталитаризма.
Если человек чувствует себя малороссом или украинцем, то кто мешает ему быть им? Разве это прирожденное каждому человеку право должно окупаться ценой предательства своего отечества и приобретаться через унизительное бегание “за справкой” в комитет к “австрийским, лояльно настроенным русинам”, стригущим свое многочисленное стадо презренных “москалей-восточников”? Да ведь и надобности-то в такой справке нет никакой...
Если какая-то часть галичан и кое-кто из наших людей, им прислуживающих, почувствовали себя “австрийскими лояльно настроенными русинами”, если их охватило непреодолимое отвращение к великому и славному русскому имени своих предков, то это их дело.
Но вот чего они не должны ни в коем случае делать: во-первых, не должны фальсифицировать историю и представлять дело так, как будто бы древний период русской истории и русской культуры был не русским, а украинским. Абсурдно называть святого Владимира князем украинским, Киев, мать городов русских,- матерью городов украинских и т. п.
Так, например, никто не сомневается, что современные итальянцы суть преемники древних римлян, но все же мы различаем “историю Рима” и “историю итальянского народа”, Вергилия мы называем “римским” поэтом, а Торквато Тассо - “итальянским”. Следовательно, Петлюру самостийники могут считать “своим парнем в доску”, так как он себя зарекомендовал таким, но святого князя Владимира причислять к разряду “своих” - это, мягко выражаясь, по меньшей мере, не научно.
Во-вторых, украинствующие самостийники не имеют права зачислять в число своих агентов малорусский народ, самоопределяющий себя в полном согласии с нашей традицией русским, хотя и называющий себя после революции 1917 года “украинским” и даже успевший привыкнуть к этому названию.
О полной безграмотности и наличии злой воли у “австрийских лояльно настроенных русинов” свидетельствуют также утверждения о “русификации Украины” великороссами, о том, что великороссы захватили (“загарбали”) национальное имя у “украинского народа” и потому, мол, они, самостийники, вынуждены дать малороссам новое имя - украинское.
Как нелепо и противоречиво это утверждение, может судить всякий мало-мальски ознакомленный с историческим процессом, восточных, или русских славян. Ведь общеизвестно, что имя Русь, русское просвещение, русское государство распространялось с юга на север. Следовательно, не север русифицировал юг, а наоборот, юг русифицировал север, не великороссы русифицировали малороссов, а, напротив, малороссы русифицировали великороссов, если принять мнение, что население тогдашней Киевской Руси было малорусским, а не просто русским.
В особенности этот процесс русификации севера югом станет очевидным, если мы станем именно на точку зрения “австрийских лояльно настроенных "расистов"”, согласно которой москали не русские, не славяне, а племена уральского или туранского происхождения, которые приняли славянское, то есть русское имя, славянский, то есть русский язык, и т. д. Одним словом, русифицировались.
Поэтому тем более странно желание самостийников, то есть бывших русских, отказываться от имени своего “Русь” только потому, что южнорусские (“украинцы”) русифицировали северо-руссов (“москалей”).
Разве можно представить себе, чтобы, например, немцы, ввиду того, что часть поляков германизировалась и приняла имя “ВеийсЬ” и немецкий язык, отказались от своего национального имени “ВеийсЬ” и назвали себя каким-то другим именем?
“Австрийские лояльно настроенные русины” вместо того, чтобы бороться за свое национальное имя, которое москали незаконно от них “загарбали”, отрекаются от него и усваивают новое название “украинский”. Не бред ли это ненормальных людей?
А вот мы, “освобожденные” даже от своего национального имени русские люди, лишенные какой-либо поддержки со стороны сильных мира сего и всеми преследуемые - все, без различия племени, боролись и будем бороться за украденное у нас наше национальное имя.
Но как бы то ни было, малороссов никто не русифицировал, ибо излишне русских русифицировать, напротив, их постоянно пытались полонизировать, мадьяризировать, рутенизировать, а в последнее время и украинизировать.
За тридцать лет неслыханного в истории рабства русскому народу пришлось многое испытать, ко многому привыкнуть. Но привыкнуть - не значит признать. Малороссы привыкли к навязанному им названию “украинец”, но даже от этого они не перестали быть русскими. Какой народ когда-либо перестал быть собою от того, что враги (или друзья) стали называть его по-иному?
И если современные малороссы называют себя или даже считают украинцами, то разве от этого они перестали сознавать себя и чувствовать русскими? Тем более далеки они от того, чтобы в слово “украинец” вкладывать антирусский смысл, придавать ему враждебное русскости значение.
Не только героическая история малорусского народа, ценою огромных жертв отстоявшего свою духовную, культурную и национальную независимость, временно потерянную, но и вся современная действительность свидетельствует о том, что украинцы в патриотизме не уступают всем остальным русским.
В качестве просветителей обмосковленных украинцев “австрийские лояльно настроенные русины” дважды побывали на юге России: в 1918-1920 и 1941-1943 годах, и что же, во многом ли они преуспели в своей просветительной деятельности, если не считать массовых убийств и всяческих бесчестий? Пожалуй, при всей своей нелюбви к действительности, и они должны будут сознаться в том, что попытка духовного и культурного ограбления населения юга России, в том числе русских украинцев, не удалась. Получилось то, что получалось всегда: пшик. Уж на что хитры ВКП(б) и NSDАР (гитлеровцы), но даже они не помогли...
“Австрийские лояльно настроенные русины”, всегда старающиеся профессионально выслуживаться перед действительными или мнимыми врагами России, продолжают мечтать о том, чтобы жертвенно-самостийно усесться на шею нашего исстрадавшегося народа. “Не вмер Данило, так болячка задавила”. Тоталитаризму ВКП(б) готовится смена из куковско-мельниковско-бендеровского разнобоя, солидарного лишь в одном: в похвальбе о тех виселицах, которые изготовляются на предмет будущего “панування на Украини”.
Пусть враги и невежды думают о нас, что хотят и как хотят. Пусть мы называем себя не всегда так, как следует, даром, что правильно выражаться, значит правильно мыслить. Главное, чтобы мы знали, кто мы такие, понимали обстановку и соответственно с этим поступали.
Одно из двух: или мы со своим отечеством - Россией - и тогда, объединенные и сильные, освободимся не только от рабства, но и от угрозы снова стать рабами, или, разрозненные и ослабленные, будем вновь закабалены теми, кто займет в России место большевиков, если предположить, что последних удастся сбросить без дружной помощи всего русского народа.
Нельзя отрицать революции, а вместе с тем считать ее злодейства и их последствия за “национальную” истину и благо. Можно жить только согласно прадедовского завета: “Не носите розно Земли Русской”, или согласно завещания агента международных темных сил и германского генерального штаба Ленина: “На Россию нам, господа хорошие, наплевать, лишь бы победила мировая революция”.
Третьего пути не существует.
Игорь Бутенко
Мюнхен, 1948 г.
Альтернатива
(продолжение)
До революции самостийники не смели открыто пропагандировать среди русского народа очевидную ложь о тысячелетней истории Украинского государства, созданного древнейшим украинским народом. Это было им не под силу, так как в дореволюционные времена внутренняя культура населения России, самостоятельность мышления, патриотизм и чувство собственного достоинства, не говоря о национальном, начисто исключали возможность такого наглого обмана.
Современный пропагандный миф об Украинском государстве и нерусском украинском народе легко опровергается не только европейской и русской историей, но также византийскими, арабскими, персидскими и прочими документами. В них есть речь о Руси, России, русских и проч., но нет даже намека об Украине и украинцах. Доказывать отсутствие в истории Украинского государства и народа - это значит разоблачать подлог, что, между прочим, блестяще сделал князь А. М. Волконский (князья Волконские - Рюриковичи, которые, согласно самостийной истории, суть украинцы, а не русские) в своей брошюре “Историческая правда и украинофильская пропаганда”.
Поэтому здесь мы ограничимся лишь указанием на то, что для определения личности народа или племени важно, в первую очередь, знать, как он называет себя сам.
Не будем вдаваться в подробности, где и как называли себя русские люди, жившие на юге России и в Австрии (Галичина, Буковина и Прикарпатская Русь). Это подробно указано в брошюре князя Волконского. Отметим лишь следующее: в России никто не называл себя иначе, как только русский, руський, малоросс, малорусе. Стоит обратиться к любому жителю России из старшего поколения - не лгуну и не потерявшему окончательно памяти,- чтобы получить подтверждение правильности этих слов. Слово “украинец” было настолько не известно в России, что, когда в 1917 году его навязали населению, то люди (в том числе и малороссы) спрашивали друг друга, где на нем ставить ударение.
В Австрии среди русских было наиболее распространенное название руський и русин.
В середине прошлого века, то есть еще перед появлением плана “Drang nach Osten”, русских жителей Австрии пытались убеждать в том, что там, в России,- русские, а вы, мол, рутены.
С конца прошлого века в австро-германских планах стала рисоваться заманчивая картина отделения южной России от остальной при помощи создания “Украины”. С этого времени австрийская правительственная пропаганда пытается внушать своим подданным русской национальности, что и жители юга России тоже не русские, а такие же рутены.
Сначала было важно порвать у русских галичан сознание родства с русским народом, жившим под скипетром русского царя. Потом, ввиду появления идеи самостийного австрийского королевства Украины, необходимо было внедрять чувство единства между галичанами и населением юга России, но на противоестественных основаниях: антирусских украинских.
Сделать этого сразу было нельзя, отсюда сначала попытка рутенизации русского населения Австрии, а потом украинизации. Однако, несмотря на все виды давления как со стороны австрийского правительства, так и его агентов - галицких самостийников, прибегавших даже к массовым убийствам (например Талергоф) до последнего дня русское население Австрии считало и называло себя русским. Это признает и Грушевский в своем “Очерке украинского народа”. (М. Грушевський. “Про старі часи на Украли”. Київ, 1918, стр. 427): “Я напоминаю еще раз, что в Галиции удержалась и доселе традиция русского имени”.
То же наблюдение сделал другой видный самостийный деятель, бывший приват-доцент Киевского университета И. И. Огиенко ныне митрополит Илларион, упорно не желающий присоединяться к липковцам или самосвятам (Украинская Автокефальная Церковь):
“В Галиции еще и теперь народ называет себя только русским народом, а язык свой русским”.
Так, например, в 1879 году в уставе галицкого политического общества во Львове, называвшегося не иначе, как только “Русская Рада”, говорилось: “цель общества "Русская Рада" есть защита прав русского народа”.
Сами самостийники еще недавно пользовались термином “русские”, не смея употреблять “украинцы”.
В 1893. году антирусский украинствующий ученый Смаль-Стоцкий совместно с немецким филологом Гартнером издал “Русскую граматику”.
В 1894 году Коцовский и Огоновский издали “Методичну граматику рускої мови”.
В 1901 году такому ярому ненавистнику всего русского, как Львовскому униатскому митрополиту Андрею Шептицкому (умер в 1945 году), приходилось так озаглавливать свои обращения к пастве: “До интеллигенции русской”, а в 1912 году - “Памятка для русских рабочих”.
В 1915 году, во время первой мировой войны, группа галицких самостийников почувствовала прямую необходимость, дабы не прививающиеся в народе названия “Украина”, “украинец”, “украинский народ” были наброшены ему сверху австрийским правительством. С этой целью самостийные деятели обратились к австрийскому правительству с запиской (Denkschrift uber notwendigkeit des ausschlisslichen des nationalnames “Ukrainer”.Wien. 1915. Напечатано в весьма ограниченном количестве (25 экземпляров) и не для всеобщего распространения). В этой записке авторы пытались обосновать употребление термина “Украина”, “украинский” якобы научными доводами.
Под влиянием сокрушительной критики этой записки со стороны знаменитого венского ученого слависта, академика Ягича, даже австрийское правительство вынуждено было отказать украинствующим самостийникам в их просьбе.
В своем выводе академик Ягич, между прочим, указал на то, что Украина (польская провинция у Днепра) имеет ближайшую себе аналогию в бывшей Сербо-Хорватской крайне, тянувшейся вдоль по южной границе Венгрии и Хорватии (Австрийская Империя). Но Галичина, Буковина и Прикарпатская Русь никогда не имели никакого отношения к Украине. По этому поводу академик Ягич говорит дословно следующее: “В Галиции, Буковине и Прикарпатской Руси эта терминология (“Украина”, “украинец” и т. д.), а равно все украинское движение является чужим растением, извне занесенным продуктом подражания”.
Свой пространный и блестящий научный вывод знаменитый: ученый закончил такими словами:
“Таким образом, о всеобщем употреблении имени украинец в заселенных русинами краях Австрии не может быть и речи; даже господа, подписавшие меморандум, едва ли были бы в состоянии утверждать это, если бы они не хотели быть обвиненными в злостном преувеличении”.
Депутат австрийского парламента небезызвестный В. Василько обратился 13 января 1917 года с письмом к австрийскому министру иностранных дел графу Чернину. Предметом этого письма была упомянутая выше записка (с 1915 года) галицких самостийников к австрийскому правительству. В своем письме В. Василько писал:
“Уже сначала, после объявления войны, национально настроенные антирусские русины возбудили ходатайство об употреблении официального наименования "украинцы", чтобы не иметь ничего общего с старо-русинами и русинами-русофилами”. В конце письма Василько уверяет, что удовлетворительному разрешению этого вопроса австрийские, лояльно настроенные русины, придают колоссальное значение.
В 1923 году галицкие украинствующие самостийники обратились с аналогичной просьбой к правительству Польской республики (“Пропамятное письмо Наукового Товариства імени Шевченка у Львові з приводу заборони польською кураторіэю львівського шкільного округу національного імени украинського народу”. Львів, 1923).
Однако в те времена и польское правительство не осмелилось идти официально (неофициально шло) против слишком уж очевидной действительности: оно отвергло несправедливые требования украинствующих политиканов, прикрывающихся наукой, и признало официальным термином для обозначения национальной принадлежности населения Галичины термин “русский”, “русин”, издревле употребляемый народными массами этой страны.
Может показаться странным, почему австрийское правительство не переименовало населения Галичины из русского в украинское в порядке правительственного распоряжения, как это сделали большевики и как этого просили у него “национально настроенные антирусские русины?”
Во-первых, потому, что это было правительство, коварное и жестокое австрийское, но все-таки правительство, а не шайка интернациональных убийц и грабителей, вроде той, что присвоила себе власть над Россией. Сознание элементарной правды, необходимость считаться с действительностью и чувство меры не могли не быть присущи в какой-то степени даже австрийскому правительству. Конечно, с течением времени оно переименовало бы русское население Галичины в украинское. Но украинское движение было еще только движением, то есть еще незаконченным процессом, и австрийское правительство принуждено было пока считаться с реальной действительностью, хотя бы и неприятной для него.
Также трудно было бы понять, почему польское правительство,- которое силой украинизировало русское население у себя, особенно на Волыни,- официально не уничтожило традиции русского имени, если бы эта традиция перестала существовать среди малорусского населения.
В Прикарпатской Руси, которая добровольно присоединилась к Чехословацкой Республике, чехи, вместо исполнения обещания об автономии этому русскому краю, стали заниматься украинизацией его, и, несмотря на это, чехословацкое правительство официально называло свое малорусское население русским, а его страну - Подкарпатской Русью, а не «Підкарпатською Украіною», как ее самостийники, вопреки действительности и принципам науки, сознательно называют.
Мало того, вплоть до последней войны, то есть до 1939 года, самостийные украинствующие деятели на Прикарпатской Руси не осмеливались обращаться к народу во время парламентских выборов с воззванием “украинский” народ, а лишь с воззванием “русский” народ.
Вот почему уже неоднократно цитированный нами ученый М. Грушевский и тот вынужден признать на странице 5-6 своего труда: “Край этот теперь называем Украиной, а народ украинцами. В давние времена он назывался Русь, а люди - русины; так до сих пор называют себя наши люди в Галичине и в Прикарпатской Руси - русины, руснаки”.
Ни у Котляревского, автора знаменитой “Энеиды” на малороссийский язык переведенной, с которой начинается малорусское литературное возрождение, ни у Шевченка, в лице которого малорусское поэтическое творчество достигло своей высшей точки развития, термин “украинец”, “украинский” в значении национального самоопределения не встречается.
Русский литературный язык Шевченко называл русским или руським языком. В своем дневнике Шевченко употребляет только термин “русский”, а не “російський” или “московский”, как это делают современные самостийники. Он говорит о русском солдате, русском языке, русском стихе, русском царстве, русском мужичке, русской хрестоматии, и т. д. и т. д.
Термин “украинец”, “украинский народ” в дневнике не встречается. Один раз только соединено прилагательное “украинский” с существительным “вечер”, там, где это нужно.
Впрочем же, употребляет Шевченко здесь термин “малороссийский”: малороссийские стихи, малороссийский язык, малороссийские песни, малороссийская история, малороссийский вкус, и т.д.
Под термином “русский” Шевченко подразумевает понятие “общерусский”. Когда он желает указать на различия южноруссов от североруссов, то он прибегает к терминам “великороссийский” и “малороссийский”.
В 1509 году Киевский митрополит Иосиф жаловался польскому королю Сигизмунду I: “Многие люди Русь незаконно мешкают; жены поймуючи не венчаются, а урядники (то есть польские чиновники, прим. мое.- И. Б.) за таковых стоят”. (“Акты Зап. Рос.”, II, стр. 63).
В “ляменте” (жалоба-вопль) ученика Ставропигийского Братства во Львове (1609 год) между прочим говорится: “Утяжены естесмо мы, народ русский, от народа польского ярмом над египетскою неволю, же нас лях без меча, але горей, неж мечом с потомствы выгубляет, заборонивши нам пожитков и ремесл, обходов вшеляких, чим бы только человек жив быта могл, того неволен русин на прирожденной земли своей русской уживати, в том то русском Львове”.
Враги России, “австрийские лояльно настроенные русины”, не могут доказать наличия особого не русского украинского народа. Искажая историю и прибегая к путаным, сбивчивым доводам, они также ссылаются на отдельную украинскую культуру, выходящую-де из рамок общерусской культуры. В частности, усиленно выдвигают разницу между русским языком и его малороссийским ответвлением, которое искусственно пытаются возвести в степень самостоятельного языка.
В последнее время “ученые” из “австрийских, лояльно настроенных русинов” договорились до того, что стали приписывать малорусскому наречию происхождение непосредственно от прародителя всех европейских языков - санскритского языка. По-видимому, этим, “санскритским”, языком и написана “История Украины” Грушевского, который всемерно стремился сделать его отличным от русского. Не удивительно, что малоросс просто не понимает ни речи Грушевского, ни вообще ученых самостийников.
Насильственное введение надуманной искаженной “мовы”, объявленной “рідною”, в официальную переписку на юге России вызвало в свое время сильное неудовольствие. В результате даже большевикам пришлось отказаться от этой затеи.
Ниже мы будем говорить не о польско-галицком “санскрите” подвергнутом искусственной самостийной обработке, а о нашем народном и литературном малорусском языке, кровь от крови плоть от плоти общерусского языка (наречие).
По поводу малорусского языка в свое время имел место обмен мнений между упоминаемыми в предыдущей главе великорусским ученым М. П. Погодиным и малорусским ученым и патриотом М. А. Максимовичем.
М. А. Максимович писал Погодину: “ни один филолог, по правилам и законам своей науки, не решится разрознить южнорусского и севернорусского языка: они, как родные братья, должны быть непременно вместе, во всякой системе” (Собр. соч., III стр. 190).
Малороссийская разновидность русского языка - явление не так уж и старое. Во всяком случае, до татарского ига о какой-либо разнице не может быть и речи. “Русская правда”, “Слово о полку Игореве” и прочие памятники Киевского периода написаны на русском языке и уж во всяком случае не на украинском, как беззастенчиво лгут самостийники. Русский язык и славянский, по свидетельству произведенного в украинцы летописца Нестора, “одно есть”. Не потому ли “австрийские, лояльно настроенные русины” с такою ненавистью искореняют церковно-славянский язык, к которому малорусское наречие особенно близко?
Наука филологии до сей поры не знает самостоятельного малорусского языка, а об украинском если кто и говорит с видом ученой серьезности, то только самостийные политиканы и их иностранные покровители, не считая просто наивных и безграмотных невежд. Князь А. М. Волконский приводит такой пример. “Вот,- говорит он,- малороссийская народная песня по-русски и по-малороссийски:
Веют ветры, веют буйны,
Аж деревья гнутся.
Ой, как болит мое сердце,
Сами слезы льются.
Віють вітри, віють буйні,
Аж дерева гнуться.
Ой, як болить мое серце,
Самі сльози ллються.
Ясно, что после того, как ученые из “австрийских, лояльно настроенных русинов” выбросили из русской азбуки три буквы и прибавили две новые - разница в целых пять букв,- от этого их малорусский язык, испорченный польским и немецким влияниями, прошедший разные “науковые” переработки, оказался окончательно изуродованным. Но все же и в таком изуродованном виде он не перестал быть русским языком. Тут никакое панибратство с самим санскритским родичем не поможет.
Существование украинского народа стараются доказать антропологическими измерениями. Приводят таблицы размеров черепов “русского”, “украинца” и поляка; вывод - это народ отдельный, отличный от русского и польского.
Доказательство, рассчитанное на наивного читателя: измерения бранденбуржца и баварца дали бы не менее различные числа сантиметров, но это не значит, что баварец не немец, хотя между немецкими племенами существует целый ряд других разниц, которых и в помине нет между малороссами и великороссами. То же самое будет с размерами черепов миланца и тосканца, хотя оба они итальянцы; то же - с пикардийца и провансальца, хотя они французы (князь А. М. Волконский).
Не вдаваясь в глубины филологических и антропологических изысканий, мы вправе попросить, чтобы нам указали другое такое государство, как Россия, где можно ехать по пространствам, равным русским пространствам, и всюду говорить на своем русском языке. Почему никто не говорит о многонациональности даже такого молодого государства, как Соединенные Штаты Северной Америки? А что же говорить об Англии? Между тем, на пространстве только самой Англии (остров) существуют такие ярко выраженные диалекты, что, например, лондонец с большим трудом понимает сомерсетский диалект. Кроме диалектов, в Англии бок о бок существуют совершенно чуждые друг другу языки. Например, в Валлисе (Уэльсе.- Ред.) говорят на валлийском языке, не имеющем ничего общего с английским. В Шотландии опять-таки живет совсем другой народ, который говорит на своем собственном языке. И это на пространстве одного небольшого острова.
Мы вправе задать вопрос: известно ли, что Германия носит следы своей многовековой раздробленности, что шваб говорит на другом диалекте, чем, скажем, саксонец?
Известно ли, что пруссаки происхождением ближе литовцам, нежели баварцам? Что баварец принадлежит к южной длинноголовой расе Средиземного моря, а саксонец круглоголов, как славянин?
Известно ли, что во Франции баски, бретонцы, корсиканцы и прочие разного расового происхождения и говорят на разных языках?
Почему же никто не говорит о шотландской, баварской, бретонской и прочих угнетенных самостийных нациях, не выделяют этих народов из английской, немецкой и французской “тюрьмы народов”?
Ведь и все другие народы, в особенности ближайшие соседи. как, например, литовцы, румыны, мадьяры, немцы,- никогда не определяли иначе наш народ, как только русским.
И, наконец, почему выдающие себя за антибольшевиков враги России, в том числе и “австрийские, лояльно настроенные русины” так охотно пользуются подхваченным Лениным лозунгом о “тюрьме народов”?
Не потому ли, что украинский вопрос не национальный, а политический, и что так называемая украинская нация не столько “нация”, сколько политическая партия, созданная и поддерживаемая общими усилиями всех тех, кто со времени падения России точит зубы на ее искровавленное тело в надежде урезать для себя по возможности больший кусок? Борьба с мировым злом большевизма, захватившим в рабство Россию, в том числе и Малороссию, не входит в программу украинской партии.
У нас нет под рукой документальных данных, чтобы утверждать о сотрудничестве самостийников с большевиками в настоящее время. Об этом мы можем лишь судить по действиям самостийников, всегда и сейчас препятствующим созданию серьезного анти-большевицкого фронта, но о их сотрудничестве с большевиками в период, предшествующий последней войне, доказательств имеется много.
Несомненно, что украинский вопрос в том виде, в каком он преподносится нашему сознанию врагами России, в особенности здесь, за границей, есть явление чисто политического свойства. Тут секрет, почему русская эмиграция подвергается систематическим жестоким ударам со стороны большевиков, тогда как украинская пользуется полной безопасностью.
Украинцы - это партия, куда принимают, записывают, исключают, вычеркивают по партийному, а не по национальному признаку. Чтобы быть украинцем, нужно платить членский взнос, исповедовать обязательную политическую программу и во всем придерживаться партийной логики, как известно, мало имеющей общего с нормальным человеческим мышлением. Отклонение от “генеральной линии” влечет за собой исключение из... украинской нации.
Поэтому каждый малоросс или украинец (безразлично, кем бы он себя ни считал и как бы ни называл), в котором есть хотя бы искра порядочности, а также достоинства, человеческого и национального, не может участвовать в преступной организации, созданной для ловли душ и марок (до самостийной, великой, соборной вильной, незалежной, автокефальной Украины еще далеко, а жить ведь и нужно и хочется...). Ему ни в коем случае нельзя состоять в партии “австрийских, лояльно настроенных русинов”, нацелившихся к новому порабощению малорусского народа, если не всего русского, путем создания наиболее диких и нечеловеческих форм тоталитаризма.
Если человек чувствует себя малороссом или украинцем, то кто мешает ему быть им? Разве это прирожденное каждому человеку право должно окупаться ценой предательства своего отечества и приобретаться через унизительное бегание “за справкой” в комитет к “австрийским, лояльно настроенным русинам”, стригущим свое многочисленное стадо презренных “москалей-восточников”? Да ведь и надобности-то в такой справке нет никакой...
Если какая-то часть галичан и кое-кто из наших людей, им прислуживающих, почувствовали себя “австрийскими лояльно настроенными русинами”, если их охватило непреодолимое отвращение к великому и славному русскому имени своих предков, то это их дело.
Но вот чего они не должны ни в коем случае делать: во-первых, не должны фальсифицировать историю и представлять дело так, как будто бы древний период русской истории и русской культуры был не русским, а украинским. Абсурдно называть святого Владимира князем украинским, Киев, мать городов русских,- матерью городов украинских и т. п.
Так, например, никто не сомневается, что современные итальянцы суть преемники древних римлян, но все же мы различаем “историю Рима” и “историю итальянского народа”, Вергилия мы называем “римским” поэтом, а Торквато Тассо - “итальянским”. Следовательно, Петлюру самостийники могут считать “своим парнем в доску”, так как он себя зарекомендовал таким, но святого князя Владимира причислять к разряду “своих” - это, мягко выражаясь, по меньшей мере, не научно.
Во-вторых, украинствующие самостийники не имеют права зачислять в число своих агентов малорусский народ, самоопределяющий себя в полном согласии с нашей традицией русским, хотя и называющий себя после революции 1917 года “украинским” и даже успевший привыкнуть к этому названию.
О полной безграмотности и наличии злой воли у “австрийских лояльно настроенных русинов” свидетельствуют также утверждения о “русификации Украины” великороссами, о том, что великороссы захватили (“загарбали”) национальное имя у “украинского народа” и потому, мол, они, самостийники, вынуждены дать малороссам новое имя - украинское.
Как нелепо и противоречиво это утверждение, может судить всякий мало-мальски ознакомленный с историческим процессом, восточных, или русских славян. Ведь общеизвестно, что имя Русь, русское просвещение, русское государство распространялось с юга на север. Следовательно, не север русифицировал юг, а наоборот, юг русифицировал север, не великороссы русифицировали малороссов, а, напротив, малороссы русифицировали великороссов, если принять мнение, что население тогдашней Киевской Руси было малорусским, а не просто русским.
В особенности этот процесс русификации севера югом станет очевидным, если мы станем именно на точку зрения “австрийских лояльно настроенных "расистов"”, согласно которой москали не русские, не славяне, а племена уральского или туранского происхождения, которые приняли славянское, то есть русское имя, славянский, то есть русский язык, и т. д. Одним словом, русифицировались.
Поэтому тем более странно желание самостийников, то есть бывших русских, отказываться от имени своего “Русь” только потому, что южнорусские (“украинцы”) русифицировали северо-руссов (“москалей”).
Разве можно представить себе, чтобы, например, немцы, ввиду того, что часть поляков германизировалась и приняла имя “ВеийсЬ” и немецкий язык, отказались от своего национального имени “ВеийсЬ” и назвали себя каким-то другим именем?
“Австрийские лояльно настроенные русины” вместо того, чтобы бороться за свое национальное имя, которое москали незаконно от них “загарбали”, отрекаются от него и усваивают новое название “украинский”. Не бред ли это ненормальных людей?
А вот мы, “освобожденные” даже от своего национального имени русские люди, лишенные какой-либо поддержки со стороны сильных мира сего и всеми преследуемые - все, без различия племени, боролись и будем бороться за украденное у нас наше национальное имя.
Но как бы то ни было, малороссов никто не русифицировал, ибо излишне русских русифицировать, напротив, их постоянно пытались полонизировать, мадьяризировать, рутенизировать, а в последнее время и украинизировать.
За тридцать лет неслыханного в истории рабства русскому народу пришлось многое испытать, ко многому привыкнуть. Но привыкнуть - не значит признать. Малороссы привыкли к навязанному им названию “украинец”, но даже от этого они не перестали быть русскими. Какой народ когда-либо перестал быть собою от того, что враги (или друзья) стали называть его по-иному?
И если современные малороссы называют себя или даже считают украинцами, то разве от этого они перестали сознавать себя и чувствовать русскими? Тем более далеки они от того, чтобы в слово “украинец” вкладывать антирусский смысл, придавать ему враждебное русскости значение.
Не только героическая история малорусского народа, ценою огромных жертв отстоявшего свою духовную, культурную и национальную независимость, временно потерянную, но и вся современная действительность свидетельствует о том, что украинцы в патриотизме не уступают всем остальным русским.
В качестве просветителей обмосковленных украинцев “австрийские лояльно настроенные русины” дважды побывали на юге России: в 1918-1920 и 1941-1943 годах, и что же, во многом ли они преуспели в своей просветительной деятельности, если не считать массовых убийств и всяческих бесчестий? Пожалуй, при всей своей нелюбви к действительности, и они должны будут сознаться в том, что попытка духовного и культурного ограбления населения юга России, в том числе русских украинцев, не удалась. Получилось то, что получалось всегда: пшик. Уж на что хитры ВКП(б) и NSDАР (гитлеровцы), но даже они не помогли...
“Австрийские лояльно настроенные русины”, всегда старающиеся профессионально выслуживаться перед действительными или мнимыми врагами России, продолжают мечтать о том, чтобы жертвенно-самостийно усесться на шею нашего исстрадавшегося народа. “Не вмер Данило, так болячка задавила”. Тоталитаризму ВКП(б) готовится смена из куковско-мельниковско-бендеровского разнобоя, солидарного лишь в одном: в похвальбе о тех виселицах, которые изготовляются на предмет будущего “панування на Украини”.
Пусть враги и невежды думают о нас, что хотят и как хотят. Пусть мы называем себя не всегда так, как следует, даром, что правильно выражаться, значит правильно мыслить. Главное, чтобы мы знали, кто мы такие, понимали обстановку и соответственно с этим поступали.
Одно из двух: или мы со своим отечеством - Россией - и тогда, объединенные и сильные, освободимся не только от рабства, но и от угрозы снова стать рабами, или, разрозненные и ослабленные, будем вновь закабалены теми, кто займет в России место большевиков, если предположить, что последних удастся сбросить без дружной помощи всего русского народа.
Нельзя отрицать революции, а вместе с тем считать ее злодейства и их последствия за “национальную” истину и благо. Можно жить только согласно прадедовского завета: “Не носите розно Земли Русской”, или согласно завещания агента международных темных сил и германского генерального штаба Ленина: “На Россию нам, господа хорошие, наплевать, лишь бы победила мировая революция”.
Третьего пути не существует.
Игорь Бутенко
Мюнхен, 1948 г.
Альтернатива