"Дедушка свердловского телевидения"
Гуляя с Шерри, я давно заметил подвешенные кормушки необычного формата и наполнения.
В пластиковой бутылке насыпаны сухие хлебные крошки, а в подвешенной чеплашке лежит кусок маргарина. Сегодня я встретился с человеком, который ухаживает за кормушками и узнал интересную историю его жизни.
"Дедушка свердловского телевидения"
Николай Григорьевич Барский 1929 г.р. жил в одесской области. Восьмой, самый младший ребёнок. Отец был скрипач, имел корову и пару лошадей, и на этих лошадях ездил с двумя музыкантами по одесской области с концертами. Во времена коллективизации, когда, как и в продразвёрстку, у жителей были конфискованы все домашние животные и вся еда (включая зерновые запасы и посевное) лошадей отобрали, и работы для хорошего музыканта, отца восьмерых детей, не стало - пешком много не находишься. Осталась только старинная итальянская скрипка. На дорогах в ту пору уже стояли часовые с берданом, дабы пресечь разброд и шатания в поисках лучшей жизни, а подчас и просто в поисках способа выжить. Людей сгоняли на коммунистические стройки - ГЭСы, каналы, Магнитка и т.д. Жили там, в основном, в землянках или, если подфортит, в бараках без внутренних перегородок.
И вот как-то ночью, в пургу, отец полугодовалого Николая тайно нашел в табуне свою пару гнедых, вывел их, запряг в сани, которые не успели забрать еще, и загрузив весь скарб, добрались до порта. Оттуда по морю смогли добраться до Батуми. Там и остались. Местные очень хорошо их приняли, помогли с жильем и едой. Отец устроился в артель по осушению болот Колхидской низменности, вдоль реки Риони. А позже пошел в духовой оркестр, которые, в то время, имелись в каждом областном центре, и были, что называется, бюджетные, т.е. шел стаж и насчитывалась зарплата. Правда пришлось переучиваться, но для скрипача это не труд. Перед самой войной отрока Колю отдали в музыкальное училище по классу кларнета. В 1942 Колиного учителя забрали на фронт навсегда.
Хотя, благодаря побегу, им и удалось избежать голодной смерти, а потом и оккупации, до конца жизни отец его боялся, что преступление раскроется и они будут репрессированы или осуждены.
В 52-м году Николай Григорьевич попал на Урал, в Екатеринбург. Отслужил два года и с первой хрущевской волной сокращений в армии (было уволено 600 000 человек из 5 000 000), остался на гражданке, и тут же устроился на Свердловское телевидение. Тогда с Ленинграда прислали четверых выпускников-радиоинженеров для запуска местного вещания. А им, в свою очередь, была поставлена задача набрать персонал и обучить. Николай прошел 9-месячное обучение, получил ставку 65 рублей и стал носить искусство в массы. Носить в прямом смысле - камеры тогда весили 70 кг, да и остальное оборудование было массивным. Из Нижнего Новгорода прислали автобус. В нем убрали все сидения, поставили стойки и укрепили оборудование. Получился передвижной транслятор. Записи тогда не было. Поэтому все давали в прямой эфир. Спортивные матчи, оперу, концерты, парады - все сводилось и транслировалось в этом маленьком автобусе, где люди сидели плечом к плечу, лицом вплотную к монитору и в безавтоматическом режиме регулировали звук, цвет, и проч. Работали по 12 часов. Пока закончится концерт, пока соберут, увезут и разгрузят оборудование - уже за полночь, и идти домой приходилось пешком. В
70-е годы Николай Григорьевич устроился на УОМЗ, где и проработал до выхода на пенсию.
Сейчас ему 86 лет. Давно овдовел. Когда не опухают ноги - ходит, прогуливается по району и следит за кормушками. Почему маргарин? Потому что сало на морозе дубеет, и птице его трудно откусывать. Он пробовал нутряной жир давать, но тот, наоборот, текуч и опрокидывается наземь после первого раза. Так как коробочка подвешена и свободно болтается - ни воробьи ни голуби не могут ухватить - очень пугливы. А у воробьев еще и нет чувства пресыщения. Обожрется и взлететь не может кошкам на радость. А вот другие птицы свободно клюют и спасаются от голода и холода.
Несколько лет назад он у себя на балконе устроил кормушку, к нему даже лесные птицы прилетали, но дурак-сосед его пытался засудить за нанесение ущерба дому. Поэтому он убрал кормушку оттуда.
Так мы стояли и говорили под дождем два часа. Я несколько раз порывался его проводить до дому, но он только махал рукой и вспоминал еще какой-нибудь случай из жизни.
Потом все-таки мы дошли до его подъезда и я с сожалением попрощался с ним. Перед этим я его попросил рассказать про фонтан с лягушками возле Харитоновского дворца. Он говорит, что фонтан был восьмиугольным, а лягушки были чугунными каслинскими. И вроде бы даже этот фонтан принадлежал Вознесенской церкви.
В пластиковой бутылке насыпаны сухие хлебные крошки, а в подвешенной чеплашке лежит кусок маргарина. Сегодня я встретился с человеком, который ухаживает за кормушками и узнал интересную историю его жизни.
"Дедушка свердловского телевидения"
Николай Григорьевич Барский 1929 г.р. жил в одесской области. Восьмой, самый младший ребёнок. Отец был скрипач, имел корову и пару лошадей, и на этих лошадях ездил с двумя музыкантами по одесской области с концертами. Во времена коллективизации, когда, как и в продразвёрстку, у жителей были конфискованы все домашние животные и вся еда (включая зерновые запасы и посевное) лошадей отобрали, и работы для хорошего музыканта, отца восьмерых детей, не стало - пешком много не находишься. Осталась только старинная итальянская скрипка. На дорогах в ту пору уже стояли часовые с берданом, дабы пресечь разброд и шатания в поисках лучшей жизни, а подчас и просто в поисках способа выжить. Людей сгоняли на коммунистические стройки - ГЭСы, каналы, Магнитка и т.д. Жили там, в основном, в землянках или, если подфортит, в бараках без внутренних перегородок.
И вот как-то ночью, в пургу, отец полугодовалого Николая тайно нашел в табуне свою пару гнедых, вывел их, запряг в сани, которые не успели забрать еще, и загрузив весь скарб, добрались до порта. Оттуда по морю смогли добраться до Батуми. Там и остались. Местные очень хорошо их приняли, помогли с жильем и едой. Отец устроился в артель по осушению болот Колхидской низменности, вдоль реки Риони. А позже пошел в духовой оркестр, которые, в то время, имелись в каждом областном центре, и были, что называется, бюджетные, т.е. шел стаж и насчитывалась зарплата. Правда пришлось переучиваться, но для скрипача это не труд. Перед самой войной отрока Колю отдали в музыкальное училище по классу кларнета. В 1942 Колиного учителя забрали на фронт навсегда.
Хотя, благодаря побегу, им и удалось избежать голодной смерти, а потом и оккупации, до конца жизни отец его боялся, что преступление раскроется и они будут репрессированы или осуждены.
В 52-м году Николай Григорьевич попал на Урал, в Екатеринбург. Отслужил два года и с первой хрущевской волной сокращений в армии (было уволено 600 000 человек из 5 000 000), остался на гражданке, и тут же устроился на Свердловское телевидение. Тогда с Ленинграда прислали четверых выпускников-радиоинженеров для запуска местного вещания. А им, в свою очередь, была поставлена задача набрать персонал и обучить. Николай прошел 9-месячное обучение, получил ставку 65 рублей и стал носить искусство в массы. Носить в прямом смысле - камеры тогда весили 70 кг, да и остальное оборудование было массивным. Из Нижнего Новгорода прислали автобус. В нем убрали все сидения, поставили стойки и укрепили оборудование. Получился передвижной транслятор. Записи тогда не было. Поэтому все давали в прямой эфир. Спортивные матчи, оперу, концерты, парады - все сводилось и транслировалось в этом маленьком автобусе, где люди сидели плечом к плечу, лицом вплотную к монитору и в безавтоматическом режиме регулировали звук, цвет, и проч. Работали по 12 часов. Пока закончится концерт, пока соберут, увезут и разгрузят оборудование - уже за полночь, и идти домой приходилось пешком. В
70-е годы Николай Григорьевич устроился на УОМЗ, где и проработал до выхода на пенсию.
Сейчас ему 86 лет. Давно овдовел. Когда не опухают ноги - ходит, прогуливается по району и следит за кормушками. Почему маргарин? Потому что сало на морозе дубеет, и птице его трудно откусывать. Он пробовал нутряной жир давать, но тот, наоборот, текуч и опрокидывается наземь после первого раза. Так как коробочка подвешена и свободно болтается - ни воробьи ни голуби не могут ухватить - очень пугливы. А у воробьев еще и нет чувства пресыщения. Обожрется и взлететь не может кошкам на радость. А вот другие птицы свободно клюют и спасаются от голода и холода.
Click to viewНесколько лет назад он у себя на балконе устроил кормушку, к нему даже лесные птицы прилетали, но дурак-сосед его пытался засудить за нанесение ущерба дому. Поэтому он убрал кормушку оттуда.
Так мы стояли и говорили под дождем два часа. Я несколько раз порывался его проводить до дому, но он только махал рукой и вспоминал еще какой-нибудь случай из жизни.
Потом все-таки мы дошли до его подъезда и я с сожалением попрощался с ним. Перед этим я его попросил рассказать про фонтан с лягушками возле Харитоновского дворца. Он говорит, что фонтан был восьмиугольным, а лягушки были чугунными каслинскими. И вроде бы даже этот фонтан принадлежал Вознесенской церкви.
