Гуманизм объективно ведет к людоедству
Оригинал взят у sbdunaev в Гуманизм объективно ведет к людоедству
Мы видим это на примере разлагающейся Европы, где в телевизионном шоу (Голландия) люди поедают кусочки мяса, отрезанные друг у друга. Человеческое, слишком человеческое - обернулось в конце концов сатанизмом. Наш Аксаков еще когда утверждал, что человек, совлекший с себя образ Божий, неизбежно совлечёт и образ человеческий. Хорошо известно, что история - это политика, опрокинутая в прошлое. Поэтому так интересно читать сейчас читать труды наших выдающихся марксистов.
Например, Гуковский, исследуя творческий метод и эволюцию Пушкина, замечает:
"В классицизме абстрактное общее поглощало конкретное частное, индивидуальное, отрицало его и стремилось уничтожить. В романтизме конкретное частное стремилось поглотить общее, как абстрактное, так и конкретное. В критическом реализме XIX века конкретное общее подчинило себе конкретное же частное, не поглотив его, а объяснив и тем самым обосновав его реальность и как частного бытия".
Поэтому наш Пушкин как от чумы бежал от романтизма с его гипертрофированным пониманием личной свободы, неизбежно уводящим от Бога и приводящим к Дьяволу.
И далее у Гуковского: "Исходя из самых основ своих завоеваний в области философско-исторической мысли, Пушкин смог сделать героем, и основным героем, своей трагедии народ. Это был целый переворот и в искусстве и в общественном мышлении. До Пушкина никто этого не сделал ни в России, ни в Западной Европе, даже Вальтер Скотт, даже молодой Гёте. Для Пушкина же это было необходимо и закономерно. Он писал позднее в своих заметках о драме (1830): «Что развивается в трагедии? Какая цель ее? Человек и народ, судьба человеческая, судьба народная».
Вот, вот! И какой смысл после этого говорить о современной русской литературе, которая после Шолохова остановилась в своем развитии и не дала миру ничего, не высекла ни одной искры. Современная литература - это сериалы с куклами и кукловодами. Судьбы человеческой, судьбы народной в ней нет.
Гуманизм оставил после себя выжженую спекшуюся землю для жизни человекобожества, а не Богочеловечества.
Мы видим это на примере разлагающейся Европы, где в телевизионном шоу (Голландия) люди поедают кусочки мяса, отрезанные друг у друга. Человеческое, слишком человеческое - обернулось в конце концов сатанизмом. Наш Аксаков еще когда утверждал, что человек, совлекший с себя образ Божий, неизбежно совлечёт и образ человеческий. Хорошо известно, что история - это политика, опрокинутая в прошлое. Поэтому так интересно читать сейчас читать труды наших выдающихся марксистов.
Например, Гуковский, исследуя творческий метод и эволюцию Пушкина, замечает:
"В классицизме абстрактное общее поглощало конкретное частное, индивидуальное, отрицало его и стремилось уничтожить. В романтизме конкретное частное стремилось поглотить общее, как абстрактное, так и конкретное. В критическом реализме XIX века конкретное общее подчинило себе конкретное же частное, не поглотив его, а объяснив и тем самым обосновав его реальность и как частного бытия".
Поэтому наш Пушкин как от чумы бежал от романтизма с его гипертрофированным пониманием личной свободы, неизбежно уводящим от Бога и приводящим к Дьяволу.
И далее у Гуковского: "Исходя из самых основ своих завоеваний в области философско-исторической мысли, Пушкин смог сделать героем, и основным героем, своей трагедии народ. Это был целый переворот и в искусстве и в общественном мышлении. До Пушкина никто этого не сделал ни в России, ни в Западной Европе, даже Вальтер Скотт, даже молодой Гёте. Для Пушкина же это было необходимо и закономерно. Он писал позднее в своих заметках о драме (1830): «Что развивается в трагедии? Какая цель ее? Человек и народ, судьба человеческая, судьба народная».
Вот, вот! И какой смысл после этого говорить о современной русской литературе, которая после Шолохова остановилась в своем развитии и не дала миру ничего, не высекла ни одной искры. Современная литература - это сериалы с куклами и кукловодами. Судьбы человеческой, судьбы народной в ней нет.
Гуманизм оставил после себя выжженую спекшуюся землю для жизни человекобожества, а не Богочеловечества.