победа павших
Вчера был на спектакле челябинского художественного театра «Божьи коровки возвращаются на небо»… В зале в основном школьники: от 10 (какой подонок решил вывести их на спектакль по этой пьесе??) до 16 лет. Орут как резанные, шутят по поводу и без и это мешает слышать то, что говорят со сцены (а акустика в зале и так ни к черту), я порадовался тому, что пьесу знаю.
Выхожу после спектакля удрученный, встречаюсь со своей бывшей преподавательницей актерского мастерства, и первая фраза, которую она произносит: «Это не дети, это сволочи!» (сказано было не жестко, а с юмором). И дальше был разговор про то, что на другой сцене этот спектакль стал бы большим открытием, и на фестивале, который сейчас идет в Рязани это, пожалуй, пока лучший спектакль. А я слушаю это все, и мысленно хватаюсь за голову. Если она считает, что этот спектакль хороший, когда на сцене пять человек натужно смеются, неестественно плачут, орут как сумасшедшие без всякого на то основания, друг друга не видят и не слышат; и ужас в том, что это молодые люди, они заштампованы и неинтересны и такое ощущение, что они играют не своих современников, а неведомых графов 17 века. Но самое безобразное в этой ситуации то, что нет на сцене человека, выходят актеры и кривляются, показывая кого-то, не заботясь о том, чтобы показать самого себя, что то, о чем они сейчас говорят, заботит именно их.
Рядом со мной сидела школьница, которая себя вела как рядовой театральный зритель, не орала и не ржал, видимо сюжет заинтересовал. Так вот она сказала хорошую фразу: «Сразу видно, что они актеры», и сказано это было безо всякого восхищения, а с подтекстом, что к жизни эта игра не имеет отношения.
И еще: на действительно хороших спектаклях даже такие сволочи, как дети, замолкают на десятой минуте, потому что то, что происходит на сцене их захватывает. Такие чудеса мне видеть приходилось, но это на действительно хороших спектаклях.
А перед спектаклем я общался с той же самой преподавательницей, и она - одна их многих - задала мне вопрос: «Ты собираешься заканчивать-то институт?» Я ушел из института по академ.задолженности на последнем курсе, я мог сдать эти долги, но не стал заморачиваться, так как страшно заебался той замшелой херней, которой мы там занимались. Но это неофициальная версия, а я ей преподнес официальную (она, кстати, тоже правдива): «Я поступал не для того, чтоб диплом получить, а для того, чтоб знания получить». И она сказала: «Что-то это было незаметно, когда ты учился».
И через два часа я вспомнил этот разговор. Стало быть, она хотела, чтобы я через 6 лет обучения тоже ссал кипятком от чепухи, которую мы наблюдали, чтобы дал клятву верности замшелому театру, чтобы тащил ложь со сцены в жизнь, а не нес правду жизни на сцену, как делают подавляющее большинство актеров. Я снова понял, что я вышел из института не лузером (как думает вся кафедра), а победителем… О как!
Выхожу после спектакля удрученный, встречаюсь со своей бывшей преподавательницей актерского мастерства, и первая фраза, которую она произносит: «Это не дети, это сволочи!» (сказано было не жестко, а с юмором). И дальше был разговор про то, что на другой сцене этот спектакль стал бы большим открытием, и на фестивале, который сейчас идет в Рязани это, пожалуй, пока лучший спектакль. А я слушаю это все, и мысленно хватаюсь за голову. Если она считает, что этот спектакль хороший, когда на сцене пять человек натужно смеются, неестественно плачут, орут как сумасшедшие без всякого на то основания, друг друга не видят и не слышат; и ужас в том, что это молодые люди, они заштампованы и неинтересны и такое ощущение, что они играют не своих современников, а неведомых графов 17 века. Но самое безобразное в этой ситуации то, что нет на сцене человека, выходят актеры и кривляются, показывая кого-то, не заботясь о том, чтобы показать самого себя, что то, о чем они сейчас говорят, заботит именно их.
Рядом со мной сидела школьница, которая себя вела как рядовой театральный зритель, не орала и не ржал, видимо сюжет заинтересовал. Так вот она сказала хорошую фразу: «Сразу видно, что они актеры», и сказано это было безо всякого восхищения, а с подтекстом, что к жизни эта игра не имеет отношения.
И еще: на действительно хороших спектаклях даже такие сволочи, как дети, замолкают на десятой минуте, потому что то, что происходит на сцене их захватывает. Такие чудеса мне видеть приходилось, но это на действительно хороших спектаклях.
А перед спектаклем я общался с той же самой преподавательницей, и она - одна их многих - задала мне вопрос: «Ты собираешься заканчивать-то институт?» Я ушел из института по академ.задолженности на последнем курсе, я мог сдать эти долги, но не стал заморачиваться, так как страшно заебался той замшелой херней, которой мы там занимались. Но это неофициальная версия, а я ей преподнес официальную (она, кстати, тоже правдива): «Я поступал не для того, чтоб диплом получить, а для того, чтоб знания получить». И она сказала: «Что-то это было незаметно, когда ты учился».
И через два часа я вспомнил этот разговор. Стало быть, она хотела, чтобы я через 6 лет обучения тоже ссал кипятком от чепухи, которую мы наблюдали, чтобы дал клятву верности замшелому театру, чтобы тащил ложь со сцены в жизнь, а не нес правду жизни на сцену, как делают подавляющее большинство актеров. Я снова понял, что я вышел из института не лузером (как думает вся кафедра), а победителем… О как!