Доклад на конференции "КАКАЯ ФЕДЕРАЦИЯ НАМ НУЖНА"
Вчера опубликованы тексты докладов на конференции "Какая федерация нам нужна"
(07.06.2013, организаторы Высшая Школа Экономики и фонд "Либеральная миссия").
Доклад в.п.с. - один из трёх вводных. Ниже даю его текст отдельно.
Игорь Сид:
«НАМ НУЖНА “МИФОЛОГИЧЕСКИ НАСЫЩЕННАЯ” ФЕДЕРАЦИЯ»
Хочу поблагодарить всех наших организаторов и, в частности, Вадима Штепу - мэтра и регионализма, и регионалистики, т.е. деятеля и исследователя одновременно. И, возможно, несколько вразрез с тем, что он говорит о регионах и о необходимости их развития, хочу сказать следующее.
Строительство государства должно, наверное, основываться на хорошо проверенных и давно известных принципах, не имеющих непонятных элементов или аспектов. Тем не менее, эмпирический опыт нам подсказывает, что в последние десятилетия и особенно годы во всех областях человеческой деятельности, включая и государствостроительство, возникают все новые и новые феномены и практики, которые еще недавно не могли быть предсказаны. Возникает очень многое на стыке существующих жанров и дисциплин, возникают междисциплинарность и межжанровость, возникают непривычные гибриды разных гуманитарных наук, как и «кентавры» гуманитарно-естественные, научно-художественные и прочие.
Это некий тренд, это объективный процесс, который происходит сейчас с человеческой цивилизацией. Возможно, то, что я хочу сказать, будет выглядеть второстепенным или десятистепенным на фоне более прагматичных докладов. Надеюсь, тем не менее, что мой взгляд на тему тоже может показаться вам заслуживающим внимания.
Заглавный вопрос сегодняшней дискуссии - «какая федерация нам нужна?». Мой первый ответ на него - федерация, адекватно описанная.
Объект, описанный неправильно, практически невидим («видимым» является не он, а его ложный образ). Такой объект не поддаётся ни конструктивному взаимодействию, ни эффективному управлению.
Приведу простой пример первостепенной важности правильного описания, а заодно и продуктивности нетрадиционного подхода к феноменам государственного бытия. В данном случае - с точки зрения зоософии, исследующей смыслы, которые несут в себе животные образы в культуре. Зоософия, как подраздел философии (а точнее, в современном понимании - её модус), предсказанный Лоренцем Океном, актуализируется сейчас, более чем через два столетия.
Гербовый двуглавый орел, которого Россия позаимствовала из старинной европейской геральдики, - это символ, основная структурная особенность которого (двуглавость) элементарным образом объясняет наличие у России застарелых проблем с Кавказом. Кавказ не хочет подчиняться тем способам, которыми с ними работает центральная власть. К нему приходится применять какие-то дополнительные опции (в жанре и кнута, и пряника) - иные, нежели по отношению к другим регионам страны. И всё равно эффективность удивительно невысока. Почему?
Что символизирует «анатомическая» схема двуглавого орла? Она символизирует взятую из европейской культуры ложную старинную концепцию, согласно которой мировые цивилизации парадигматически делятся на западные и восточные. Соответственно, «вместе им не сойтись». И действительно, в мировой науке гигантская по многообразию африканистика (в Африке не менее четырех автохтонных рас, сотни или тысячи языков) до последних десятилетий считалась частью ориенталистики, востоковедения; Институт стран Азии и Африки не слишком давно назывался Институтом востоковедения. Не в этой ли упрощённой концепции - источник управленческой катастрофы в Африке, причина появления именно там многочисленных failed states?
И здесь ясная аналогия с Кавказом.
На Кавказе десятки этносов, и очень многое в их ментальности близко не к восточным цивилизациям, но к цивилизации западной, а многое вообще невозможно описать в терминах «западного» и «восточного». Скорее, можно было бы считать это разновидностью «южного». Как бы то ни было, важно выйти из привычной ложной дихотомии, которая иллюстрируется и закрепляется образом двуглавого орла. Однако ситуацию с Кавказом по-прежнему определяет якобы универсальная формула «восток - дело тонкое»... Кавказ описывается и понимается неправильно, и поэтому не удаётся адекватно с ним контактировать.
А ведь уже полвека назад Макнамара говорил, что противостояние Юга и Севера теперь важнее, чем противостояние Запада и Востока. Но нет же, взор наш упорно обращён лишь на Запад и на Восток. Точнее, на воображаемый Запад и на воображаемый Восток.
Между тем, и центр с регионами, и регионы между собой могут плодотворно общаться только тогда, когда эти регионы описаны и понимаются адекватно. А в сегодняшнем контексте адекватность требует новизны в подходах. Пример с анализом двуглавого орла под углом зрения зоософии говорит о том, что нам необходимо учитывать подобную символику - зооморфную или нет, не столь существенно. Существенно то, что геральдика содержит не только явные, но и скрытые важные смыслы, и нужно учиться их вскрывать.
А что уж говорить о том, когда геральдический или просто локальный культурный символ связан с образом животного, за которым в культуре закреплены определённые личностные смыслы, черты характера? Причём этот образ не обязательно закреплён в гербе или вообще в символике. Очевидно, что мы можем иметь дело с элементами современного тотемизма - кажущегося игровым, несущественным, но тоже влияющего на местную ситуацию. Потому что неототем, тотем игровой, даже пародийный - это всегда элемент управления: человек делегирует тотему управление своими свойствами и далее уже отчасти от него зависит.
Зооморфные образы становятся все более важными в современной культуре. Это объективный факт, распространение «звериных» аватаров (юзерпиков) в соцсетях тому подтверждение. Современное мышление характеризуется всё большей синкретичностью, усвоением всё новых технологических новшеств в сочетании с одновременной реактуализацией архаических элементов. И это отчасти магическое сознание органично вбирает в себя, как опцию, возможность «зоософической идентификации» человека или территории. Поэтому, скажем, избрание каким-то регионом для себя определённого геральдического животного или фантастического существа, как нового тотема, - весьма перспективная культурная игра на пути обретения регионом (как бы смешно это ни звучало) собственного лица.
Ещё немного о стране в целом. То, что тотем России - это по-прежнему медведь, не вызывает сомнений. Однако, судя по негативности ключевых устоявшихся выражений в русском языке, связанных с медведем - «медвежий угол», «медвежья болезнь», «медвежья услуга», «медвежатник», - идёт несомненное отталкивание от этого древнего образа. Мы неосознанно хотим сменить тотем.
Возможно, будущий тотем России - это не какой-то принципиально иной зверь (довольно любопытные варианты рассматривались нами на кастингах «Новый тотем для России»), а например медвежонок, как это было с символом Олимпиады-1980, снискавшим действительно народную любовь. Ведь образ ребёнка, пускай даже звериного - совсем другое дело, он не может отталкивать. Медвежонок ближе не к медведю, а к зайчонку, к тигрёнку, слонёнку. Дети не едят и не подавляют друг друга, они интернационалисты и демократы. И у них непропорционально большая голова, поскольку главная их задача - познание мира. Предположу, что как раз такая Россия нам нужна!
Второй важнейший ответ на вопрос о том, какая нам нужна федерация, - федерация, «мифологически насыщенная».
Напомним о предложенной Элвином Тоффлером теории «трёх волн» в истории мировой цивилизации. На каждом из трёх этапов человечество приобретает некий новый уровень основного ресурса для своей жизнедеятельности. В течении тысячелетий первой, аграрной волны этим ресурсом была земля. В столетия волны индустриальной главный ресурс - это деньги, капитал. В последние десятилетия, в эпоху третьей, постиндустриальной волны главным ресурсом становится информация. Мы видим постепенное «абстрагирование» ресурса, его «субъективизацию». И пора признать, что мы стали свидетелями того, как возникает четвёртая, «мифопоэтическая» волна. Я условно называю этот процесс мифологической (мифопоэтической) революцией.
Зарождается эпоха, главным ресурсом которой является миф. За примерами далеко ходить не надо. Политика осуществляется всё больше путём политтехнологий. Судьбу политика или политического феномена определяет уже не объективная информация о нём, а создаваемый о нём миф. В экономике - те же чудеса. Все мы знаем, что независимо от качества товара он может удорожаться фантастически в разы только потому, что связан с сильным брендом. Но бренд, по сути, и есть управляемый миф.
Возвращаясь к нашей сегодняшней теме, произнесу относительно молодой термин: геопоэтика. Вот исторически первая антология по геопоэтике, выпущенная в этом году в московском издательстве «Арт Хаус медиа», составитель - ваш покорный слуга. Тридцать с лишним авторов из девяти стран, от Андрея Битова и Юрия Андруховича до Михаила Гаспарова и Дмитрия Замятина. Что такое геопоэтика? Если коротко - работа с ландшафтно-территориальными (географическими) мифами. Создание новых мифов или обновление старых. В современной прагматичной формулировке - управление мифом, ландшафтно-территориальным мифом. Как видим, это совсем рядом с брендингом и ребрендингом регионов - тема, традиционно общая у нас с Вадимом Штепой.
Ни для кого не секрет, что туризм и сфера путешествий - великое будущее человечества. Для России с её космическими размерами это будущее тем более великое. А сильный бренд региона, устоявшийся содержательный и позитивный миф о нём - это залог стабильного притока туристов - как зарубежных, так и российских. А с ним - и притока денег в местный бюджет, как и в семейные бюджеты местного населения. Миф - всему голова.
Но дело не только в экономике.
Жить в регионе с уникальным мифом, ради которого приезжает всё больше туристов, уже не так скучно, чувствуешь себя немножко в центре мира. А ведь страна, состоящая из центров, сильнее, чем состоящая из провинций.
Сильный миф способен создавать силы притяжения не только финансового или политического свойства. Ментальность населения в таком месте становится более открытой внешнему миру и более склонной к культурной рефлексии. В конце концов, меняется локальная идентичность,
интересными становятся сами по себе местные жители. Способность видеть своё место на карте, своё отличие от других формирует интерес и к себе, и к другим.
Сейчас в России местами идут спорадические процессы нового мифообразования. Ирина Прохорова упоминает в какой-то публикации забавный пример.
В провинциальном городке Мышкин создан Музей мыши - первый и единственный в стране. Понятно, как много это даст городу в плане и туристическом, и экономическом, и культурном (хотя, казалось бы, ну, мышь, и что с того?). Он отчасти перестанет быть провинцией. Прохорова называет это «созданием новых традиций». Мне кажется, здесь был бы уместнее термин «мифогенез» или, ещё точнее, поскольку процесс осознанный и целенаправленный, - «мифопоэтика».
Так что я призываю россиян к повсеместному геопоэтическому творчеству - к мифопоэтике на местах. К созданию интересных и разнообразных новых мифов о своих малых родинах и к актуализации и обновлению мифов, существовавших ранее. Основной инструмент в этой работе - культурные события, желательно повторяющиеся: фестивали, хэппенинги, перформансы, конференции, привязанные к определённой площадке, миф о которой вы хотите изменить. Это проективная геопоэтика.
Мы начали первые эксперименты в этом жанре в 1993-1995 годах - в Крыму и на острове Тузла, позже переместились в Москву.
В течение исторических пертурбаций ХХ века население России было отчуждено не только от своей земли, от своей физической географии, но и от своей геопоэтики и метафизики, от своих региональных мифов и возможности их развивать. Мифологизировалось государство в целом, а мифологическая карта регионов постепенно гомогенизировалась, становилась всё менее пёстрой и интересной.
Я не слишком в восторге от фильма «Овсянки» с чисто художественной точки зрения. Но его появление, как и появление книги, по которой он сделан, как мне кажется, отражает важную тенденцию - нового мифотворчества, произвольного мифогенеза на местах. Материалом для новых мифов могут быть и привнесённая фактура внешнего свойства, как в случае с городом Мышкин (там и компьютерные мышки задействованы, разумеется), и внутреннего свойства, как угро-финнский языческий фольклор в «Овсянках», - хотя в данном случае он, видимо, целиком придуман заново. А то, что крупный мифопоэт Квентин Тарантино, как говорят, аплодировал фильму стоя, говорит о том, что пойман правильный тренд - включения в современную мифологию фактурной архаики, забытых этнических традиций.
В связи со своей сегодняшней темой, помимо уже названных имён Битова и Замятина, я бы хотел назвать Владимира Каганского. Это главный, концептуальный путешественник в России, географ-теоретик и географ-практик. Вот кто может правильно описывать регионы. Далее, нельзя не упомянуть филолога Владимира Абашева (Пермь). Он автор первой региональной книги по геопоэтике - «Русская литература Урала: проблемы геопоэтики», которая выпущена в прошлом году. Процесс, что называется, пошёл, и, я думаю, его уже не остановить.
А разговор о Перми сегодня невозможен без упоминания имени Марата Гельмана. Заметим, это далеко не первый его геопоэтический проект. Лет, наверное, десять назад состоялась первая «Культурная столица» - питерский вариант альтернативного центра. Ещё раньше - фестиваль землячеств «Москва-Территория 2000» и «Неофициальная Москва» в 1999-м, с которой начались его эксперименты с выращиванием новых географических мифов и модернизацией старых.
С другой стороны, Николай Полисский. Художник, который «идёт в народ» и создаёт новую местную мифологию и новую идентичность. Жанр лэнд-арта - в сущности, «практическая геопоэтика» - существует в мире уже с полвека, но у Полисского с его циклопическими инсталляциями в парке «Никола-Ленивец» лэнд-арт впервые становится народным искусством. Жители окрестных сёл - его соавторы. Это поворот в истории мировой культуры, я считаю. И это всё происходит в России: хотя бы в чём-то мы не отстаём от Запада, а очевидно опережаем.
Таким образом, ключевые слова, которые бы я хотел повторить в заключение, - это кентаврические термины геопоэтика, зоософия, неототем, мифопоэтическая революция. Понятия, кажущиеся зыбкими, но приобретающие всё больший вес у нас на глазах.
Правильное описание России и адекватное описание регионов - это сейчас самая актуальная и болезненная тема. И соответственно, чрезвычайно важны процессы регионального мифогенеза. Регионы должны становиться всё более непохожими друг на друга, более контрастными, как в «фотошопе» с помощью простой функции контрастирования. Так они будут лучше видеть друг друга и более плодотворно взаимодействовать.
Увеличивающиеся культурные различия, различия местных менталитетов, идентичностей должно сильнее сблизить между собой регионы, сделать их взаимодействие более содержательным. И одним из главных факторов здесь будет являться ландшафтно-территориальный миф и умение с ним работать.
Ну, и вообще, ведь путешествовать по однообразной стране невозможно.
____