Как я чуть не создал суперпроцессор для советских боевых самолетов.
В 87-м году мне пришлось поменять место работы, и по наводке друга я устроился в отраслевую лабораторию Минэлектронпрома при ЛЭТИ, которая в то время занималась интересной темой - ни много ни мало, как созданием нового поколения бортовых компьютеров для перспективных боевых самолетов.
Серьезная такая тема, по постанавлению Комиссии Президиума Совета министров СССР по военно-промышленным вопросам. Были задействованы лучшие силы двух министерств. От Минавиапрома - московский ГосНИИАС и лениградское НПО "Электроавтоматика". От Минэлектронпрома - минское НПО "Интеграл" и наша отраслевая лаборатория. Таким образом я оказался, можно сказать, на острие научно технического прогресса.
Задачей авиапромовцев было определить, какие микросхемы нужны им для будущих бортовых компьютеров. Они захотели быстрый процессор с системой команд PDP-11 и математический сопроцессор к нему с упором на скоростное вычисление тригонометрических функций. Наша лаборатория должна была заняться архитектурой микросхем и схемотехникой, а НПО "Интеграл" - проектированием топологии и технологией изготовления.
Друг работал на кафедре вычислительной техники ЛЭТИ, где считался кем-то вроде местного гения, а руководитель отраслевой лаборатории происходил оттуда же. Поэтому, отрекомендованный другом, как выдающийся специалист по микропроцессорной технике, я несколько неожиданно для себя оказался в роли главного по разработке математического сопроцессора, самой сложной микросхемы из тех, что хотели авиапромовцы.
Сначала я попытался определить общую структуру сопроцессора и потребные ресурсы на кристалле. С первым я разобрался достаточно быстро, используя в качестве пособия руководство по пректированию быстродействующих процессоров американской фирмы Monolithic Memories, которое я очень удачно скоммуниздил на предыдущей работе. Хуже было со вторым - определение потребного числа транзисторов. Никогда раньше с такой задачей не сталкивался, пришлось глубже лезть в вопросы проектирования микросхем и разрабатывать методику.
В итоге я оценил потребное число транзисторов для сопроцессора в 80 тыс., что примерно соответствовало, скажем, сопроцессору Intel 8087. На "Интеграле" же утверждали, что могут делать кристаллы по КМОП-технологии с проектными нормами 1 мкм и со степенью интеграции больше 100 тыс. транзисторов, т.е. мой проект должен был вписываться. По тому времени - достаточно высокий технологический уровень, соотвествующий, например, процессору Intel 386 1985-го года разработки. Ну, а для СССР - самый потолок. Правда, после общения со специалистами на "Интеграле", я засомневался, насколько они действительно владеют подобной технологией, но это уже другая история.
Проделал я всю эту работу примерно за месяц и написал соответствующий отчет, который отослали в Минск. Сижу, жду реакции, а ее все нет и нет. Уже начал приставать к начальнику, тот отвечает: отчет получили, все устроило, замечаний нет. Но меня смущало отсутствие конкретики. Наконец, еще через месяц начальник говорит: едем в Минск, там со всем разберемся.
Приехали, на следующий день встретились с ребятами, которых нам представили как ведущих местных разработчиков, группу, которая сделала не самый плохой 588-й процессор. Сижу я на этой встрече и чувствую: что-то не так, не видно никакого энтузиазма. Потом мы пошли перекурить со старшим группы и тут, в неформальной обстановке, он на выдал все открытым текстом: "С 588-й серией мы протрахались 3 года. Представляете, сколько займет ваш сопроцессор? У него ведь степень интеграции в разы выше, а время разработки к тому же растет нелинейно со сложностью".
Мне второй раз разъяснять его мысль не пришлось: перспективы создания реального кристалла теряются где-то в светлом будущем. И чем же мне теперь заниматься, писанием бумажек?! Никогда этим не увлекался. Начальник тоже все понял и не стал препятствовать, когда я через пару месяцев перевелся в другую лабораторию ЛЭТИ.
Вообще-то, люди которые затевали эту тему, не были по уши деревянными. Они явно догадывались, что для эффективной работы понадобятся системы автоматизированного проектирования (САПР). По тому же постановлению были закуплены 5 комплектов из компьютера VAX-11/750 и графического дисплея Tektronix. Купили наверняка с большой переплатой, поскольку подобное оборудование подпадало под эмбарго. 2 комплекта достались ГосНИИАС, 1 -"Электроавтоматике" и 2 - ""Интегралу". В принципе, оборудование на тот момент уже несколько устаревшее (на Западе переходили на графические рабочие станции), но всяко лучше любого советского. Видимо, идеологи применения VAX сидели в ГосНИИАС, там я, когда был в командировке, заметил несколько таких компьютеров. Но нужно ведь было еще матобеспечение для САПР! Как я понимаю, украсть его тогда было особо негде, а делать с нуля - не просто и не быстро. Я слышал, что в 90-х на "Интеграле" все же сделали какую-то САПР на этом оборудовании, но к тому времени поезд советской микроэлектроники уже ушел.