Как появилась на свет современная Германия?
Нет, я сейчас не про Основной закон и государственные структуры. Написать конституцию и созвать парламент можно относительно просто и быстро. Гораздо сложнее создать устойчивую систему, для которой нужны серьезные перемены в общественном сознании.
Историк Конрад Ярауш в своей книге «После Гитлера: цивилизируя немцев, 1945-1995» (Jarausch K.H. After Hitler: Recivilizing Germans, 1945-1995. Oxford, 2006) утверждает, что это был долгий и поэтапный процесс, ключевую роль в котором играли три временных промежутка: первое послевоенное десятилетие, вторая половина 1960-х годов («второе основание республики») и рубеж 1980-90-х годов. Я, как обычно, не буду пересказывать книгу целиком, а сосредоточусь на наиболее интересном для меня послевоенном отрезке.
1) Послевоенная история Германии начинается с тотального поражения. Какие чувства испытывало в это время большинство немцев? Злость и досаду на нацистов за то, что те проиграли войну и довели страну до ручки. Жалость к самим себе и страх за свое будущее. Лишь меньшинство искренне радовалось крушению режима и тем более хотело строить некое демократическое государство. Тем не менее, поражение 1945 года отличалось от поражения 1918 года в одном важном отношении: в немецкой коллективная памяти война осталась в первую очередь как время лишений, а не подвигов; в воспоминаниях и художественной литературе на первый план выходили собственные страдания, а не героизм.
2) Изначально у западных оккупационных держав доминировало отношение ко всем немцам как к преступникам; виновницей войны объявлялась вся нация, пропитанная неистребимым духом милитаризма и авторитаризма. Однако довольно быстро концепция начала меняться - трезвомыслящие политики и эксперты понимали, что с таким подходом ничего путного не построить. Характерным примером здесь стала политика оккупационных властей, а затем и властей ФРГ по отношению к ветеранам войны. С одной стороны, их старались интегрировать, официально считали не соучастниками, а жертвами обстоятельств. С другой - стремились не допустить превращения ветеранов в реваншистское сообщество, запрещая любые милитаризованные организации, празднования и ношение униформы, а также отменив военные пенсии (это заставляло бывших офицеров волей-неволей включаться в гражданскую жизнь).
3) Попытка масштабного наказания всех причастных к преступлениям режима мгновенно привела к кадровому голоду в ряде ключевых отраслей и негативной реакции населения. Так, в американской зоне было с ходу уволено более 80% школьных учителей, которых потом пришлось в спешном порядке восстанавливать на работе. В итоге уже в марте 1946 года проведение индивидуальной проверки граждан с целью установить и наказать нацистских преступников (то, что обычно называют денацификацией), было передано немецким структурам, а в августе массово амнистированы все малоимущие и родившиеся после 1919 года. В 1948 году эти процедуры были завершены окончательно. В краткосрочной перспективе денацификация вызывала у немцев скорее отторжение: согласно опросам, доля одобрявших ее проведение с начала 1946 по начало 1949 года сократилась с 57% до 17%. Однако, по мнению Ярауша, в долгосрочной перспективе она сыграла положительную роль, сформировав представление о нацистском режиме как преступном и дискредитировав его идеологию.
4) Как я уже не раз писал, денацификация в реальности включала в себя не только наказание преступников, но и - в первую очередь - разрушение тех структур, которые считались сопричастными к появлению на свет Третьего рейха. К примеру, заново создавалась пресса - тем, кто работал в сфере СМИ при нацистах, лицензии не выдавались. Масштабная реформа была задумана и для школ, но в западных зонах она столкнулась с массовым сопротивлением педагогов и в итоге провалилась. Как пишет по этому поводу Ярауш, «масштабные усилия по переучиванию часто приводили не к позитивному результату, а к ресентименту».
5) В послевоенной Германии существовали очень сильные эмиграционные настроения, особенно среди молодежи. Многие хотели уехать - проблема заключалась в том, что их нигде не ждали. Как пишет Ярауш, «быть немцем являлось своего рода стигмой». Однако это отношение с внешним миром стало меняться довольно быстро: уже в середине 1950-х годов западногерманские туристы в большом количестве появились в соседних странах.
6) Проблема коллективной ответственности за преступления Третьего рейха и желание этой ответственности избежать привели к непопулярности в послевоенной Германии национальной идеи. Немцы воспринимали себя в первую очередь как некое «сообщество товарищей по несчастью», позднее как «экономическое сообщество», но не как нация. Это способствовало в том числе позитивному отношению к западноевропейской интеграции и связанному с ней отказу от части суверенных прав.
7) В экономической сфере в первые послевоенные месяцы царил полный хаос. Промышленность остановилась, транспортная система разрушена, снабжение городов продовольствием парализовано, процветает «черный рынок», а победители довольно смутно представляют себе, какую экономическую политику проводить на оккупированных территориях. Однако сам по себе германский промышленный потенциал в значительной степени уцелел, что стало основой для последующего подъема. Денежная реформа 1948 года и последовавшее «экономическое чудо» сыграли огромную роль в формировании самосознания западных немцев, придали им уверенность в завтрашнем дне и обеспечили лояльность новому государству. «Национальной идеей» немецкого общества пятидесятых стало индивидуальное процветание через упорный труд.
8 ) Сосредоточение на индивидуальном процветании сопровождалось также широко распространившейся аполитичностью. Большинство западных немцев в начале пятидесятых дистанцировались от политических процессов, уйдя с головой в частную жизнь. Согласно опросам, в это время меньше половины из них считали демократическую систему лучшей для Германии; новому государству не особенно доверяли, но и не собирались с ним бороться. Только в процессе «экономического чуда» общество в целом психологически адаптировалось к новой системе. Большую роль в достижении этого результата сыграла также позиция обеих церквей, далеко идущая интеграция старых элит и личный авторитет Аденауэра, с середины 1950-х годов ставшего для западных немцев воплощением стабильности и порядка.
9) Серьезную роль в трансформации западногерманского общества - особенно молодежи - сыграло то, что можно назвать «американизацией». Последняя являлась отчасти организованной, отчасти стихийной. К организованной части относится политика американских оккупационных властей по проведению совместных мероприятий, созданию культурных центров («американских домов»), развитию программ обмена (с 1947 года). Однако популярность элементов американского образа жизни, фильмов, музыки была вполне себе стихийным явлением. Надо сказать, что эта «американизация» нередко вызывала недовольство властей: правящая партия требовала ограничения доступа к голливудским фильмам, джинсы во многих школах были запрещены, велась борьба с англицизмами в языке.
10) И, наконец, один из самых интересных вопросов: какую роль в трансформации западногерманского общества сыграли державы-победительницы? Ответить на него непросто. С одной стороны, оккупационные державы запустили - не всегда успешно, порой наощупь - процессы изменений, а потом выступали в роли гарантов демократического развития. С другой, картина «немцев насильно переучили» не соответствует действительности. Как пишет Ярауш, хотя желавшие демократических преобразований изначально были меньшинством, но без этого активного меньшинства никакого «цивилизирования» Германии не получилось бы. Основная работа была выполнена самими немцами.
Источник