Нужды
Пращурам «зло» с «добром» не пришлось искать: были в древе познания.
Древо, выложат, лишь метафора, а «добро» и «зло» - натуральные. Может быть. Но, скорей, древо не было символом, а, скорей, было символом, как равно и несимволом. Всё в раю было сущностным - значит, символом в виде истинных первозданных качеств. Речь не об этом. Важно другое. Так как в раю нужд не было, в нём имелось и «зло» - звено всего, раз в раю было всё и ни в чём нужд не было. Сходно, вспомнив о Боге, думаем, что Его Произвол мог всякое: даже встроить в рай пагубу, потому что, допустим, вдруг захотелось. Бог Всемогущий вольно и рай творил. Оттого там имелись все-все свободы - и на запретное. Поломать запрет как бы акт свободы. Ева с Адамом это и сделали. Они прыгнули в бездну знания «зла» с «добром». Прикипев к «добру», «зло» кляли, отгородившись так от пол-мира. Стали в мышлении, следом в действиях, исходить из ясного и желанного «доброго» и гнать «злое».
Вывод же, что была свобода, после нужда пришла выбирать из «зла» с «добром».
Древо, выложат, лишь метафора, а «добро» и «зло» - натуральные. Может быть. Но, скорей, древо не было символом, а, скорей, было символом, как равно и несимволом. Всё в раю было сущностным - значит, символом в виде истинных первозданных качеств. Речь не об этом. Важно другое. Так как в раю нужд не было, в нём имелось и «зло» - звено всего, раз в раю было всё и ни в чём нужд не было. Сходно, вспомнив о Боге, думаем, что Его Произвол мог всякое: даже встроить в рай пагубу, потому что, допустим, вдруг захотелось. Бог Всемогущий вольно и рай творил. Оттого там имелись все-все свободы - и на запретное. Поломать запрет как бы акт свободы. Ева с Адамом это и сделали. Они прыгнули в бездну знания «зла» с «добром». Прикипев к «добру», «зло» кляли, отгородившись так от пол-мира. Стали в мышлении, следом в действиях, исходить из ясного и желанного «доброго» и гнать «злое».
Вывод же, что была свобода, после нужда пришла выбирать из «зла» с «добром».