Интимность
Кто я? Социопат. Общаюсь я с неохотой. Я вроде Ницше, кто был нелепым в лад своим мыслям, тщетно любви искал. Очень жаль. Если кто в мире знал любовь больше пошлых труверов - думаю, Ницше. Им правил эрос, не сексуальность. Эрос связует, секс раздробляет. Этот последний в моде у падших, то есть у масс людских.
Я поэт, и стихи мои - это часть меня, говорящая с миром. Но вот эссе мои суть другая часть для общений с Богом… впрочем, и с миром, в той, правда, степени, в коей мир отвечает Богу, а не итогам рациональных здравых разумных дел в духе «нравственной мысли»-де, приносящей ужас.
Я в философии - звать «лоскутная» - открываюсь как есть и как, может быть, дóлжно быть. Сто интимных частей наших будут банальными, но одна - божественной, оттого и помни́тся многим скабрёзной. Бог аморален, Он вовне рамок зла и добра. По «образу и подобию», Он нас создал такими же. Но мы струсили и прикрылись рясой, тканной и нравственной. Современный наш габитус создан этикой, коя Богу - в мерзость. Я не хочу уродств.
Я поэт, и стихи мои - это часть меня, говорящая с миром. Но вот эссе мои суть другая часть для общений с Богом… впрочем, и с миром, в той, правда, степени, в коей мир отвечает Богу, а не итогам рациональных здравых разумных дел в духе «нравственной мысли»-де, приносящей ужас.
Я в философии - звать «лоскутная» - открываюсь как есть и как, может быть, дóлжно быть. Сто интимных частей наших будут банальными, но одна - божественной, оттого и помни́тся многим скабрёзной. Бог аморален, Он вовне рамок зла и добра. По «образу и подобию», Он нас создал такими же. Но мы струсили и прикрылись рясой, тканной и нравственной. Современный наш габитус создан этикой, коя Богу - в мерзость. Я не хочу уродств.