Ты и Бог
Изо всех есть Один всегда перед Богом в каждом мгновеньи; мы все не значим или же значим по усмотрению. В нём Одном, обладающим качеством богоравного, упования наши. Мы все излишни - истинен он в развитии вплоть до Бога.
Он, этот некий, верует в странное. Например, в то, что разум наш нам не в прок; что из А в Б путь существует разве что в логике, а в реальности А и Б одно; что жаба, сбившая масло из молока в тазу, есть метафора всех нас порознь; что живущий схимником должен сим гордиться: он дошёл до Олимпа, где и стоит один.
Вот его-то и видит Бог. Ибо кончился срок якшаний с родом Адама на языке его. С этих пор говорить нам будут губою, что вне «открытых, принципиальных, искренних, уважительных, доверительных, здравомысленных» дискурсов, столь любезных творцам лживых истин и каковые, изрёк поэт, «человечное, чересчур человечное», заводящее в область логики, - значит, к «добрым» ценностям, приносящим ужасы.
Разум Бога недобр отнюдь, что постиг Один на Олимпе, ждущий божественных очистительных гроз.
Он, этот некий, верует в странное. Например, в то, что разум наш нам не в прок; что из А в Б путь существует разве что в логике, а в реальности А и Б одно; что жаба, сбившая масло из молока в тазу, есть метафора всех нас порознь; что живущий схимником должен сим гордиться: он дошёл до Олимпа, где и стоит один.
Вот его-то и видит Бог. Ибо кончился срок якшаний с родом Адама на языке его. С этих пор говорить нам будут губою, что вне «открытых, принципиальных, искренних, уважительных, доверительных, здравомысленных» дискурсов, столь любезных творцам лживых истин и каковые, изрёк поэт, «человечное, чересчур человечное», заводящее в область логики, - значит, к «добрым» ценностям, приносящим ужасы.
Разум Бога недобр отнюдь, что постиг Один на Олимпе, ждущий божественных очистительных гроз.