Разуверение
Задумался об ап. Павле, кой, звавшись Савлом, гнал христиан и был обращён вот этим: «Прёшь на рожон, Савл?»… Я, как и он, дозрел. Но Савл стал с Христом - я же прочь бегу, взвинчен гонивом про «жизнь вечную», «воскресенье мертвых», «лилии кольми паче», сходно про «плачущих», «не убий», «род избранных», «манну с неба», «сикли, скот и рабов», про странное «не заботьтесь, чтó есть и пить вам», также про «малых сих, первых в царствии Божием», «нищих духом», «уши игольные», «возлюби врагов» и т. д. нагорщины. Надо чхать на беды. Надо активничать, чтоб, случись, что я вдруг обращён, как Савл, - поздно было б и зря. Мои пускай выбирают: быть христианами, у каких нет денег, или быть с дéньгами жлобами либо ещё кем. Я обеспечу им вольный выбор не от нужды их, дабы их вынудили невзгоды, а от свободы, - так же, как Богу в полной свободе впало взять Савла в цепи покорства именно по пути в Дамаск, не ранее, плюс и к нам сойти не в разгар Сов. власти, ха, а при Августе! И каков итог? И где «врачество твари», коль без рацей про «свет, блеснувший в мир»? Развелось больных, кто жизнь судит Христом, и только. Чем Ты умздил меня?! Парадоксами о греховности службы Богу и сиклю попеременно, плюс разделения Твоего с противным («кто не со Мной, тот против»), вплоть до влезания Твоего меж близкими? Дал загробие? Ход беспроигрышный, безошибочный! Но я спасся всё ж - ну, почти что - сиклями. Так зачем «Савл» вдруг «Павлом» стал? Ты надул его. Ты взял жалостью. Как мне бомж сболтнул: «Иисус за людей страдал»… Ты жалостью нас привлёк!
Но подлинно, что крест первый был наш, не Твой! Нас мучили смерть и тлен, и нас гнела ярость избранных! Это мы, не Ты, выли в горестях! Мы брели под нагайками, мы висели на дыбах, мы истязались, жглись в крематориях! Мы тонули в потопах, мёрли в болезнях, пухли от голода! Наших бед было лес, когда Ты пришёл и нас смёл, вроде не было горших мук, чем Божии; наши - так себе! Ты взял жалостью. И меня возьмёшь, только помни: я Тебе, а не Ты мне, я дарю милосердие! Я устал и бегу от Вас, Бог-Троица, ведь не я Вам нужен, а моё золото. Ибо Ты, Кто галдишь о плоти, явно по плоть пришёл. Но что плóтяней золота?.. Пусть Ты даже ко мне - шиш, нет меня. Я пария, я промежник. Я невесть что, ха! Я превращение из конкретного, я штрих в фазисе, я трансгрессия! Ты внушал нотации, что ведут к Тебе? Хрен, нет таких. Я впредь волен! Впредь не маяк мне луч Твой! Я - в тьме безмолвия ярче «света», чем Ты считал Себя, Тримурти! Ты меня гробил - но сгинешь Сам, клянусь! Ты сводил плоть в дух, в слова сводил - но, клянусь, уплотнился лишь, влип в плоть намертво; блеск Твоих парадигм крыт пáтиной! Ты во власти ТОГО, ЧЕМ царствовал, и с ЕГО возглашением жди конец Свой… Есть что-то Тёмное, знал и Рóзанов, что запнёт Тебя…
То есть Ты мне стал ты.
Есть БОЛЬШЕЕ, чем весь ты во тройке, застившей виды, сведшей нас в символ! На вашу ценность чую СВЕРХЦЕННОСТЬ! Каждый адепт ваш - менее, чем он мог бы быть без тебя, клянусь! Ты свеча в свете солнц, червяк в горé; всё твоё никудышно перед ГРЯДУЩИМ! Скоро уж… Я пока с тобой - в твоей «естине», а не в «истине»: да-да, в пиршестве, на котором ты плоть ешь! С мыслями, что сие хорошо, нажрусь её, дабы мне стать как ты! Явлю тебя. Явим все: вся нация! Будем жрать и пускать дух сытости. Сытый дух, знай, и есть ДУХ! Я весь народ попру от свечи твоей во СВЕТ ИСТИННЫЙ!!! Уж сыграем мы, но не как играли, что плоть ничто нам. Нынче сыграем, что возлюбили плоть. Ты словом - мы в тебя гласом чревного ДУХА, КОЙ впредь и есть наш БОГ! Обóжим плоть! Покажем, как её пользовать, - содрогнёшься! - как показали ранее, когда мы презирали плоть. Я клянусь: покажем!
Но подлинно, что крест первый был наш, не Твой! Нас мучили смерть и тлен, и нас гнела ярость избранных! Это мы, не Ты, выли в горестях! Мы брели под нагайками, мы висели на дыбах, мы истязались, жглись в крематориях! Мы тонули в потопах, мёрли в болезнях, пухли от голода! Наших бед было лес, когда Ты пришёл и нас смёл, вроде не было горших мук, чем Божии; наши - так себе! Ты взял жалостью. И меня возьмёшь, только помни: я Тебе, а не Ты мне, я дарю милосердие! Я устал и бегу от Вас, Бог-Троица, ведь не я Вам нужен, а моё золото. Ибо Ты, Кто галдишь о плоти, явно по плоть пришёл. Но что плóтяней золота?.. Пусть Ты даже ко мне - шиш, нет меня. Я пария, я промежник. Я невесть что, ха! Я превращение из конкретного, я штрих в фазисе, я трансгрессия! Ты внушал нотации, что ведут к Тебе? Хрен, нет таких. Я впредь волен! Впредь не маяк мне луч Твой! Я - в тьме безмолвия ярче «света», чем Ты считал Себя, Тримурти! Ты меня гробил - но сгинешь Сам, клянусь! Ты сводил плоть в дух, в слова сводил - но, клянусь, уплотнился лишь, влип в плоть намертво; блеск Твоих парадигм крыт пáтиной! Ты во власти ТОГО, ЧЕМ царствовал, и с ЕГО возглашением жди конец Свой… Есть что-то Тёмное, знал и Рóзанов, что запнёт Тебя…
То есть Ты мне стал ты.
Есть БОЛЬШЕЕ, чем весь ты во тройке, застившей виды, сведшей нас в символ! На вашу ценность чую СВЕРХЦЕННОСТЬ! Каждый адепт ваш - менее, чем он мог бы быть без тебя, клянусь! Ты свеча в свете солнц, червяк в горé; всё твоё никудышно перед ГРЯДУЩИМ! Скоро уж… Я пока с тобой - в твоей «естине», а не в «истине»: да-да, в пиршестве, на котором ты плоть ешь! С мыслями, что сие хорошо, нажрусь её, дабы мне стать как ты! Явлю тебя. Явим все: вся нация! Будем жрать и пускать дух сытости. Сытый дух, знай, и есть ДУХ! Я весь народ попру от свечи твоей во СВЕТ ИСТИННЫЙ!!! Уж сыграем мы, но не как играли, что плоть ничто нам. Нынче сыграем, что возлюбили плоть. Ты словом - мы в тебя гласом чревного ДУХА, КОЙ впредь и есть наш БОГ! Обóжим плоть! Покажем, как её пользовать, - содрогнёшься! - как показали ранее, когда мы презирали плоть. Я клянусь: покажем!