Не вняли
Нам нужно вымереть, ведь не зря мы гибнем. Нужно избыть идеи и догмы, кои столь цепки, что Моисей сто лет бродил по пустыне, дабы очиститься от корысти, приобретённой в царстве Египта. Но очищает только лишь смерть… Не зря, не зря умираем. Через Исайю в скорбной печали Бог изрёк, что, коль зло кличут добрым, тьму кличут светом, верный Исайя должен пойти сказать соплеменникам, что, мол, слухом услышите, не поймёте, оком посмотрите, не увидите, огрубели сердца, слух глохнет, зрение слепнет; Бог обезлюдит области мира и уничтожит грады и веси, дабы восприняли (Ис. 6, 9-11). Бог обрёк всех на казнь, на смерть, геноцид, по сути. Но иудеи, уничтожавшиеся в Дахау либо Освенциме, не поняв план Бога, всех обвиняют, ищут нацистов по сию пору, - значит, воюют с собственным Богом? Ницше, коим пугали чернь и пугают ныне, этот Платон навыворот и наставник всех «ретроградных антигуманных деланий», ведал путь вызволения. Как? Очистить мозг от идей и смыслов, пусть самых лучших, даже платоновских (иудейских тоже, и христианских, но и буддийских), жить же инстинктами, что вернут людей из упадка в райский континуум. Сто веков назад находившийся у истоков нашей культуры мудрый Платон решил: мир дурен, мир лишь идёт к своим «идеалам». Ницше, свидетель поздней культуры, той, что, по Фрейду, счастья не терпит, выяснил: «идеалы» суть фикции от познания зла/добра, гиль, призрак, морок, фантазии; он растаптывал гуманизм, культуру и милосердие грехопадного разума; звал идти от исходного, от начала начал, от рая, пусть бескультурного, но неложного. «Зло» речей Августина, влёкшего к смерти, как и «зло» Ницше, клявшего смыслы рода людского, было, наверное, то «добро», о превратной трактовке коего «злом» Бог некогда говорил Исайе.