Теория национального строительства для Юго-Востока Украины
Игорь Джадан. Из старых статей. 2005 год
Отклонение 20 января 2005 г. Верховным судом Украины жалобы Виктора Януковича на объявление Ющенко президентом стало для большинства жителей страны вполне ожидаемым событием. Слабо надеялся на другое решение и сам Янукович - о чем неоднократно заявлял. И вот такая высокая ожидаемость - столь "интуитивно ясная" - сразу вызывает вопросы: собственно, почему суд без колебаний принимает аргументы одного кандидата и отвергает (без долгой волокиты хотя бы "для отвода глаз") совершенно идентичные аргументы другого? Поскольку все понимали, что суд отклонит иск Януковича, следует предположить, что все те, кто это понимали, уловили и причину: и какова же она?
Видеть причину, впрочем, еще не означает возможности ее немедленной формулировки. На пути вербализации здесь, как всегда, стоят общественные табу, а также стереотипы сознания и государственные мифы, такие, как, например, миф о "едином и соборном народе Украины". Смутные ощущения половины страны о том, что другая половина не собирается принимать во внимание ее мнение, чувство оскорбления, коллективного унижения хотя и получают свое стихийное удовлетворение в митингах протеста, однако пока еще колеблются на грани осознания чего-то самого важного: "мы - другие..."
"Мы" - не просто другие. "Мы" - еще и враждебные, угрожающие своим русским языком формирующейся к западу от нас национальной идентичности, растворяющие ее своими ферментами, душащие своими медвежьими объятиями. Нет "нам" пощады, и "мы" не достойны чувства жалости и сострадания. Тем более нет места в Киеве для удовлетворения нашего чувства коллективного достоинства, наоборот, чем дольше мы будем политически унижены - тем лучше: тем быстрее осознаем свою коллективную несостоятельность и из "несознательных рабов" станем "свидомые " - то есть "сознательные". Справедливость - модус, применимый в политике только к "своим": к "сознательным украинцам" в данном случае. Осознание этого - естественно, и именно отсюда следует интуитивная понятность для миллионов умов причин отвода жалобы Януковича: ее отклонение - есть логическое следствие "неукраинства" самого Януковича и его электората. Если вспомнить, что для большинства людей личная самооценка тесно связана с коллективной, легко понять, что эти миллионы теперь ощутили личное унижение и не могут спокойно существовать без сатисфакции. Со своей стороны, жители Юго-Востока имеют все основания считать галичан "манкуртами"1, лишенными памяти о своих русских корнях.
Итак, 25 миллионов жителей "Якраины" столкнулись с интересным феноменом: они вроде бы живут в государстве, которое все больше позиционирует себя, как "демократическое" и "европейское", и вместе с тем, им в нем остается все меньше места. Их политическими правами пренебрегают, а они сами попадают в разряд антигосударственного антидемократического элемента. Их не утешает то, чтонациональное размежевание - закономерный процесс строительства демократического (без всяких кавычек), национального европейского государства, и что похожий путь прошли все европейские страны. Люди возмущены и ждут друг от друга слов поддержки и надежды, и такое слово существует: это слово - нация.
Разумеется, нет нужды делать здесь этнографический экскурс в историю Донбасса, Слобожанщины, Новороссии и Крыма, тем более, что речь здесь идет не об этнической "национальности", а о политической нации. Гораздо важнее понять, что же такое политическая нация, и почему только объединение в таковую дает возможность индивиду защитить свое личное права и достоинство.
Для начала вспомним, что индивидуальное право (включая права собственности) - это все-таки не атрибут личности, а система отношений внутри коллектива, явных и неявных соглашений, действующих между индивидами, но распространяющихся на все сообщество. Тут, однако, сразу встает вопрос "граничных условий": что считать "сообществом"? "Все человечество" - на роль среды, в которой действуют правовые нормы пока явно не подходит. Значит - такой "правовой средой" может быть часть человечества в неких границах - скажем, страна. Однако и этим трудности не заканчиваются: допустим, значительная часть населения страны в силу, каких неважно, причин не желает жить по сложившимся (писаным и неписаным) правилам, и начинает их активно изменять, что обычно называется "революцией". Другая часть страны может такие изменения принять или даже поддержать, но может и не согласиться. Во втором случае мы можем получить совершенно неуправляемый общественный организм, где каждая сторона тратит свою достойную лучшего применения энергию на попытку навязать всей стране свои понятия и свой стиль жизни. Исход этой борьбы может быть различным в зависимости от возможностей сторон, однако в том случае, если человеческие ресурсы сторон примерно равны, итог достаточно предсказуем: разделение на два меньшего размера, но зато более управляемых, общественных организма. Это может не означать полного и скорого раздела государства, но это всегда означает кристаллизацию политических наций, каждая из которых представляет собой коллектив, защищающий совместно индивидуальные права своих членов тем путем, который они сочтут необходимым своим суверенным решением. В результате создается ситуация, когда только присоединившись к политической нации, гражданин способен эффективно отстаивать свои права личности. Поскольку присоединение к формирующейся западно-украинской политической нации для жителя Юго-Востока страны в большинстве случаев либо неприемлемо, либо невозможно, в приложении к ситуации на Украине вышеизложенное означает необходимость объединения жителей Юго-Востока в единую нацию, способную бороться за свои права с таким сильным противником, как политическое "украинство".
Тут следует заметить для тех, кто далек от украинских проблем, что формирование политической нации Юго-Востока уже идет. Предпосылки для него созрели уже давно - и здесь опять следует напомнить об исторических особенностях Юго-Восточных земель, - а триггером явилась, конечно, "оранжевая революция". После нее стало ясно, что кандидат Юго-Востока никогда больше не будет принят Западом Украины и Киевом. Теперь на Юго-Востоке отчетливо заявляют, что "желто-горячечный" кандидат никогда не будет принят в этом регионе в качестве легитимного правителя. По сообщениям с мест, там полустихийно готовятся разнообразные акции протеста, размеры которых мы сможем оценить по мере их реализации. Находят друг друга и объединяются люди, , которые не видят в Ющенко законно избранного президента, и они заявляют, что готовы "идти до конца".
Существует устоявшееся мнение, что суверенитетом в современном мире могут обладать только немногие, самые сильные страны. Остальные должны примыкать к коалициям, и волей-неволей отказываться от части своего суверенитета. Это вроде бы логично, но на деле часто получается обратная ситуация: в больших странах со слабым национальнам ядром и, как следствие, слабым и противоречивым пониманием элитами национальных конфликт интересов может парализовать политику, снижая субъектность государства и частично ликвидируя его суверенитет. В то же время меньшая, но более компактная национальная среда позволяет повысить концентрацию и однородность интересов, делая политику более внятной, а энергетику масс более сонаправленной и, таким образом, укрепляя суверенитет. В результате сравнительно небольшие, но национально сплоченные страны, могут быть более "самоуправляемы" и лучше организованы, что повышает их общую конкурентоспособность и шансы в борьбе за место под солнцем. В приложении к Украине: постсоветский режим (безуспешно, как теперь оказалось) пытался сочетать интересы западных и восточных областей, - здесь, в частности следует искать и корни пресловутой кучмовской "многовекторности". В результате, режим потерял управление, а страна стихийно скатилась к двоевластию. Та политическая ситуация, которая теперь существует на Украине, является, по сути дела, национальным двоевластием, "перетяжкой каната" двумя складывающимися политическими суверенитетами, один из которых (западноукраинский), впрочем, оказался более устоявшимся, и поэтому оказавшийся более сильным и организованным в первом раунде схватки.
Какой же должна стать эта "нация Юго-Востока", чтобы в максимальной мере соответствовать чаяниям людей и одновременно быть способной побеждать в современных условиях? Вопрос параметров самоидентификации занимает в решении подобных задач одно из основных мест. Эти параметры должны сочетать естественность, простоту и одновременно оказаться приемлемыми для абсолютного большинства жителей юго-восточных областей, а также, весьма желательно, аттрактивными для значительной части Надднепрянской - центральной Украины, которые политически тяготеют к Юго-Востоку. Касательно самоназвания, можно согласиться с авторами, которые указывают на Малую Русь в качестве названия страны и на "русский" и одновременно "малоросс" (с упором на "росс"), в качестве национального имени.
Несмотря на то, что Юго-Восток, или точнее области, голосовавшие на этих выборах за Януковича, - это не совсем территория Малороссии, политически названия "Малая Русь" и "малоросс" (для жителя "Малой Руси") оказываются вполне оправданы. Это не только подчеркивание исторической укорененности движения в истории Руси и триединого народа великороссов, малороссов и белоруссов. Этим самоназванием также берется достаточный уровень национальных амбиций в отношении контроля над территорией и, в особенности, заявку на Киев, в качестве национального сакрального центра и в будущем - в качестве единой и неделимой столицы Малой Руси. Есть опасность, что многие сторонники Юго-Востока охладеют к борьбе, если победа в ней будет означать потерю для русских Киева. Поэтому по вопросу Киева компромиссов быть не может: притязание на этот город является гвоздем национальной идеологии русских вообще, а не только малороссов.
Так, весьма частый вопрос: почему не быть просто русскими, а никакими не малороссами? В то время, как на Украине как минимум 15 млн. людей, которые считают себя этническими русскими, почему просто не зафиксировать этот факт в национальном самоназвании? Действительно почему? Потому, что мы говорим не об этническом самоопределении, а о политическом? Во-первых, и "русский" и "малоросс" могут быть одновременно, в одном лице. Здесь нет никакого противоречия, и два имени употреблялись в прошлом параллельно по отношению к населению определенных областей России. Если посмотреть на группы современных наций, имеющих общее этническое ядро, также бросается в глаза на параллельное употребление имен: новозеландец и англосакс, американец и англосакс, канадец и англосакс, алжирец и араб, немец и австриец. В данном случае одно из имен употребляется для обозначения суперэтноса: англосакс, араб, - а другое, для обозначения принадлежности к политической нации. Малая Русь - Малороссия, - дом политической нации малороссов, которые этнокультурно принадлежат к русскому суперэтносу.
Кроме того, оставаясь этнически русскими, жители Юго-Востока должны сознавать, что формируемая ими политическая нация не является (пока, во всяком случае) частью российской. Утверждать обратное означало бы закрывать глаза на очевидные факты и выдавать желаемое за действительное. И правда, если Юго-Восток Украины - это уже Россия, и осталось решить лишь некоторые пустяковые формальности, почему российское руководство не посылает сюда своих губернаторов, или на худой конец, не признает Януковича законно избранным полпредом президента? Вместо этого президент России направляет поздравления Ющенко... Правда состоит в том, что у российской нации (которая, конечно же, близкородственна и дружественна населению юго-востока Украины) круг интересов шире, чем нужды донбасцев, крымчан или одесситов. При всем этом сродстве, свои интересы населению Юго-Востока придется защищать самостоятельно, и уж конечно, не ожидать "указаний из Кремля", а проявлять инициативу самим, и самим отвечать за последствия. При этом, чем меньше будут политические малороссы надеяться на Москву, тем быстрее они осуществят свои собственные чаяния.
Альтернативные самоназвания имеют свои недостатки. Так, ясно, что невозможно назвать Юго-Восток ни Донбассом, ни Новороссией, ни Слобожанщиной, ни Россией, не подрывая таким образом его единство. Не зря ядро западноукраинцев - галичане выбрали для своего самоназвания имя "украинцев", хотя к историческим украинцам - жителям Слободской Украины (у края Дикого Поля) они вообще никакого отношения не имели2. Если бы они настаивали на своем настоящем этническом самоназвании, буковинцы стали бы настаивать на своем, а лемки, бойки и гуцулы (западноукраинские субэтносы) - на своих. Взяв слово "Украина" и подняв его на своем знамени, галичане заявили свои амбиции на владение казацкими областями российской империи, включая Краснодарский край и юг России. Если теперь Юго-Восток отождествит себя с Малороссией, в этом не будет ничего зазорного, а напротив: обучение наиболее эффективным приемам европейского нацбилдинга. Только нация с достаточно высокими политическими амбициями может снять со своих адептов клеймо второсортности, зажечь в народе огонь пассионарности и одолеть своих врагов.
Образование новой политической нации - относится к роду основных социальных инноваций, без которых невозможно движение человечества вперед. То, что называется "пассионарным толчком" (Гумилев) - не более, чем вспышка социальной энергии, высвобождаемая из народного чрева социально-политической инновацией и порождаемыми ею надеждами миллионов. Человечество нуждается в таких инновациях, потому, что без них нарастающая энтропия индивидуальных устремлений неизбежно ведет к хаосу.
Малороссийская политическая нация складывается как полиэтническая, причем ее национальным ядром является русско-православное. В этом она, безусловно, напоминает самые передовые современные нации, такие, как американская, которые тоже являются полиэтническими, образованными, тем не менее, на основе монолитного этнокультурного ядра. Эта полиэтничность, однако, не должно поколебать статус русского языка в качестве национального языка Малой Руси. Наоборот, защищая чистоту русского литературно языка в сфере публичного общения и политики от влияния местных разговорных диалектов, малороссам имеет смысл ориентироваться на опыт других наций. Так, англо-саксонские страны продолжают пользоваться в качестве языка литературным английским, противостоящего влиянию местных диалектов. В арабских странах также обязательна во всех СМИ литературная норма арабского языка, при том, что разговорный арабский распался около тысячи лет назад, и сейчас сирийцам трудно понимать разговорную речь, например, жителей Ливии или Магриба. Поддержание такого единства на уровне языка письменного и языка СМИ жизненно важно для существования суперэтноса, принадлежность к которому придает дополнительное чувство национальной гордости.
В современной Украине, где фактически существует две нации, борьба за двуязычие оправдана, однако, ясно, что в будущих Западной Украине и Малой Руси будет лишь по одному государственному языку. По этому вопросу навряд ли будет возможен компромисс, учитывая трудности политической консолидации двух национальных идентичностей на территории современной Украины. Дети тех жителей Малой Руси, которые разговаривают на суржике (а говорящих на литературном украинском на Украине нет вообще, за исключением сельских жителей полтавской области), легко перейдут на русский, тем более, что суржик столь же близок к русскому, как и к украинскому, и для большинства жителей Украины русский язык такой же родной, как и современный украинский. Кроме того, политическое значение, как показывает опыт других суперэтносов, имеет именно единство официального языка - того, на котором ведется политический диалог. При этом, в бытовой жизни и художественной литературе остается достаточно простора диалектам.
Национальную революцию на Украине начали, как известно, не жители Юго-Востока. Может быть, именно поэтому Юго-Восток и проиграл в первом раунде этой схватки, однако поздно об этом сожалеть: положительным итогом является то, что историческая ответственность за начало революции (со всеми вытекающими рисками) с Юго-Востока снимается. И таким образом, отличие между политическими русскими на Украине и "желто-горячечными" становится далеко не формальным, как в анекдоте про левых и правых, когда левые - за "леворюцию", а правые - за "праволюцию". Юго-Восток был в революцию втянут, однако теперь только действуя в согласии с революционной логикой, им навязанной, русские могут победить. Более того, именно для Юго-Востока действие "по-революционному" морально оправдано: активно продолжить революцию, чтобы поскорее победно ее закончить.
Революцию может начать одна сторона, однако, как и война, революция не заканчивается по решению одной стороны, если продолжает существовать другая.Нелогично дойти до Сталинграда и объявить: все война закончена, мы объявляем мир и возвращаем вам нашу конституцию. Поэтому выглядят странно надежды "оранжевых" политиков на то, что ситуация будет теперь развиваться в рамках законодательства: что-нибудь из двух, господа, либо конституции вам, либо революции.
Здесь сложилась ситуация, когда страной невозможно управлять демократически: когда никакой кандидат запада не будет признан легитимным на востоке и наоборот. Эта ситуация в долгосрочной перспективе нетерпимая, патовая, и очевидным выходом из нее является программа размежевания страны на два демократических государства. Альтернативой остается подавление одной части другой недемократическим путем и продолжение недемократического, квазиимперского существования осколка СССР под названием "Украина".
Примечания:
1 Слово использовано Чингизом Айтматовым в его книге "И дольше века длится день" ("Буранный полустанок"). Манкурт - человек, лишенный своего прошлого. От казахского диалектного "мэнгиру" - "беспамятство", "забытьё".
2 Внук Ярослава Мудрого и зять венгерского короля Белы I, тмутараканский князь Ростислав-Михаил Владимирович сбежал в 1065 году на Прикарпатье вместе с союзниками - этнической группой Хазарского каганата - халисиями, хвалиссами русских летописей, которых венгерские хроники знают их под именем Caliz. Таким образом, название города, давшего имя краю - "Галич" происходит от тюркско-еврейского праисточника, а не от европейских "галлов", как предпочитают считать сами галичане. - Это город, основанный халисиями в местности, где указом русского князя им было позволено поселиться.
Отклонение 20 января 2005 г. Верховным судом Украины жалобы Виктора Януковича на объявление Ющенко президентом стало для большинства жителей страны вполне ожидаемым событием. Слабо надеялся на другое решение и сам Янукович - о чем неоднократно заявлял. И вот такая высокая ожидаемость - столь "интуитивно ясная" - сразу вызывает вопросы: собственно, почему суд без колебаний принимает аргументы одного кандидата и отвергает (без долгой волокиты хотя бы "для отвода глаз") совершенно идентичные аргументы другого? Поскольку все понимали, что суд отклонит иск Януковича, следует предположить, что все те, кто это понимали, уловили и причину: и какова же она?
Видеть причину, впрочем, еще не означает возможности ее немедленной формулировки. На пути вербализации здесь, как всегда, стоят общественные табу, а также стереотипы сознания и государственные мифы, такие, как, например, миф о "едином и соборном народе Украины". Смутные ощущения половины страны о том, что другая половина не собирается принимать во внимание ее мнение, чувство оскорбления, коллективного унижения хотя и получают свое стихийное удовлетворение в митингах протеста, однако пока еще колеблются на грани осознания чего-то самого важного: "мы - другие..."
"Мы" - не просто другие. "Мы" - еще и враждебные, угрожающие своим русским языком формирующейся к западу от нас национальной идентичности, растворяющие ее своими ферментами, душащие своими медвежьими объятиями. Нет "нам" пощады, и "мы" не достойны чувства жалости и сострадания. Тем более нет места в Киеве для удовлетворения нашего чувства коллективного достоинства, наоборот, чем дольше мы будем политически унижены - тем лучше: тем быстрее осознаем свою коллективную несостоятельность и из "несознательных рабов" станем "свидомые " - то есть "сознательные". Справедливость - модус, применимый в политике только к "своим": к "сознательным украинцам" в данном случае. Осознание этого - естественно, и именно отсюда следует интуитивная понятность для миллионов умов причин отвода жалобы Януковича: ее отклонение - есть логическое следствие "неукраинства" самого Януковича и его электората. Если вспомнить, что для большинства людей личная самооценка тесно связана с коллективной, легко понять, что эти миллионы теперь ощутили личное унижение и не могут спокойно существовать без сатисфакции. Со своей стороны, жители Юго-Востока имеют все основания считать галичан "манкуртами"1, лишенными памяти о своих русских корнях.
Итак, 25 миллионов жителей "Якраины" столкнулись с интересным феноменом: они вроде бы живут в государстве, которое все больше позиционирует себя, как "демократическое" и "европейское", и вместе с тем, им в нем остается все меньше места. Их политическими правами пренебрегают, а они сами попадают в разряд антигосударственного антидемократического элемента. Их не утешает то, чтонациональное размежевание - закономерный процесс строительства демократического (без всяких кавычек), национального европейского государства, и что похожий путь прошли все европейские страны. Люди возмущены и ждут друг от друга слов поддержки и надежды, и такое слово существует: это слово - нация.
Разумеется, нет нужды делать здесь этнографический экскурс в историю Донбасса, Слобожанщины, Новороссии и Крыма, тем более, что речь здесь идет не об этнической "национальности", а о политической нации. Гораздо важнее понять, что же такое политическая нация, и почему только объединение в таковую дает возможность индивиду защитить свое личное права и достоинство.
Для начала вспомним, что индивидуальное право (включая права собственности) - это все-таки не атрибут личности, а система отношений внутри коллектива, явных и неявных соглашений, действующих между индивидами, но распространяющихся на все сообщество. Тут, однако, сразу встает вопрос "граничных условий": что считать "сообществом"? "Все человечество" - на роль среды, в которой действуют правовые нормы пока явно не подходит. Значит - такой "правовой средой" может быть часть человечества в неких границах - скажем, страна. Однако и этим трудности не заканчиваются: допустим, значительная часть населения страны в силу, каких неважно, причин не желает жить по сложившимся (писаным и неписаным) правилам, и начинает их активно изменять, что обычно называется "революцией". Другая часть страны может такие изменения принять или даже поддержать, но может и не согласиться. Во втором случае мы можем получить совершенно неуправляемый общественный организм, где каждая сторона тратит свою достойную лучшего применения энергию на попытку навязать всей стране свои понятия и свой стиль жизни. Исход этой борьбы может быть различным в зависимости от возможностей сторон, однако в том случае, если человеческие ресурсы сторон примерно равны, итог достаточно предсказуем: разделение на два меньшего размера, но зато более управляемых, общественных организма. Это может не означать полного и скорого раздела государства, но это всегда означает кристаллизацию политических наций, каждая из которых представляет собой коллектив, защищающий совместно индивидуальные права своих членов тем путем, который они сочтут необходимым своим суверенным решением. В результате создается ситуация, когда только присоединившись к политической нации, гражданин способен эффективно отстаивать свои права личности. Поскольку присоединение к формирующейся западно-украинской политической нации для жителя Юго-Востока страны в большинстве случаев либо неприемлемо, либо невозможно, в приложении к ситуации на Украине вышеизложенное означает необходимость объединения жителей Юго-Востока в единую нацию, способную бороться за свои права с таким сильным противником, как политическое "украинство".
Тут следует заметить для тех, кто далек от украинских проблем, что формирование политической нации Юго-Востока уже идет. Предпосылки для него созрели уже давно - и здесь опять следует напомнить об исторических особенностях Юго-Восточных земель, - а триггером явилась, конечно, "оранжевая революция". После нее стало ясно, что кандидат Юго-Востока никогда больше не будет принят Западом Украины и Киевом. Теперь на Юго-Востоке отчетливо заявляют, что "желто-горячечный" кандидат никогда не будет принят в этом регионе в качестве легитимного правителя. По сообщениям с мест, там полустихийно готовятся разнообразные акции протеста, размеры которых мы сможем оценить по мере их реализации. Находят друг друга и объединяются люди, , которые не видят в Ющенко законно избранного президента, и они заявляют, что готовы "идти до конца".
Существует устоявшееся мнение, что суверенитетом в современном мире могут обладать только немногие, самые сильные страны. Остальные должны примыкать к коалициям, и волей-неволей отказываться от части своего суверенитета. Это вроде бы логично, но на деле часто получается обратная ситуация: в больших странах со слабым национальнам ядром и, как следствие, слабым и противоречивым пониманием элитами национальных конфликт интересов может парализовать политику, снижая субъектность государства и частично ликвидируя его суверенитет. В то же время меньшая, но более компактная национальная среда позволяет повысить концентрацию и однородность интересов, делая политику более внятной, а энергетику масс более сонаправленной и, таким образом, укрепляя суверенитет. В результате сравнительно небольшие, но национально сплоченные страны, могут быть более "самоуправляемы" и лучше организованы, что повышает их общую конкурентоспособность и шансы в борьбе за место под солнцем. В приложении к Украине: постсоветский режим (безуспешно, как теперь оказалось) пытался сочетать интересы западных и восточных областей, - здесь, в частности следует искать и корни пресловутой кучмовской "многовекторности". В результате, режим потерял управление, а страна стихийно скатилась к двоевластию. Та политическая ситуация, которая теперь существует на Украине, является, по сути дела, национальным двоевластием, "перетяжкой каната" двумя складывающимися политическими суверенитетами, один из которых (западноукраинский), впрочем, оказался более устоявшимся, и поэтому оказавшийся более сильным и организованным в первом раунде схватки.
Какой же должна стать эта "нация Юго-Востока", чтобы в максимальной мере соответствовать чаяниям людей и одновременно быть способной побеждать в современных условиях? Вопрос параметров самоидентификации занимает в решении подобных задач одно из основных мест. Эти параметры должны сочетать естественность, простоту и одновременно оказаться приемлемыми для абсолютного большинства жителей юго-восточных областей, а также, весьма желательно, аттрактивными для значительной части Надднепрянской - центральной Украины, которые политически тяготеют к Юго-Востоку. Касательно самоназвания, можно согласиться с авторами, которые указывают на Малую Русь в качестве названия страны и на "русский" и одновременно "малоросс" (с упором на "росс"), в качестве национального имени.
Несмотря на то, что Юго-Восток, или точнее области, голосовавшие на этих выборах за Януковича, - это не совсем территория Малороссии, политически названия "Малая Русь" и "малоросс" (для жителя "Малой Руси") оказываются вполне оправданы. Это не только подчеркивание исторической укорененности движения в истории Руси и триединого народа великороссов, малороссов и белоруссов. Этим самоназванием также берется достаточный уровень национальных амбиций в отношении контроля над территорией и, в особенности, заявку на Киев, в качестве национального сакрального центра и в будущем - в качестве единой и неделимой столицы Малой Руси. Есть опасность, что многие сторонники Юго-Востока охладеют к борьбе, если победа в ней будет означать потерю для русских Киева. Поэтому по вопросу Киева компромиссов быть не может: притязание на этот город является гвоздем национальной идеологии русских вообще, а не только малороссов.
Так, весьма частый вопрос: почему не быть просто русскими, а никакими не малороссами? В то время, как на Украине как минимум 15 млн. людей, которые считают себя этническими русскими, почему просто не зафиксировать этот факт в национальном самоназвании? Действительно почему? Потому, что мы говорим не об этническом самоопределении, а о политическом? Во-первых, и "русский" и "малоросс" могут быть одновременно, в одном лице. Здесь нет никакого противоречия, и два имени употреблялись в прошлом параллельно по отношению к населению определенных областей России. Если посмотреть на группы современных наций, имеющих общее этническое ядро, также бросается в глаза на параллельное употребление имен: новозеландец и англосакс, американец и англосакс, канадец и англосакс, алжирец и араб, немец и австриец. В данном случае одно из имен употребляется для обозначения суперэтноса: англосакс, араб, - а другое, для обозначения принадлежности к политической нации. Малая Русь - Малороссия, - дом политической нации малороссов, которые этнокультурно принадлежат к русскому суперэтносу.
Кроме того, оставаясь этнически русскими, жители Юго-Востока должны сознавать, что формируемая ими политическая нация не является (пока, во всяком случае) частью российской. Утверждать обратное означало бы закрывать глаза на очевидные факты и выдавать желаемое за действительное. И правда, если Юго-Восток Украины - это уже Россия, и осталось решить лишь некоторые пустяковые формальности, почему российское руководство не посылает сюда своих губернаторов, или на худой конец, не признает Януковича законно избранным полпредом президента? Вместо этого президент России направляет поздравления Ющенко... Правда состоит в том, что у российской нации (которая, конечно же, близкородственна и дружественна населению юго-востока Украины) круг интересов шире, чем нужды донбасцев, крымчан или одесситов. При всем этом сродстве, свои интересы населению Юго-Востока придется защищать самостоятельно, и уж конечно, не ожидать "указаний из Кремля", а проявлять инициативу самим, и самим отвечать за последствия. При этом, чем меньше будут политические малороссы надеяться на Москву, тем быстрее они осуществят свои собственные чаяния.
Альтернативные самоназвания имеют свои недостатки. Так, ясно, что невозможно назвать Юго-Восток ни Донбассом, ни Новороссией, ни Слобожанщиной, ни Россией, не подрывая таким образом его единство. Не зря ядро западноукраинцев - галичане выбрали для своего самоназвания имя "украинцев", хотя к историческим украинцам - жителям Слободской Украины (у края Дикого Поля) они вообще никакого отношения не имели2. Если бы они настаивали на своем настоящем этническом самоназвании, буковинцы стали бы настаивать на своем, а лемки, бойки и гуцулы (западноукраинские субэтносы) - на своих. Взяв слово "Украина" и подняв его на своем знамени, галичане заявили свои амбиции на владение казацкими областями российской империи, включая Краснодарский край и юг России. Если теперь Юго-Восток отождествит себя с Малороссией, в этом не будет ничего зазорного, а напротив: обучение наиболее эффективным приемам европейского нацбилдинга. Только нация с достаточно высокими политическими амбициями может снять со своих адептов клеймо второсортности, зажечь в народе огонь пассионарности и одолеть своих врагов.
Образование новой политической нации - относится к роду основных социальных инноваций, без которых невозможно движение человечества вперед. То, что называется "пассионарным толчком" (Гумилев) - не более, чем вспышка социальной энергии, высвобождаемая из народного чрева социально-политической инновацией и порождаемыми ею надеждами миллионов. Человечество нуждается в таких инновациях, потому, что без них нарастающая энтропия индивидуальных устремлений неизбежно ведет к хаосу.
Малороссийская политическая нация складывается как полиэтническая, причем ее национальным ядром является русско-православное. В этом она, безусловно, напоминает самые передовые современные нации, такие, как американская, которые тоже являются полиэтническими, образованными, тем не менее, на основе монолитного этнокультурного ядра. Эта полиэтничность, однако, не должно поколебать статус русского языка в качестве национального языка Малой Руси. Наоборот, защищая чистоту русского литературно языка в сфере публичного общения и политики от влияния местных разговорных диалектов, малороссам имеет смысл ориентироваться на опыт других наций. Так, англо-саксонские страны продолжают пользоваться в качестве языка литературным английским, противостоящего влиянию местных диалектов. В арабских странах также обязательна во всех СМИ литературная норма арабского языка, при том, что разговорный арабский распался около тысячи лет назад, и сейчас сирийцам трудно понимать разговорную речь, например, жителей Ливии или Магриба. Поддержание такого единства на уровне языка письменного и языка СМИ жизненно важно для существования суперэтноса, принадлежность к которому придает дополнительное чувство национальной гордости.
В современной Украине, где фактически существует две нации, борьба за двуязычие оправдана, однако, ясно, что в будущих Западной Украине и Малой Руси будет лишь по одному государственному языку. По этому вопросу навряд ли будет возможен компромисс, учитывая трудности политической консолидации двух национальных идентичностей на территории современной Украины. Дети тех жителей Малой Руси, которые разговаривают на суржике (а говорящих на литературном украинском на Украине нет вообще, за исключением сельских жителей полтавской области), легко перейдут на русский, тем более, что суржик столь же близок к русскому, как и к украинскому, и для большинства жителей Украины русский язык такой же родной, как и современный украинский. Кроме того, политическое значение, как показывает опыт других суперэтносов, имеет именно единство официального языка - того, на котором ведется политический диалог. При этом, в бытовой жизни и художественной литературе остается достаточно простора диалектам.
Национальную революцию на Украине начали, как известно, не жители Юго-Востока. Может быть, именно поэтому Юго-Восток и проиграл в первом раунде этой схватки, однако поздно об этом сожалеть: положительным итогом является то, что историческая ответственность за начало революции (со всеми вытекающими рисками) с Юго-Востока снимается. И таким образом, отличие между политическими русскими на Украине и "желто-горячечными" становится далеко не формальным, как в анекдоте про левых и правых, когда левые - за "леворюцию", а правые - за "праволюцию". Юго-Восток был в революцию втянут, однако теперь только действуя в согласии с революционной логикой, им навязанной, русские могут победить. Более того, именно для Юго-Востока действие "по-революционному" морально оправдано: активно продолжить революцию, чтобы поскорее победно ее закончить.
Революцию может начать одна сторона, однако, как и война, революция не заканчивается по решению одной стороны, если продолжает существовать другая.Нелогично дойти до Сталинграда и объявить: все война закончена, мы объявляем мир и возвращаем вам нашу конституцию. Поэтому выглядят странно надежды "оранжевых" политиков на то, что ситуация будет теперь развиваться в рамках законодательства: что-нибудь из двух, господа, либо конституции вам, либо революции.
Здесь сложилась ситуация, когда страной невозможно управлять демократически: когда никакой кандидат запада не будет признан легитимным на востоке и наоборот. Эта ситуация в долгосрочной перспективе нетерпимая, патовая, и очевидным выходом из нее является программа размежевания страны на два демократических государства. Альтернативой остается подавление одной части другой недемократическим путем и продолжение недемократического, квазиимперского существования осколка СССР под названием "Украина".
Примечания:
1 Слово использовано Чингизом Айтматовым в его книге "И дольше века длится день" ("Буранный полустанок"). Манкурт - человек, лишенный своего прошлого. От казахского диалектного "мэнгиру" - "беспамятство", "забытьё".
2 Внук Ярослава Мудрого и зять венгерского короля Белы I, тмутараканский князь Ростислав-Михаил Владимирович сбежал в 1065 году на Прикарпатье вместе с союзниками - этнической группой Хазарского каганата - халисиями, хвалиссами русских летописей, которых венгерские хроники знают их под именем Caliz. Таким образом, название города, давшего имя краю - "Галич" происходит от тюркско-еврейского праисточника, а не от европейских "галлов", как предпочитают считать сами галичане. - Это город, основанный халисиями в местности, где указом русского князя им было позволено поселиться.