Интервью Дмитрию Чернышкову
Когда я в этом году был на Алтае, Дмитрий Чернышков chernyshkov записал со мной интервью для газеты "Деловой Бийск":
ИГОРЬ БЕЛОВ: «ЛИТЕРАТУРУ ЖДЁТ РАСЦВЕТ, ЕСЛИ ОНА СЕБЯ НЕ УГРОБИТ»
В этом году на Шукшинских чтениях в качестве одного из официальных гостей побывал известный калининградский поэт Игорь Белов - член Союза российских писателей и Русского ПЕН-центра, лауреат множества литературных премий, переводчик современной украинской, белорусской и польской поэзии. С Бийском Игоря связывает семейная история: именно здесь в годы Великой Отечественной войны, в эвакуации, познакомились его дедушка с бабушкой. Сам же он уроженец Ленинграда - города, которого нет… Естественно, мы не могли не поговорить о роли географии в судьбах изящной словесности.
- Игорь, традиционный вопрос поэту: зачем вообще нужна поэзия?
- Я думаю, поэзия нужна для того, чтобы мы продолжали чувствовать себя живыми людьми. Поэзия - это такой способ не умереть от некрасивости, болезненности этой жизни. Для меня стихи всегда были чем-то терапевтическим, потому что жизнь на самом деле довольно грустная, грубая и неприятная штука. А стихи, так же как джаз или рок-н-ролл, её украшают. Поэтому поэзия - это средство, с одной стороны, забыться, а с другой - вспомнить себя. Вспомнить себя лучшим, интересным, красивым, успешным, сильным…
- Падение интереса людей к литературе - миф или реальность?
- Думаю, что миф. Более того - миф по обе стороны Атлантики, потому что ни в России, ни на Западе я не вижу никакого падения интереса к литературе. То есть существует какое-то количество людей, которые литературой не интересуются и никогда не интересовались. Это их выбор, и ругать их или презирать за это бессмысленно. Но число тех, кто литературой интересуется, всегда, на мой взгляд, довольно велико - и в России, и по ту сторону границы. Я довольно много времени провожу сейчас в Польше, и в этом смысле Европа меня крайне радует, потому что и там книжки выходят, и там писатели выступают. Так что на этот счёт у меня скорее оптимизм.
- Какие люди и авторы больше всего повлияли на тебя в жизни и в творчестве?
- К большому сожалению, на меня в жизни очень сильно повлиял образ Сергея Есенина. Этот человек, безусловно, поломал мне начало студенческой жизни: я так любил его стихи, что копировал поведение их автора. Тем не менее нежность к его текстам я сохраняю по сей день и очень его люблю, особенно имажинистские вещи и поэму «Чёрный человек». Но самым главным для меня автором был, как ни странно, поэт, которого сейчас мало читают и мало знают в России, - Леонид Губанов. Он воспринимается многими как человек, который выдавал много мусора наряду с довольно качественными текстами, но, по-моему, это очень интересный и недооценённый поэт. Я безумно его люблю и готов читать, цитировать часами… Конечно, есть авторы, которых трудно обойти, влияния которых трудно избежать: это Бродский и Пастернак. Но я очень люблю и современную русскую поэзию: Дмитрия Воденникова, Андрея Родионова, Александра Кабанова. Два главных для меня современных поэта - Борис Рыжий и Леонид Шевченко, к сожалению покойные. Вот они постоянно мне что-то подсказывают и снятся…
- На одном из Форумов молодых писателей России критик Дмитрий Бак поставил такой вопрос: должны ли сегодня молодые литераторы стекаться в столицу, чтобы состояться? Или в условиях глобализации уже неважно, где человек физически локализован?
- Я в этом смысле поддерживаю точку зрения Серёжи Жадана, который как-то сказал, что сейчас писателю всё равно, где жить. Сам он живёт в Харькове, но это не отменяет того факта, что фамилия «Жадан» известна всему литературному миру. Так что, мне кажется, сегодня, когда есть Интернет, неважно, где писатель проживает: в Сибири, в Париже, в Аргентине, в Африке - где угодно. Для меня это не из проблем. А вот, допустим, писатели старшего поколения постоянно пытались найти «центр мира». Так было, например, с Лимоновым, который жил в Харькове и был довольно успешным поэтом, но ему этого было мало: он поехал в Москву, потом в Нью-Йорк, потом в Париж - и всё время искал «центр мира», где он может «зацепиться». Сейчас этого центра нет: мир лишился «рычага», и это очень хорошо, потому что рычагом стал сам мир. И в этом отношении меня очень трогает сцена в фильме Сергея Соловьёва «Асса», где герой Виктора Цоя приходит устраиваться на работу в Дом культуры. Когда барышня, которая его оформляет, спрашивает: «Где вы живёте, где прописаны?», негр Витя, который пришёл вместе с ним, говорит: «Он поэт, он на белом свете живёт». Вот мне кажется, поэт должен жить «на белом свете» и не заморачиваться этими проблемами… Сам я сейчас живу в Варшаве, что меня страшно радует, потому что это прекрасный город со своей историей и культурной традицией. Но я не чувствую себя ни петербуржцем, ни калининградцем, ни варшавянином, потому что чувствую себя вполне свободным в мире вообще.
- Что ждёт русскую литературу?
- Мне кажется, русскую литературу ждёт несомненный расцвет, если, конечно, она сама себя не угробит. А все шансы угробить себя и не расцвести у неё есть. Просто нужно вовремя опомниться…
«Деловой Бийск» № 36, 4 сентября 2013 г.