О Красоте. Lego ergo eram.
Когда я был наивен и полон предрассудков я думал, что красота присуща предметам материальным и потому искусство живописи почитал более других искусств, а обнажённое девичье тело, увиденное в свете свечи, наивысшей, почти божественной красотой. Фотография была способом остановить мгновенье, получить пропуск в мир совершества, когда вокруг вокруг будет царить хаос или просто накрапывать мелкий дождь.
Платоновская академия в священной оливковой роще была моей мечтой и пару раз летом я уходил к финскому заливу - самое живописное место в окрестностях - чтобы заниматься латынью.
Но что нам делать с розовой зарей
Над холодеющими небесами,
Где тишина и неземной покой,
Что делать нам с бессмертными стихами?
Гумилёв "Шестое чувство".
"Оглядываясь, видим лишь руины. Взгляд конечно очень варварский, но меткий". Опыт ангедонии расставил всё по своим местам. Теперь я знаю что красота - лишь моё чувство и переживание. Было так, что летнему вечеру в Ницце ("дни как камни - тяжелы и горячи") я предпочёл возврат к работе. Было так, что один и тот же Люксембургский сад в июле без Н. был полон привлекательности и покоя, с Н. выцветал и выгорал. Было так.
Нет абсолютной красоты, есть способ воспринимать мгновенье.
Я пережил древнюю грецию и возрождение, я оказался в начале века. Где можно наслаждаться красотой, но бесполезно искать идеал.
"Однажды вечером я посадил Красоту к себе на колени. - И нашел ее горькой. - И я ей нанес оскорбленье. Я ополчился на Справедливость. Ударился в бегство." Рембо, "Одно лето в аду".
Платоновская академия в священной оливковой роще была моей мечтой и пару раз летом я уходил к финскому заливу - самое живописное место в окрестностях - чтобы заниматься латынью.
Но что нам делать с розовой зарей
Над холодеющими небесами,
Где тишина и неземной покой,
Что делать нам с бессмертными стихами?
Гумилёв "Шестое чувство".
"Оглядываясь, видим лишь руины. Взгляд конечно очень варварский, но меткий". Опыт ангедонии расставил всё по своим местам. Теперь я знаю что красота - лишь моё чувство и переживание. Было так, что летнему вечеру в Ницце ("дни как камни - тяжелы и горячи") я предпочёл возврат к работе. Было так, что один и тот же Люксембургский сад в июле без Н. был полон привлекательности и покоя, с Н. выцветал и выгорал. Было так.
Нет абсолютной красоты, есть способ воспринимать мгновенье.
Я пережил древнюю грецию и возрождение, я оказался в начале века. Где можно наслаждаться красотой, но бесполезно искать идеал.
"Однажды вечером я посадил Красоту к себе на колени. - И нашел ее горькой. - И я ей нанес оскорбленье. Я ополчился на Справедливость. Ударился в бегство." Рембо, "Одно лето в аду".