(no subject)
Традиция как учебно-боевая подготовка
23 февраля 2019 года в передаче «Церковь и мир», выходящей на канале «Россия-24», митрополит Иларион на вопрос телезрителей, чем вера в Бога отличается от веры в Церковь, ответил, что, «в отличие от просто интеллектуальной убежденности человека в существовании Бога, за которой больше ничего не следует, вера - это образ жизни, который мотивирован религиозным мировоззрением. Поэтому мы говорим, что очень трудно представить себе веру в Бога, если она не связана с какой-то конкретной религиозной практикой». И привел следующий пример:
«Когда я служил епископом в Австрии, на приеме в российском посольстве ко мне подошел человек в российской военной форме. У нас завязался разговор, и он сказал: «Я в Бога верю, но считаю, что Церковь не нужна. Зачем все эти ритуалы? Когда мне надо, я обращаюсь к Богу, я православный в душе». Тогда я его спросил: «А как вы считаете, можно ли быть военнослужащим в душе, то есть быть военнослужащим, но при этом не носить погоны, военную форму, не уметь ходить строевым шагом, не уметь разбирать автомат Калашникова?«
Пример не совсем удачный, потому как есть военнослужащие, особенно бойцы невидимого фронта, которые и погоны не носят, и «По долинам и по взгорьям» на плацу не распевают, и задачи поставленные решают весьма успешно. Но в целом мысль понятна. В рамках установленной традиции проще, легче и быстрее можно получить навык служения Богу, понимание Писания и осознать применимость своей веры в жизни, в отличие, действительно, от «просто интеллектуальной убежденности человека в существовании Бога, за которой больше ничего не следует».
Дальше, развивая эту тему, митрополит сказал, что «мы совершенно не ожидаем того, что каждый человек будет автоматически и сразу принимать все церковные догматы на веру. Это очень длительный и непростой путь - поверить в то, чему учит Церковь… Среди церковных людей немало высокообразованных, в том числе занимающих ведущее положение в самых разных отраслях науки. Это и физики, и химики, и ядерные физики, и представители разного рода гуманитарных наук. Число верующих ученых исчисляется миллионами, и никак нельзя сказать, что образованность ведет к неверию. Как раз, я бы сказал, наоборот. Один известный ученый сказал, что малое знание уводит от Бога, а большое знание приводит к Нему».
И в связи с этим, безусловно, верным замечанием о «большом знании, приводящем к Богу», мы вернемся к самому началу, чтобы рассмотреть, что мешает этому «большому знанию» утвердиться в вероучении Церкви и помогать ему. Итак, в традиции, в учебно-боевой подготовке, конечно, проще освоить навыки военной службы, с этим спорить бесполезно. «В идеале» оно все так. Однако кто помнит, к примеру, службу в советской армии, тот знает, насколько там все было далеко от «идеала» во многих весьма частях. «По долинам и по взгорьям» пели, по плацу ходили, погоны носили, муляж автомата даже иногда разбирали и собирали, но ни разу не вывозились на стрельбище, не рыли окопы, за всю службу не видели полосу препятствий. И «армейское братство», о котором им уши прожужжали сперва в военкомате, а после в учебке (если таковая была), запомнилось им пинками на первом году службы, нарядами вне очереди, хождением по плацу с распеванием «У солдата выходной», ну и на втором году откровенной симуляцией «службы» с приобретением аксельбантов «на дембель» и тщательным изготовлением «дембельского альбома».
Пример «с армией» понятен. «Военнослужащим» ты можешь считаться по бумагам и по погонам на плечах, но реального проку от такой «службы» было мало, разве что на стройках и полях Родины «военнослужащими» затыкали дыры в народном хозяйстве, пригоняя их в нерадивые совхозы доубирать урожай или разбирать завалы и рыть траншеи, когда это кажется проще, чем пригнать бульдозер. Можно ли формальных «военнослужащих» считать таковыми? Вопрос риторический. И следующий вслед за ним. Можно ли «наших верующих», связанных с «конкретной религиозной практикой», считать верующими только оттого, что у них эта «практика» есть, а у «просто верующих интеллектуально» ее нету? Вопрос тоже риторический.
Итак, наличие «религиозной практики» еще ничего не говорит о качестве этой практики. Хоть и положено верить, что она «истинная». Да-да, в это верить в первую очередь, после «интеллектуальной убежденности человека в существовании Бога». Даже вообще в первую очередь, поскольку в «истинность» все включено дальнейшее. Почему же люди задают такие «странные» вопросы, как «чем вера в Бога отличается от веры в Церковь?» Ясно, что под «верой в Церковь», подразумевая вот эту впереди всего стоящую «истинность» и, конечно, всю сопутствующую практику, которая у людей явно не вяжется с представлением о том, что основная «задумка» Бога о человеке состоит в том, чтобы он ходил в церковь, там молился, постепенно, конечно, «не сразу» изучал церковные догматы и «верил» в них. Это очень похоже на то, что учат петь «По долинам и по взгорьям», ходить по плацу, разбирать муляж автомата и считаться полноценно «военнослужащим».
Вся практика или большая часть ее сводится к постоянной формализации «веры» и закрепления этой формализации в виде самой традиции, но отнюдь не прибавляет знаний о Боге, остановившись на том, что Ему надо молиться, чтобы Он всех нас помиловал. Очень Он это дело любит, так и высматривает, молятся ему усердно или нет. Упомянутое митрополитом Иларионом «большое знание» к вере, конечно, приводит. Но следует уточнить, что приводит, как правило, к «просто интеллектуальной убежденности человека в существовании Бога», и далеко не все «миллионы ученых», обладающих «большим знанием», приходят к мысли, что им теперь остается повысить еще чуток знаний и начать «верить в догматы». А вслед за ними в каноны. И начать упоенно читать Златоуста. Да нет, конечно. Утверждаются в том, что их жизнь по совести, по честному труду, по ответственности имеет твердое основание в самом мироздании.
И продолжают жить по совести, ответственности, по чести. К традиции же в основном прикасаясь ровно настолько, сколько она требует. Сходить в Церковь, поставить свечку. И не только «миллионы ученых», а любой развитый человек рано или поздно понимает узость и ограниченность тех «знаний о Боге», которые дает «традиция». От этого понимания возникает вопрос «чем вера в Бога отличается от веры в Церковь», сформулированный, конечно, не совсем верно. «Вера в Церковь» здесь - это «вера» в то, что Церковь говорит одну истину и больше сказать ничего не может, у нее не прописано. Только одну чистую истину. Ходить. Молиться. Соблюдать посты. Верить в истинность. Но истинность требует интеллектуального согласия, не удовлетворяясь доверием, которым и подменяется обычно понятие «вера».
Проблема в том, что нынешняя религия, сложившаяся ее форма, требует больше веры в себя, в нее саму в первую очередь, где в ней же самой «большого знания» не требуется для богопознания, и «интеллектуальная убежденность человека в существовании Бога» выражается, как у наших помянутых «военнослужащих», в постоянном формальном удостоверении того, что они и впрямь военнослужащие. Ходят по плацу, поют строевые песни, носят погоны. «Верят» в то, что они те, кем называются. Хочется надеяться, что в руководстве Церкви проблему понимают, поскольку разрыв между «верой в Бога» и «верой в Церковь» постоянно нарастает.
Если человек от большого знания уверовал в Бога, то ему крайне трудно также уверовать, что Бог требует исполнения в первую очередь тех мелочей, на которых настаивает сложившаяся традиция. Малое как раз знание удовлетворяется сполна всем этим. Или незнание.
https://regnum.ru/news/society/2584159.html