(no subject)
https://regnum.ru/news/society/2409969.html
Можно ли говорить о том, что христианское богословие использует исключительно духовные средства познания мира и научные методы к нему не применимы? И что в науке, напротив, ничего не применяется «на веру», а включаются в науку только лишь проверяемые знания? Давайте попробуем разобраться, чтобы понять насколько богословие далеко от науки. Или наоборот, находится поблизости. Науку мы станем рассматривать всю целиком, не разделяя на «теоретическую» и «прикладную», на «естественную» и «гуманитарную». А так же не сильно разделяя на «признанную» и «непризнанную».
Когда у нас в России внедряли теологию в высшие учебные заведения, церковные чины сообщали, что в гуманитарных науках тоже, мол, нет строгих доказательств, тем самым, как бы указывая, что не везде в науке требуется логика. Это, конечно, хитрый ход для того чтобы «попасть в науку» и считаться наукой, игнорируя законы мышления, однако, косвенная достоверность (иного рода) тут, несомненно, имеется. Можно довольно смело сказать, что в гуманитарных науках тоже весьма многое вилами по воде писано. И очень сильна сила авторитета. Не меньше чем в религии. Ну бывали же и бывают случаи разные, не станем даже перечислять.
И богословы, что посерьезней, тоже не с первых строк начинают сообщать, что отсюда и до конца вам придется верить каждому слову. Нет, по началу даже пытаются рассуждать, и вполне здраво, случается. Не всегда понятно зачем, если на самом интересном месте говорится что - всё, дальше уже верим. То есть спотыкач случается ровно там, где у всех как раз только и начинаются «проклятые вопросы», ответов на которые отсылают обычно искать по монастырям у старцев. Там растолкуют в обход разума, что после о нем уже и вспоминать не придется по причине полного исчерпания за этим делом.
То есть сходство местами все же проглядывает. Конфликт начинается тогда, когда верующие безапелляционно заявляют, что у них есть более мощные инструменты познания, чем разум. Обычно на первом месте тут оказывается «сердце». К сожалению, опять же, данный орган познания верующие, не мудрствуя особенно, понимают грубо анатомически. В писаниях же Ветхого и - особенно - Нового завета, этим словом обозначается нечто важное в человеке, «центральное». Его сердцевина. Если читать без всякого анатомического понимания, то этим важным увидятся либо очищенные, рафинированные чувства, либо разум, пребывающий в таком же чистом, незамутненном состоянии. Окаменелостью же сердца называется неспособность это в себе слышать. Не способность обострять добрые чувства, и не способность думать в том числе. Так что «сердце» как нечто высшее, вряд ли годится, поскольку по сути это те же самые чувства и разум, которые чем чище, чем больше избавлены от шумов внушения, тем выше вероятность что «научное знание» будет и впрямь таким, а не новым шарлатанством.
Так же неверно - уже с точки зрения ученых - что в науке недопустима никакая вера. Доверие, конечно, недопустимо, хотя в науках доверием вовсю пользуются. Еще как! А вера в науке совершенно легальна, и без веры и науки бы никакой не было. Интуитивное, пока еще не проверенное, не доказанное еще понимание своей правоты и есть вера. Любая «смелая гипотеза» имеет природой веру. Человек станет доказывать ее, тратить время, ресурсы, терпеть лишения, с верой в то, что гипотеза при всей ее смелости верна.
Так где же расхождения у религии с наукой? Обычно говорят: «у веры с наукой», но это неправильно. А расхождение вот в чем. Вместо того, чтобы подтверждать предмет своей веры, доказывать, искать, «верующие» начинают им самим - предметом своей веры - что-то доказывать. В науке это все равно, что апеллировать к недоказанной теореме, включать «гипотезу» в доказательство другой гипотезы или теоремы. В науке это будет считаться шарлатанством.
Между прочим, наука на этом и надломилась, в этой части пути религии и науки разошлись. Еще сравнительно недавно - геоморфология как наука еще не сформировалась - происхождение морен, к примеру, объясняли Всемирным Потопом, поскольку Потоп был «доказанным явлением». В Священной Истории написано, значит - все. Имел место, можно им уже объяснять другие непонятные явления. Непонятность при таком подходе только накапливалась, научное знание буксовало.
У «верующих» есть Священные книги, тыча в которые они все вокруг себя по полкам и раскладывают. «Доказывают» явления. Даже те, которых сами не видели. Правильно ли это?
У науки исторически накопилось достаточно раздражения на методы религии все объяснять необъяснимым и необъясненным и сопротивляться разумному объяснению. Сама по себе «вера в Бога» как «научная гипотеза» не хуже любой другой научной гипотезы. Но гипотезу надо доказывать, а не доказывать ей что либо. Верующие могут доказывать ее состоятельность своей жизнью. Что «поступая по-божески» в своей жизни, они делают мир вокруг себя лучше, справедливее, добрее. Но пока именно этого не видно. Если любой исследователь приступая к любимому делу, начинает, как мы говорили выше, с верой: тратить время, ресурсы, терпеть лишения, то «верующие», как то логически выходит, делают все без всякой веры. Они не прикладывают интереса к объекту своей «веры», прикладывают либо «страх» (Божий), либо почтение, ну и так далее. Все что угодно, но не доказательство того, что их вера может горы двигать. Вера начальника крупной стройки, облеченная в «план строительства» - способна двигать горы, пускай экскаватором и за отведенное время, а вера «верующих» - нет. Что проку убеждать других и себя тоже в своей вере в то, что чудеса случаются, тыкая в книгу, где сказано. что - да, случаются, и даже перечислены. Там же, в книге сказано, что случаются по вере. А это что за интеллектуальный (хотя вряд ли) финт такой - верить в то, что по вере случаются? Это что за вера такая нижнего регистра? По вере «верующих» ничего не происходит, зато верят, что может происходить по вере верующих. Просто замечательно. На выходе имеем очевидное - веры нет. Или есть такая, что кто-то может так «сильно помолиться», что Бог услышит и сотворит чудо.
Проще сказать. подытоживая, что наука ставит задачи выполнимые - по вере, заметим, и их исполняет. Да не только наука, вообще любые увлеченные, любознательные люди с верой в результат, результата своего добиваются обычно, прикладывая достаточно усилий. А «верующие» прикладывают некие усилия для «поклонения» и называют это верой. В том и дело, что это не вера.
У верующих вера заявлена двигателем всего, и ей не пользуются, у науки она отвергается в религиозном понимании, но в прямом значении она ее двигает. Постепенно, шаг за шагом.
Итак, общего у науки и религии способность возводить «смелые гипотезы». Потенциально заложено и другое общее - подтверждать свои «смелые гипотезы» своей любознательностью, приложением сил, своей жизнью. А дальше начинаются расхождения. У религии в общем-то одна лишь «смелая гипотеза». Но вместо того, чтобы верой своей ее осуществлять, подтверждать, идти к ней, добиваясь результата, который из нее следует (в науке называлось бы подтверждением через эксперимент), «верующие» «верят» в то, что она уже доказана. И исходя из этой «веры» делятся с миром своими «знаниями», отвергающими, порою, всякий здравый смысл.
Причиной тому, полная почти утрата методики. Или, по другому, на языке самих «верующих» - традиции. Уж такова эта «смелая гипотеза» религии, что поклонение ей без осуществления ее, без постоянного, неутихающего «эксперимента» - причем, не всякого, а заложенного в исполнительной части методики - она выглядит ложной. Она требует постоянного утверждения, но «верующие» это требование не исполняют.
Можно ли говорить о том, что христианское богословие использует исключительно духовные средства познания мира и научные методы к нему не применимы? И что в науке, напротив, ничего не применяется «на веру», а включаются в науку только лишь проверяемые знания? Давайте попробуем разобраться, чтобы понять насколько богословие далеко от науки. Или наоборот, находится поблизости. Науку мы станем рассматривать всю целиком, не разделяя на «теоретическую» и «прикладную», на «естественную» и «гуманитарную». А так же не сильно разделяя на «признанную» и «непризнанную».
Когда у нас в России внедряли теологию в высшие учебные заведения, церковные чины сообщали, что в гуманитарных науках тоже, мол, нет строгих доказательств, тем самым, как бы указывая, что не везде в науке требуется логика. Это, конечно, хитрый ход для того чтобы «попасть в науку» и считаться наукой, игнорируя законы мышления, однако, косвенная достоверность (иного рода) тут, несомненно, имеется. Можно довольно смело сказать, что в гуманитарных науках тоже весьма многое вилами по воде писано. И очень сильна сила авторитета. Не меньше чем в религии. Ну бывали же и бывают случаи разные, не станем даже перечислять.
И богословы, что посерьезней, тоже не с первых строк начинают сообщать, что отсюда и до конца вам придется верить каждому слову. Нет, по началу даже пытаются рассуждать, и вполне здраво, случается. Не всегда понятно зачем, если на самом интересном месте говорится что - всё, дальше уже верим. То есть спотыкач случается ровно там, где у всех как раз только и начинаются «проклятые вопросы», ответов на которые отсылают обычно искать по монастырям у старцев. Там растолкуют в обход разума, что после о нем уже и вспоминать не придется по причине полного исчерпания за этим делом.
То есть сходство местами все же проглядывает. Конфликт начинается тогда, когда верующие безапелляционно заявляют, что у них есть более мощные инструменты познания, чем разум. Обычно на первом месте тут оказывается «сердце». К сожалению, опять же, данный орган познания верующие, не мудрствуя особенно, понимают грубо анатомически. В писаниях же Ветхого и - особенно - Нового завета, этим словом обозначается нечто важное в человеке, «центральное». Его сердцевина. Если читать без всякого анатомического понимания, то этим важным увидятся либо очищенные, рафинированные чувства, либо разум, пребывающий в таком же чистом, незамутненном состоянии. Окаменелостью же сердца называется неспособность это в себе слышать. Не способность обострять добрые чувства, и не способность думать в том числе. Так что «сердце» как нечто высшее, вряд ли годится, поскольку по сути это те же самые чувства и разум, которые чем чище, чем больше избавлены от шумов внушения, тем выше вероятность что «научное знание» будет и впрямь таким, а не новым шарлатанством.
Так же неверно - уже с точки зрения ученых - что в науке недопустима никакая вера. Доверие, конечно, недопустимо, хотя в науках доверием вовсю пользуются. Еще как! А вера в науке совершенно легальна, и без веры и науки бы никакой не было. Интуитивное, пока еще не проверенное, не доказанное еще понимание своей правоты и есть вера. Любая «смелая гипотеза» имеет природой веру. Человек станет доказывать ее, тратить время, ресурсы, терпеть лишения, с верой в то, что гипотеза при всей ее смелости верна.
Так где же расхождения у религии с наукой? Обычно говорят: «у веры с наукой», но это неправильно. А расхождение вот в чем. Вместо того, чтобы подтверждать предмет своей веры, доказывать, искать, «верующие» начинают им самим - предметом своей веры - что-то доказывать. В науке это все равно, что апеллировать к недоказанной теореме, включать «гипотезу» в доказательство другой гипотезы или теоремы. В науке это будет считаться шарлатанством.
Между прочим, наука на этом и надломилась, в этой части пути религии и науки разошлись. Еще сравнительно недавно - геоморфология как наука еще не сформировалась - происхождение морен, к примеру, объясняли Всемирным Потопом, поскольку Потоп был «доказанным явлением». В Священной Истории написано, значит - все. Имел место, можно им уже объяснять другие непонятные явления. Непонятность при таком подходе только накапливалась, научное знание буксовало.
У «верующих» есть Священные книги, тыча в которые они все вокруг себя по полкам и раскладывают. «Доказывают» явления. Даже те, которых сами не видели. Правильно ли это?
У науки исторически накопилось достаточно раздражения на методы религии все объяснять необъяснимым и необъясненным и сопротивляться разумному объяснению. Сама по себе «вера в Бога» как «научная гипотеза» не хуже любой другой научной гипотезы. Но гипотезу надо доказывать, а не доказывать ей что либо. Верующие могут доказывать ее состоятельность своей жизнью. Что «поступая по-божески» в своей жизни, они делают мир вокруг себя лучше, справедливее, добрее. Но пока именно этого не видно. Если любой исследователь приступая к любимому делу, начинает, как мы говорили выше, с верой: тратить время, ресурсы, терпеть лишения, то «верующие», как то логически выходит, делают все без всякой веры. Они не прикладывают интереса к объекту своей «веры», прикладывают либо «страх» (Божий), либо почтение, ну и так далее. Все что угодно, но не доказательство того, что их вера может горы двигать. Вера начальника крупной стройки, облеченная в «план строительства» - способна двигать горы, пускай экскаватором и за отведенное время, а вера «верующих» - нет. Что проку убеждать других и себя тоже в своей вере в то, что чудеса случаются, тыкая в книгу, где сказано. что - да, случаются, и даже перечислены. Там же, в книге сказано, что случаются по вере. А это что за интеллектуальный (хотя вряд ли) финт такой - верить в то, что по вере случаются? Это что за вера такая нижнего регистра? По вере «верующих» ничего не происходит, зато верят, что может происходить по вере верующих. Просто замечательно. На выходе имеем очевидное - веры нет. Или есть такая, что кто-то может так «сильно помолиться», что Бог услышит и сотворит чудо.
Проще сказать. подытоживая, что наука ставит задачи выполнимые - по вере, заметим, и их исполняет. Да не только наука, вообще любые увлеченные, любознательные люди с верой в результат, результата своего добиваются обычно, прикладывая достаточно усилий. А «верующие» прикладывают некие усилия для «поклонения» и называют это верой. В том и дело, что это не вера.
У верующих вера заявлена двигателем всего, и ей не пользуются, у науки она отвергается в религиозном понимании, но в прямом значении она ее двигает. Постепенно, шаг за шагом.
Итак, общего у науки и религии способность возводить «смелые гипотезы». Потенциально заложено и другое общее - подтверждать свои «смелые гипотезы» своей любознательностью, приложением сил, своей жизнью. А дальше начинаются расхождения. У религии в общем-то одна лишь «смелая гипотеза». Но вместо того, чтобы верой своей ее осуществлять, подтверждать, идти к ней, добиваясь результата, который из нее следует (в науке называлось бы подтверждением через эксперимент), «верующие» «верят» в то, что она уже доказана. И исходя из этой «веры» делятся с миром своими «знаниями», отвергающими, порою, всякий здравый смысл.
Причиной тому, полная почти утрата методики. Или, по другому, на языке самих «верующих» - традиции. Уж такова эта «смелая гипотеза» религии, что поклонение ей без осуществления ее, без постоянного, неутихающего «эксперимента» - причем, не всякого, а заложенного в исполнительной части методики - она выглядит ложной. Она требует постоянного утверждения, но «верующие» это требование не исполняют.