Иов
https://regnum.ru/news/society/2307289.html
В прошлый раз на примере книги Иова мы говорили о том, что религии с давних пор пытались осмыслить страдания, найти им объяснение в свете оправдания Бога, но всегда выходило одно и тоже. Страдания объявлялись наказанием, которое Бог посылает людям за их грехи. Ясно читаемое несогласие Иова с такой постановкой вопроса почти всегда в религии игнорируется или не замечается вовсе.
В официальных толкованиях, как правило, делается акцент на то, что Иов «всем сердцем жаждет встретиться со своим Творцом», даже понимая, «что друзья его рассуждают вполне верно». Еще бы не «верно», если других вариантов просто не предусмотрено. Раз уж Бог всемогущ и абсолютен, что означает - может абсолютно всё, то вывод напрашивается сам собою - может, но не хочет. И почему не хочет, тоже ясно. Все грешные, кроме наказания, ничего не заслуживают. Или хочет, например, испытать. Рандомно, как сейчас говорят. Тыкнет божественным пальцем - вот этого особенно люблю, сейчас начну испытывать, тут и начинается. Со времен Иова и гораздо дальше вглубь времен система «утешений» за страдания не претерпела существенных изменений. Как и друзья Иова, практически любой священник предложит «помянуть свои грехи», чтобы найти в них корень бед. Люди, конечно, вспоминают, входят в требуемый режим «покаяния», а дальше кающийся грешник живет в сопровождении двух установок. Бог его очень-очень любит, но настолько ненавидит его грех, что может растоптать окончательно. То есть сделать еще хуже, невыносимее. Как Иову.
Основная предпосылка между тем в подобных рассуждениях и умозаключениях остается прежней, как у друзей Иова: мы о Боге ничего по сути не знаем. А не зная, можем только одно - наращивать умозрительно Его мощь и возможности. «Кто кроме Его промышляет о земле? И кто управляет всею вселенною? … К Богу должно говорить: я потерпел, больше не буду грешить. А чего я не знаю, Ты научи меня; и если я сделал беззаконие, больше не буду. По твоему ли рассуждению Он должен воздавать?» (Иов. 34). С другой стороны, совершенно очевидно, что наказание является весьма действенным инструментом воспитания. Апостол Павел цитирует Псалтырь, поучая своих слушателей сносить наказания с терпением и пониманием: «Вы еще не до крови сражались, подвизаясь против греха, и забыли утешение, которое предлагается вам, как сынам: сын мой! не пренебрегай наказания Господня, и не унывай, когда Он обличает тебя. Ибо Господь, кого любит, того наказывает; бьет же всякого сына, которого принимает».
Богословским языком трудно выразить, как «механически» от Бога человеку достаются испытания в виде наказаний. Наиболее «гуманной» версией считается та, что Бог просто «отворачивается» от грешника, а дальше тот сам попадает в лапы зла. В наиболее же жесткой версии Бог прямо-таки насылает на человека злых духов. Если говорить о наказании за очевидные грехи, то апостол Павел довольно внятно рассказал, как оно происходит: «Или не знаете, что совокупляющийся с блудницею становится одно тело с нею? ибо сказано: два будут одна плоть. А соединяющийся с Господом есть один дух с Господом. Бегайте блуда; всякий грех, какой делает человек, есть вне тела, а блудник грешит против собственного тела» (Кор. 6: 16−18). Над этим фрагментом сонмы богословов постарались нагородить самого невероятного, чего только не навыдумывали, но у Павла, конечно, все просто. И «грех против тела» совершенно очевиден. Как и «одно тело» - яснее некуда.
Подцепите какую-нибудь заразу, кто вас лечить будет, прямо говорит Павел. Антибиотиков тогда не было, «венерические» болезни были самым настоящим бичом. С очевидным грехом и «вне тела» все тоже достаточно понятно. Оскорбил кого-то, он тебе отомстил. Верующий человек не против такого рода наказания, даже не вникая в «механику» его совершения. Обычно в ней ничего «божественного» не обнаруживается. Однако вопросы ответственности за страдания, в основном, касаются невинных. Есть ли в них хоть какой высший смысл? И самое главное: может ли Бог их прекратить, видя, что страдают очевидно же невинные? Можно ли умолить Бога прислать «двенадцать легионов ангелов» для защиты невинного от зла, как о возможности чего для Себя говорил Христос? (Мтф. 26:53).
В крайнем выражении вопрос следует поставить так: можно ли всю эту «невидимую брань» вывести в видимый мир? Хотя бы отчасти, чтобы совсем невинные не страдали? Христиане нередко акцентируются на технике подобного вымаливания. Чтобы Бог откликнулся, считается, что молиться должен праведник. И как бы христианские проповедники не настаивали, что в таком случае «может выразиться высочайшее проявление Божьей любви», разум все равно спотыкается. Слишком много безнаказанного зла, а единичные возможные случаи с помощью праведника общей картины не меняют. С представлением о Боге как о всемогущем начальнике, который все может, но «ждет, когда люди раскаются в грехах», религии внятного ответа на этот вопрос дать не способны.
Иову Бог говорит из бури: «Где был ты, когда Я полагал основания земли? Скажи, если знаешь». И продолжает сообщать о своих великих возможностях, никак не разрешая вопроса со страданием. «Знаю, что Ты все можешь, и что намерение Твое не может быть остановлено… поэтому я отрекаюсь и раскаиваюсь в прахе и пепле», - отвечает Иов, не получая ответа на свой вопрос. Источником наведенного на него зла (Иов. 42.11) для него остался Бог. Христианство, с некоторыми оговорками, осталось при том же мнении. Несмотря на то, что возможность человека убить даже Бога как-то осталась без должного внимания. Посему и не смогла Церковь по сию пору создать тот социальный организм, в котором Бог только и может, что «творить Свои чудные дела». А ведь видно же, что зла сразу становится меньше, когда люди оказываются способны сплотиться против зла на дела добрые.
Христианской цивилизацией, христианским государством недостаточно называться или считать себя таковыми по причине «исторической памяти». Христианское не номинальное, а подлинное - это то, что устраняет страдания руками человека. Только тогда руки Бога к ним прикладываются. Современному христианину Бог уже не из бури, а из самой очевидности говорит: «Где ты был со своими молениями, когда страдали другие?» И надо сказать, ответить теперешнему Иову тоже нечего.