(no subject)
Христос, естественно, прятался. Иерусалим город людный, стукачей было не меньше чем в России, даже если огородами пройдешь и ночью - все равно непременно кто-нибудь увидит из окошка. А тут праздник, по улице народ православный шастает, водку жрет, духовность свою прославляет. Гостиницы забиты, кабаки открыты - людно. Они и шли огородами. Гефсиманский сад был, по всей видимости такой дырой, укромненькое местечко. Лощинка заросшая, где ничего путного не поставить, земля никому не нужна.
То, что будут винтить было уже понятно, надо было спрятаться, а куда тут спрячешься. Любой пальцем тыкнет: «Иисус пошел во-о-он туда со своими дружками». И еще проводит поглазеть, интересно же.
То есть забились они в самый кустарник, сидели тихо. Нескольких учеников Иисус попросил посидеть на стреме, и не спать, и если что - свиснуть, а Сам отошел с тремя - навроде как «охраной» - в другой конец зарослей, и тоже их попросил не спать.
Расчет был такой - если просто начнут по городу облаву устраивать, то, скорее всего, не найдут. Из городских ворот, естественно, никого не выпустят, страже даны приметы, указания как производить арест. Лазейки - народом и контрабандистами прорытые дыры всякие в стенах - тоже перекрыты. Оставалось прятаться, либо по конспиративным, либо по кустарнику. Но одна конспиративная уже накрыта, остальные, скорее всего тоже, оставалась слабая надежда, что Иуда так далеко не пойдет, или преторианцы пошлют его подальше, еще по кустам с этим придурком в темноте лазать, делать больше нечего. Но Иуде дали не солдат, а местную православную дружину. С повязками, все как полагается, православие или смерть. Вроде ванюши, но вот эти ванюши и степаны самые надежные и есть. Настырное дурачье, будут искать хоть до утра. Петр-то знал, как с такими надо - в ухо сразу, потом в шнобель, потом ногами и драпать, ну а куда тут драпать. Туточки они, ваше благородие.
Христос молился чтобы пронесло, но не пронесло. Иуда знал, в общем, где искать, фонариками запасся. Народишко взял самых дибилов, из тех что крестятся синхронно, и на колени падают по сигналу сразу как подкошенные, Иоанн не отказал себе в удовольствии отметить эту деталь: зондеркоманда была от самых корней. Этнические православные, как тогда говорили, ни одного узбека.
Иисус сдался, в обмен на несопротивление. Петр еще шашкой махал, реабилитируя себя за то, что прозевал облаву со своего фланга, но уже было поздно, оцепление сомкнулось. Удирать Христос еще был согласен, а драться уж точно нет. Иисус, конечно, намекнул, что сопротивление может быть, чтобы был предмет для торга. Да и Петр тут же подтвердил, что - да, есть о чем торговаться, у кого ухи лишние подбегай первый.
Ванюши хоть и православные, в твиттере бесстрашные, но под нож лезть против, по меньшей мере, двух вооруженных людей боялись, и в этом безусловное отличие православных дружин от преторианского ОМОНа, те бы и арестовывать не стали после демонстрации Петром местных боевых искусств, а просто покрошили бы всех на месте.
Скорее всего двоих-троих спящих повязали, и держали, поэтому Христос и стал торговаться: «если Меня ищете, оставьте их, пусть идут», дал ученикам время оценить опасность и разбежаться, не пытаясь геройствовать.
То, что будут винтить было уже понятно, надо было спрятаться, а куда тут спрячешься. Любой пальцем тыкнет: «Иисус пошел во-о-он туда со своими дружками». И еще проводит поглазеть, интересно же.
То есть забились они в самый кустарник, сидели тихо. Нескольких учеников Иисус попросил посидеть на стреме, и не спать, и если что - свиснуть, а Сам отошел с тремя - навроде как «охраной» - в другой конец зарослей, и тоже их попросил не спать.
Расчет был такой - если просто начнут по городу облаву устраивать, то, скорее всего, не найдут. Из городских ворот, естественно, никого не выпустят, страже даны приметы, указания как производить арест. Лазейки - народом и контрабандистами прорытые дыры всякие в стенах - тоже перекрыты. Оставалось прятаться, либо по конспиративным, либо по кустарнику. Но одна конспиративная уже накрыта, остальные, скорее всего тоже, оставалась слабая надежда, что Иуда так далеко не пойдет, или преторианцы пошлют его подальше, еще по кустам с этим придурком в темноте лазать, делать больше нечего. Но Иуде дали не солдат, а местную православную дружину. С повязками, все как полагается, православие или смерть. Вроде ванюши, но вот эти ванюши и степаны самые надежные и есть. Настырное дурачье, будут искать хоть до утра. Петр-то знал, как с такими надо - в ухо сразу, потом в шнобель, потом ногами и драпать, ну а куда тут драпать. Туточки они, ваше благородие.
Христос молился чтобы пронесло, но не пронесло. Иуда знал, в общем, где искать, фонариками запасся. Народишко взял самых дибилов, из тех что крестятся синхронно, и на колени падают по сигналу сразу как подкошенные, Иоанн не отказал себе в удовольствии отметить эту деталь: зондеркоманда была от самых корней. Этнические православные, как тогда говорили, ни одного узбека.
Иисус сдался, в обмен на несопротивление. Петр еще шашкой махал, реабилитируя себя за то, что прозевал облаву со своего фланга, но уже было поздно, оцепление сомкнулось. Удирать Христос еще был согласен, а драться уж точно нет. Иисус, конечно, намекнул, что сопротивление может быть, чтобы был предмет для торга. Да и Петр тут же подтвердил, что - да, есть о чем торговаться, у кого ухи лишние подбегай первый.
Ванюши хоть и православные, в твиттере бесстрашные, но под нож лезть против, по меньшей мере, двух вооруженных людей боялись, и в этом безусловное отличие православных дружин от преторианского ОМОНа, те бы и арестовывать не стали после демонстрации Петром местных боевых искусств, а просто покрошили бы всех на месте.
Скорее всего двоих-троих спящих повязали, и держали, поэтому Христос и стал торговаться: «если Меня ищете, оставьте их, пусть идут», дал ученикам время оценить опасность и разбежаться, не пытаясь геройствовать.