загадки
отсюда: http://pravoslavie-today.com
«И, приступив, ученики сказали Ему: для чего притчами говоришь им? Он сказал им в ответ: для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано.»
пер: Зачем загадки им загадываешь? - Да чтобы думать научились. Ибо уже настолько отупели, что если прямо сказать, то пройдет совершенно мимо ушей. А так хотя бы включат голову, чисто из-за народной любви к подобным шоу, и, глядишь, хотя бы немного научатся соображать.
Игра в загадки, как известно - древняя игра. Жизнь у людей тяжелая, скучная. Всё развлечение в деревне это местный гармонист, местный фольклор, и местный юмор.
Ну и газета еще с правдой внутри про то, как поссорился Филипп Киркорович с Андреем Кураичем.
Христос залезал в лодку и устраивал населению конкурс-шоу: «а ну-ка парни». Давал им загадки.
Игро-терапия, такая была.
Ну представьте себе - деревня. Колхозники. Сидят, губы оттопырив, в носу огурцом ковыряются. Известняком пятки скребут. В глазах абсолютная, стерильная чистота. Ноль мысли.
А давай еще что-нибудь загадай!
«И таковыми многими притчами проповедывал им слово, сколько они могли слышать.»
Сколько могли потянуть, столько и загадывал, при том что, как правило, сразу же и разгадывал, чтоб мозг не лопнул.
Вроде ежу понятно, что коли разговор о божественном, то и правильный ответ нужно искать где-то тут, в божественном: «вот, вышел сеятель сеять; и когда он сеял, иное упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то»;
Что - «то»? О чем речь?
Пауза.
Деньги!? Угадал? Притча про то, что не нужно сорить деньгами! Бг мотовство не любит!
Точно-точно! Это про богатого дурачка, который приехал в город, и скупает в лавке все подряд, а потом ему жена глаза-то и выклюет!
Нет, это про лоха, который приехал в город и потратил всё на проституток, а семян не купил.
Гы-гы-гы.
Как наш Гога!
Гы-гы-гы.
И в Гогу кривыми пальцами тычут и гогочут, показывая, что зубы есть не у всех. Пока не оторжутся, пока слёзы не утрут, продолжать невозможно. А Гога сидит, смущенный, красный. Стыдно ему.
Апостолы, конечно, тупили наравне со всеми. Хоть и делали вид, что они в курсе, и могут, если что, подсказать. Наушко, вечером, чисто по дружбе. Блеснуть разумом.
«И говорит им: не понимаете этой притчи? Как же вам уразуметь все притчи? Сеятель слово сеет.»
Так всё, на знакомые темы. Самое маленькое зернышко, и не увидать его, как пылинка, а взошло, и стало самым большим кустом на поле. - Что это? На что похоже? Правильно - Царствие Божие начинается вот так же незаметно. Кажется что самое невзрачное, а вон оно как оборачивается.
Земледельцам всё это близко, и более-менее понятно: «без притчи же не говорил им, а ученикам наедине изъяснял все».
Апостолам Христос давал отгадку не потому, что считал их умнее или достойнее: «вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано, ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет». С сообразительностью там у всех было примерно одинаково. В разгадке они нуждались точно также. Но вот сама загадка была что называется - вводом в дискурс. Апостолы были просто уже в дискурсе. Притча, загадка это довольно сильная техника обучения. «Ничто, входящее в человека извне, не может осквернить его; но что исходит из него, то оскверняет человека. Если кто имеет уши слышать, да слышит! И когда Он от народа вошел в дом, ученики Его спросили Его о притче» - Неужели и говно оскверняет??? Мы правильно угадали? Про говно притча? А если прикопать - тоже оскверняет? Кто тогда спастись может???
- Слушьте сюда, «неужели и вы так непонятливы? Неужели не разумеете, что ничто, извне входящее в человека, не может осквернить его? Потому что не в сердце его входит, а в чрево, и выходит вон…»
Вечером апостолы разбредутся по хатам на ночлег, и проболтают правильную разгадку, полученную из первых рук. Да еще приврут, что сами догадались. Спор пойдет. А значит - дискурс продолжится. То самое, в чем апостолы итак уже варятся. И про слово. И про Царствие, и про то, что говно, исходящее в виде слов, оскверняет человека. Что не про говно эта притча, а про зависть, злобу и коварство, про - слова. Говённые, православные. И так слово за слово зацепится, и потянет за собою все, что апостолы уже сумели понять, и могут своими уже словами объяснить. В споре родится Истина. Взойдет там, где может приумножиться. И совсем затухнет там, где уже ничего всходить не может, потому что слово забито преданием, заставляющим говорить говном.
Говоря говном, православные уверяют, что Истина им «уже дана». Может быть и была дана, да уже давно отнята. По слову Истины.
Не разумеющие простого - милости, суда и веры - эти соломенные чучела берутся учить людей как правильно обращаться с их «святынями», с их идолами, которые - ничто. С их светлыми батюшками, которые - ничто. С их волшебной едой, которая - ничто. Потому что все это приносится идолам эгоизма, глупости, и бесчувственности.
Говоря говном, они уже разучились говорить словами и понимать слова. Посмотрите какие они обидчивые стали на слова о себе правды, наговорив эвересты говна, в которых потонет не одна святая Русь. Как они привыкли щитом перед собою выставлять свою просроченную позапрошлогоднюю святость. Как они требуют потерпеть, подождать, понять..
Помню года три-четыре назад звучал пророческий вопль: «потерпите, пока мы здохнем».
Будем считать, что пророчество исполнилось.
«И начал говорить им притчами: некоторый человек насадил виноградник и обнес оградою, и выкопал точило, и построил башню, и, отдав его виноградарям, отлучился.»
«Сказал также им притчу: может ли слепой водить слепого? не оба ли упадут в яму? Ученик не бывает выше своего учителя; но, и усовершенствовавшись, будет всякий, как учитель его… довольно для ученика, чтобы он был, как учитель его, и для слуги, чтобы он был, как господин его. Если хозяина дома назвали веельзевулом, не тем ли более домашних его?»
До еврейской деревенщины смысл притч рано- поздно доходил. Городское население святой Руси все еще глазки трет, не желая поверить, что они всего лишь слуги веельзевула. Ну потерпите. Ну подождите. Ну поймите.
А что - будет? После терпежа и всего прочего? Правда совершается здесь и сейчас, и без «здесь и сейчас» никакого «завтра» не наступит. Показываю как делается. Вот уголь, он - черный. Не зеленый, не розовый, не «это спорный вопрос». Он - черный.
Вот это снег. Он - белый. Не оранжевый, не салатовый, не «это спорный вопрос», он - белый. Вот эта трава, она - зеленая. Не черная, не белая. Небо - синее. И так далее.
Вот это - правда. А вот это - ложь, а не «это спорный вопрос».
С этого все начинается - с правильных определений. С обычной правды. А не с трёпа, что церковь в первую очередь свята, а все остальное приходящее-уходящее. Если сквозняк из «приходящего-уходящего» злой, то церковь ваша не свята. Святость не абстракция. Никогда ею не была, никогда ею не будет. Если ничего святого кроме гвоздя вы предъявить не можете - вы не великие грешники в святом месте, а просто никто в нигде. В носящем имя будто он жив, носящиеся с его ношанием. Как те гномы на поляне. Неразличающие добро и зло есть познавшие зло. Всю его «правду». Что разницы - нет, но зло - привычнее.
А привычка - вторая натура.
«И когда выведет своих овец, идет перед ними; а овцы за ним идут, потому что знают голос его. За чужим же не идут, но бегут от него, потому что не знают чужого голоса. Сию притчу сказал им Иисус; но они не поняли, что такое Он говорил им.»
Христос говорил с людьми максимально доходчиво. Сам сочинял несложные загадки. Истории про то, как на пире оказываются самые, казалось бы, незваные. Про то, как легко доверенные оказываются предателями. Показывая им распускающиеся листья на смоковнице, предлагал им самим найти ответ. Не сельскому хозяйству их обучал, а просто помогал использовать их сельскохозяйственные знания в боговедении. У очевидных причин есть очевидные следствия. Если есть почки на дереве, значит будут листья, значит вот- вот настанет лето.
А то вот спрашивают - что нам делать, церква наша уже стала не та, куда идти, как поступить, повеситься или утопиться. Или под колеса паровоза, или по бабам теперь можно.
Да радоваться надо! Что можно съэкономив на свечке и молебне, купить килограмм конфет, завернуть в бандероль, и отослать в дом инвалидов. Вот радости-то будет. Там дико сладкого не хватает. И вообще много чего не хватает. Штанов, курток, ботинок прощай молодость. Если есть хоть какой избыток - то на свете много мест, где он может восполнить недостаток, приводя этот мир хоть в какое равновесие.
А если вас таких станет открываться друг -другу много, то можно списаться, объединить усилия, сделать свое дело литургийным, общим, и даже - регулярным. Это и будет называться словом - Церковь. И это будет совершенно точно - Его Церковь.
А то садо-мазо увлечение, то позорище, во что окончательно превратилось РПЦ церковью уже называться не может. Еще отдельные приходы - с натяжкой могут. Люди, там и тут разбросанные и пытающиеся заклеивать дыры - могут называть христианами. А все вместе это уже просто полная жопа. ПэЖэ, говном говорящая. Но никак не Его Церковь. Это - адово изделие.
Левона _corso_ поздравляю с днем рождения!
«И, приступив, ученики сказали Ему: для чего притчами говоришь им? Он сказал им в ответ: для того, что вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано.»
пер: Зачем загадки им загадываешь? - Да чтобы думать научились. Ибо уже настолько отупели, что если прямо сказать, то пройдет совершенно мимо ушей. А так хотя бы включат голову, чисто из-за народной любви к подобным шоу, и, глядишь, хотя бы немного научатся соображать.
Игра в загадки, как известно - древняя игра. Жизнь у людей тяжелая, скучная. Всё развлечение в деревне это местный гармонист, местный фольклор, и местный юмор.
Ну и газета еще с правдой внутри про то, как поссорился Филипп Киркорович с Андреем Кураичем.
Христос залезал в лодку и устраивал населению конкурс-шоу: «а ну-ка парни». Давал им загадки.
Игро-терапия, такая была.
Ну представьте себе - деревня. Колхозники. Сидят, губы оттопырив, в носу огурцом ковыряются. Известняком пятки скребут. В глазах абсолютная, стерильная чистота. Ноль мысли.
А давай еще что-нибудь загадай!
«И таковыми многими притчами проповедывал им слово, сколько они могли слышать.»
Сколько могли потянуть, столько и загадывал, при том что, как правило, сразу же и разгадывал, чтоб мозг не лопнул.
Вроде ежу понятно, что коли разговор о божественном, то и правильный ответ нужно искать где-то тут, в божественном: «вот, вышел сеятель сеять; и когда он сеял, иное упало при дороге, и налетели птицы и поклевали то»;
Что - «то»? О чем речь?
Пауза.
Деньги!? Угадал? Притча про то, что не нужно сорить деньгами! Бг мотовство не любит!
Точно-точно! Это про богатого дурачка, который приехал в город, и скупает в лавке все подряд, а потом ему жена глаза-то и выклюет!
Нет, это про лоха, который приехал в город и потратил всё на проституток, а семян не купил.
Гы-гы-гы.
Как наш Гога!
Гы-гы-гы.
И в Гогу кривыми пальцами тычут и гогочут, показывая, что зубы есть не у всех. Пока не оторжутся, пока слёзы не утрут, продолжать невозможно. А Гога сидит, смущенный, красный. Стыдно ему.
Апостолы, конечно, тупили наравне со всеми. Хоть и делали вид, что они в курсе, и могут, если что, подсказать. Наушко, вечером, чисто по дружбе. Блеснуть разумом.
«И говорит им: не понимаете этой притчи? Как же вам уразуметь все притчи? Сеятель слово сеет.»
Так всё, на знакомые темы. Самое маленькое зернышко, и не увидать его, как пылинка, а взошло, и стало самым большим кустом на поле. - Что это? На что похоже? Правильно - Царствие Божие начинается вот так же незаметно. Кажется что самое невзрачное, а вон оно как оборачивается.
Земледельцам всё это близко, и более-менее понятно: «без притчи же не говорил им, а ученикам наедине изъяснял все».
Апостолам Христос давал отгадку не потому, что считал их умнее или достойнее: «вам дано знать тайны Царствия Небесного, а им не дано, ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится, а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет». С сообразительностью там у всех было примерно одинаково. В разгадке они нуждались точно также. Но вот сама загадка была что называется - вводом в дискурс. Апостолы были просто уже в дискурсе. Притча, загадка это довольно сильная техника обучения. «Ничто, входящее в человека извне, не может осквернить его; но что исходит из него, то оскверняет человека. Если кто имеет уши слышать, да слышит! И когда Он от народа вошел в дом, ученики Его спросили Его о притче» - Неужели и говно оскверняет??? Мы правильно угадали? Про говно притча? А если прикопать - тоже оскверняет? Кто тогда спастись может???
- Слушьте сюда, «неужели и вы так непонятливы? Неужели не разумеете, что ничто, извне входящее в человека, не может осквернить его? Потому что не в сердце его входит, а в чрево, и выходит вон…»
Вечером апостолы разбредутся по хатам на ночлег, и проболтают правильную разгадку, полученную из первых рук. Да еще приврут, что сами догадались. Спор пойдет. А значит - дискурс продолжится. То самое, в чем апостолы итак уже варятся. И про слово. И про Царствие, и про то, что говно, исходящее в виде слов, оскверняет человека. Что не про говно эта притча, а про зависть, злобу и коварство, про - слова. Говённые, православные. И так слово за слово зацепится, и потянет за собою все, что апостолы уже сумели понять, и могут своими уже словами объяснить. В споре родится Истина. Взойдет там, где может приумножиться. И совсем затухнет там, где уже ничего всходить не может, потому что слово забито преданием, заставляющим говорить говном.
Говоря говном, православные уверяют, что Истина им «уже дана». Может быть и была дана, да уже давно отнята. По слову Истины.
Не разумеющие простого - милости, суда и веры - эти соломенные чучела берутся учить людей как правильно обращаться с их «святынями», с их идолами, которые - ничто. С их светлыми батюшками, которые - ничто. С их волшебной едой, которая - ничто. Потому что все это приносится идолам эгоизма, глупости, и бесчувственности.
Говоря говном, они уже разучились говорить словами и понимать слова. Посмотрите какие они обидчивые стали на слова о себе правды, наговорив эвересты говна, в которых потонет не одна святая Русь. Как они привыкли щитом перед собою выставлять свою просроченную позапрошлогоднюю святость. Как они требуют потерпеть, подождать, понять..
Помню года три-четыре назад звучал пророческий вопль: «потерпите, пока мы здохнем».
Будем считать, что пророчество исполнилось.
«И начал говорить им притчами: некоторый человек насадил виноградник и обнес оградою, и выкопал точило, и построил башню, и, отдав его виноградарям, отлучился.»
«Сказал также им притчу: может ли слепой водить слепого? не оба ли упадут в яму? Ученик не бывает выше своего учителя; но, и усовершенствовавшись, будет всякий, как учитель его… довольно для ученика, чтобы он был, как учитель его, и для слуги, чтобы он был, как господин его. Если хозяина дома назвали веельзевулом, не тем ли более домашних его?»
До еврейской деревенщины смысл притч рано- поздно доходил. Городское население святой Руси все еще глазки трет, не желая поверить, что они всего лишь слуги веельзевула. Ну потерпите. Ну подождите. Ну поймите.
А что - будет? После терпежа и всего прочего? Правда совершается здесь и сейчас, и без «здесь и сейчас» никакого «завтра» не наступит. Показываю как делается. Вот уголь, он - черный. Не зеленый, не розовый, не «это спорный вопрос». Он - черный.
Вот это снег. Он - белый. Не оранжевый, не салатовый, не «это спорный вопрос», он - белый. Вот эта трава, она - зеленая. Не черная, не белая. Небо - синее. И так далее.
Вот это - правда. А вот это - ложь, а не «это спорный вопрос».
С этого все начинается - с правильных определений. С обычной правды. А не с трёпа, что церковь в первую очередь свята, а все остальное приходящее-уходящее. Если сквозняк из «приходящего-уходящего» злой, то церковь ваша не свята. Святость не абстракция. Никогда ею не была, никогда ею не будет. Если ничего святого кроме гвоздя вы предъявить не можете - вы не великие грешники в святом месте, а просто никто в нигде. В носящем имя будто он жив, носящиеся с его ношанием. Как те гномы на поляне. Неразличающие добро и зло есть познавшие зло. Всю его «правду». Что разницы - нет, но зло - привычнее.
А привычка - вторая натура.
«И когда выведет своих овец, идет перед ними; а овцы за ним идут, потому что знают голос его. За чужим же не идут, но бегут от него, потому что не знают чужого голоса. Сию притчу сказал им Иисус; но они не поняли, что такое Он говорил им.»
Христос говорил с людьми максимально доходчиво. Сам сочинял несложные загадки. Истории про то, как на пире оказываются самые, казалось бы, незваные. Про то, как легко доверенные оказываются предателями. Показывая им распускающиеся листья на смоковнице, предлагал им самим найти ответ. Не сельскому хозяйству их обучал, а просто помогал использовать их сельскохозяйственные знания в боговедении. У очевидных причин есть очевидные следствия. Если есть почки на дереве, значит будут листья, значит вот- вот настанет лето.
А то вот спрашивают - что нам делать, церква наша уже стала не та, куда идти, как поступить, повеситься или утопиться. Или под колеса паровоза, или по бабам теперь можно.
Да радоваться надо! Что можно съэкономив на свечке и молебне, купить килограмм конфет, завернуть в бандероль, и отослать в дом инвалидов. Вот радости-то будет. Там дико сладкого не хватает. И вообще много чего не хватает. Штанов, курток, ботинок прощай молодость. Если есть хоть какой избыток - то на свете много мест, где он может восполнить недостаток, приводя этот мир хоть в какое равновесие.
А если вас таких станет открываться друг -другу много, то можно списаться, объединить усилия, сделать свое дело литургийным, общим, и даже - регулярным. Это и будет называться словом - Церковь. И это будет совершенно точно - Его Церковь.
А то садо-мазо увлечение, то позорище, во что окончательно превратилось РПЦ церковью уже называться не может. Еще отдельные приходы - с натяжкой могут. Люди, там и тут разбросанные и пытающиеся заклеивать дыры - могут называть христианами. А все вместе это уже просто полная жопа. ПэЖэ, говном говорящая. Но никак не Его Церковь. Это - адово изделие.
Левона _corso_ поздравляю с днем рождения!