Нулевой код в культуре
Помню свой первый день работы в психиатрической больнице. Время было темное, охота на ведьм шла вовсю, и ожидая прихода заведующего отделением мы, молодые интерны, тревожно перешептывались - типа интересно, больше или меньше половины состава здесь держат насильно по политическим убеждениям?
А дальше случился большой "упс!" Заходим в огромную палату без дверей с парой десятков кроватей, на которых со вселенским безразличием лежат занятые собственными подгалоперидольными мыслями мужчины. Заведующий выходит на середину и громовым голосом говорит: "Так, граждане пациенты, сами видите, отделение переполнено, первичных класть некуда - кто хочет домой, на выписку?!" Голос заведующего, как стартовый пистолет, побуждает одновременное движение со всех сторон. Больные медленно, но старательно отворачиваюстся, пытаются сжаться в позу эмбриона, закопаться под одеяло... "Неужели никто сам не хочет? Домой? До-мой!" С крайней кровати вскакивает существо в заношенной пижаме: "А можно я?! - И куда ты пойдешь? У тебя дом сгорел год назад, тебе кроме как здесь жить негде. Кто еще хочет? Дом-мой!" В ответ - из под двух десятков одеял выразительная тишина, явно обозначающая "чего пристал, я и так в домике".
Примерно такой же "упс!" случился со мной вчера, когда я сходил на выставку с громким названием "Linoleum. Лучшая актуальная анимация со всего света".
Не то что бы я верил рецензиям про "настоящее культурное событие года". И конечно же понимал - ни все, ни большинство работ фестиваля не будут даже приближаться к "Девочке-дуре", "Дому на горе или на краю света" или затертому до полного обесцвечивания в социальных сетях "Киви!" Но то, что я увидел, вызвало полную растерянность.
Это был даже не трэш, не кич, не абсурд. Не "Бидерман и поджигатели" и даже не "Лысая певица". Во всем этом есть энергия порождения нового смысла на сломе, пересечении контекстов.
Здесь же это был просто белый шум. Полное, принципиальное и окончательное отсутствие смысла.
... Цветные пятна под скрежещущую музыку. Карусели, летящие вокруг городских зданий. Унылая какаха про что если убить всех животных и срубить все деревья, тебе же и будет не бьютифул. Плохо снятые под плохую музыку, а потому не вызывающие никаких эмоций постановочные кадры постапокалипсиса. Девочка с зацепившимся за пробор бумажным вверхтормашковым домиком несколько минут статично таращится в экран. На этом фоне мультдебилоид про кровожадных цыплят-мутантов показался мне верхом актуальной анимации.
Интерпретация коммуникативного кода субъективна. Посылаемое сообщение никогда не равно получаемому из-за разницы контекстов отправителя и получателя. Все это детсадовская азбука семиотики. Но здесь мы сталкиваемся с принципиально иной ситуацией. Как у Высоцкого: "Если все звуки мира сольются в один - будет шум, белый шум". Мы получаем сообщение, исходно кодированное как бессмысленное. Нулевой код.
Казалось бы - отсутствие смысла есть бессмыслица. Как бы не так! Если так - откуда рецензии в формате "пускай небо упадет на землю, пускай трава перестанет расти, но я приду сюда еще раз"?! Если звезды до сих пор на башнях - значит, это кому-нибудь нужно. Кому и зачем?
Ну, здесь есть две фантазии. Первая: есть лояльные потребители сообщений с нулевым кодом. Этакие болезненно веселые ребята с лозунгом "нах ваше общество, я не позволю вам меня иметь". Для них потребление любого смысла есть признание своей принадлежности обществу, а потребление бессмыслицы - признание принадлежности только самому себе любимому. Кстати, в галерее на Солянке я таких не встретил (там как раз преобладали лица интеллигентно-растерянные). А вот на Болотной концентрация таких нуль-потребителей периодически превышает ПДК в сотни и тысячи раз, по совершенно очевидным причинам.
Вторая фантазия базируется на хорошем знании некоторых моих друзей. Вот, например, Костя Рубахин, один из моих любимых "белошумных" поэтов, наверняка порадовался бы этой анимациионной пустышке. Но не потому, что ему нужно доказывать свою отдельность - думаю, он уже давно всем все доказал. А просто потому, что любой общепонятный смысл мешает ему порождать собственные. А нуль-код, наоборот, воспринимается как некая форма интеллектуальной тишины, под которую хорошо думается...
Там, где есть лояльный потребитель, будет и производство. Причем легкость создания произведений с нулевым кодом ("и я стал думать, это туалет не работает, или это такое произведение искусства под названием "туалет не работает" - Квартет "И") вовлекает в процесс удивительные личности с гипертрофированной творческой самооценкой и полной технологической импотенцией. Получается ровно то, что надо.
Линолеум.
PS. В этом году Международному фестивалю актуальной анимации и медиа-искусства Linoleum исполняется 7 (!) лет. Вот.
.
А дальше случился большой "упс!" Заходим в огромную палату без дверей с парой десятков кроватей, на которых со вселенским безразличием лежат занятые собственными подгалоперидольными мыслями мужчины. Заведующий выходит на середину и громовым голосом говорит: "Так, граждане пациенты, сами видите, отделение переполнено, первичных класть некуда - кто хочет домой, на выписку?!" Голос заведующего, как стартовый пистолет, побуждает одновременное движение со всех сторон. Больные медленно, но старательно отворачиваюстся, пытаются сжаться в позу эмбриона, закопаться под одеяло... "Неужели никто сам не хочет? Домой? До-мой!" С крайней кровати вскакивает существо в заношенной пижаме: "А можно я?! - И куда ты пойдешь? У тебя дом сгорел год назад, тебе кроме как здесь жить негде. Кто еще хочет? Дом-мой!" В ответ - из под двух десятков одеял выразительная тишина, явно обозначающая "чего пристал, я и так в домике".
Примерно такой же "упс!" случился со мной вчера, когда я сходил на выставку с громким названием "Linoleum. Лучшая актуальная анимация со всего света".
Не то что бы я верил рецензиям про "настоящее культурное событие года". И конечно же понимал - ни все, ни большинство работ фестиваля не будут даже приближаться к "Девочке-дуре", "Дому на горе или на краю света" или затертому до полного обесцвечивания в социальных сетях "Киви!" Но то, что я увидел, вызвало полную растерянность.
Это был даже не трэш, не кич, не абсурд. Не "Бидерман и поджигатели" и даже не "Лысая певица". Во всем этом есть энергия порождения нового смысла на сломе, пересечении контекстов.
Здесь же это был просто белый шум. Полное, принципиальное и окончательное отсутствие смысла.
... Цветные пятна под скрежещущую музыку. Карусели, летящие вокруг городских зданий. Унылая какаха про что если убить всех животных и срубить все деревья, тебе же и будет не бьютифул. Плохо снятые под плохую музыку, а потому не вызывающие никаких эмоций постановочные кадры постапокалипсиса. Девочка с зацепившимся за пробор бумажным вверхтормашковым домиком несколько минут статично таращится в экран. На этом фоне мультдебилоид про кровожадных цыплят-мутантов показался мне верхом актуальной анимации.
Интерпретация коммуникативного кода субъективна. Посылаемое сообщение никогда не равно получаемому из-за разницы контекстов отправителя и получателя. Все это детсадовская азбука семиотики. Но здесь мы сталкиваемся с принципиально иной ситуацией. Как у Высоцкого: "Если все звуки мира сольются в один - будет шум, белый шум". Мы получаем сообщение, исходно кодированное как бессмысленное. Нулевой код.
Казалось бы - отсутствие смысла есть бессмыслица. Как бы не так! Если так - откуда рецензии в формате "пускай небо упадет на землю, пускай трава перестанет расти, но я приду сюда еще раз"?! Если звезды до сих пор на башнях - значит, это кому-нибудь нужно. Кому и зачем?
Ну, здесь есть две фантазии. Первая: есть лояльные потребители сообщений с нулевым кодом. Этакие болезненно веселые ребята с лозунгом "нах ваше общество, я не позволю вам меня иметь". Для них потребление любого смысла есть признание своей принадлежности обществу, а потребление бессмыслицы - признание принадлежности только самому себе любимому. Кстати, в галерее на Солянке я таких не встретил (там как раз преобладали лица интеллигентно-растерянные). А вот на Болотной концентрация таких нуль-потребителей периодически превышает ПДК в сотни и тысячи раз, по совершенно очевидным причинам.
Вторая фантазия базируется на хорошем знании некоторых моих друзей. Вот, например, Костя Рубахин, один из моих любимых "белошумных" поэтов, наверняка порадовался бы этой анимациионной пустышке. Но не потому, что ему нужно доказывать свою отдельность - думаю, он уже давно всем все доказал. А просто потому, что любой общепонятный смысл мешает ему порождать собственные. А нуль-код, наоборот, воспринимается как некая форма интеллектуальной тишины, под которую хорошо думается...
Там, где есть лояльный потребитель, будет и производство. Причем легкость создания произведений с нулевым кодом ("и я стал думать, это туалет не работает, или это такое произведение искусства под названием "туалет не работает" - Квартет "И") вовлекает в процесс удивительные личности с гипертрофированной творческой самооценкой и полной технологической импотенцией. Получается ровно то, что надо.
Линолеум.
PS. В этом году Международному фестивалю актуальной анимации и медиа-искусства Linoleum исполняется 7 (!) лет. Вот.
.