Пришел, увидел, леопард
Население в панике: выборы символов Олимпиады закончились победой Леопарда, Белого медведя и Зайки. Лида со второго подъезда предсказывает грядущую в связи с этим девальвацию рубля, политолог Петров из соседней квартиры спешно ищет прообраз Зайки в ежедневных новостях, дети во дворе притихли и больше не играют в убийство Терминатора.
Короче говоря, все опять недовольны всем. И если периодически в России действительно бывают на то причины, то народный гнев относительно антропоморфных зверушек (повинных разве что в присвоении им голосов российской эстрады) совершенно не имеет под собой оснований.
Начнем с претензии «А почему так много?». Начиная с 1998 года на каждых Олимпийских играх присутствует более одного талисмана. Демократия, мать ее. Хочешь мишку, а хочешь зайку. В Пекине, например, было целых пять символов: рыба Бэй-Бэй, панда Цзин-Цзин, антилопа Ин-Ин, ласточка Ни-Ни и существо, символизирующее огонь, с симптоматичным именем Хуань-Хуань.
Далее обычно следует претензия относительно умственной отсталости тех, кто назвал зайку Зайкой. А лучше и не выделываться, не то будет, как в Инсбруке в 1976-м, когда символом зимних Олимпийских игр стал снеговик Олимпиямандл. Толерантные российские СМИ объявили тогда, что «далеко не всем нравится гибрид Красной Шапочки и еврейского раввина». И ладно бы только 1976-й - годом позже символами Олимпиады в Лондоне стали Венлок и Мандевилль, двое металлически поблескивающих, одноглазых и толстозадых существ, напоминающих паралимпийское восстание машин.
Да и вообще, Леопард, Белый медведь и Зайка - благодарный выбор с точки зрения интерпретации, особенно политической.
Область распространения леопарда шире ареала любого другого представителя семейства кошачьих. Отсюда очевидный намек на всемирную экспансию русских. Поскольку пятна леопарда напоминают глаза, его часто называли Неусыпным Стражем. Неусыпный Страж, Большой Брат - какая разница, пусть знают, что мы бдим. «Как и тигр, леопард испытывает непреодолимую ненависть к шакалам и волкам и страсть к их мясу», - сообщают источники. Ну, тут уже начинается чистая политика.
Белый медведь - самый крупный наземный хищник, что демонстрирует нам серьезные геополитические амбиции России. Кроме того, он известен своей склонностью к миграциям. Передвижения медведей обусловлены поиском корма, однако миграция всегда носит только сезонный характер - зверь стремится вернуться в привычный ареал обитания. Таким образом, Белый медведь представляет собой идеологически правильный вариант отечественного спортсмена-патриота, в дальних странах не задерживающегося.
Зайка - наглядный демографический пример. Мать-героиня, в неволе способная родить разом до 24 зайчат, - вот бы так и молодым россиянкам! У древних христиан заяц был символом раскаявшегося грешника - покаяться и рожать, рожать, рожать, - чем не национальная идея?
В совокупности же зверюшки являют собой победу не тандема, но триумвирата. Даже олимпийскую символику в России сообразили, как и полагается, на троих.
Короче говоря, все опять недовольны всем. И если периодически в России действительно бывают на то причины, то народный гнев относительно антропоморфных зверушек (повинных разве что в присвоении им голосов российской эстрады) совершенно не имеет под собой оснований.
Начнем с претензии «А почему так много?». Начиная с 1998 года на каждых Олимпийских играх присутствует более одного талисмана. Демократия, мать ее. Хочешь мишку, а хочешь зайку. В Пекине, например, было целых пять символов: рыба Бэй-Бэй, панда Цзин-Цзин, антилопа Ин-Ин, ласточка Ни-Ни и существо, символизирующее огонь, с симптоматичным именем Хуань-Хуань.
Далее обычно следует претензия относительно умственной отсталости тех, кто назвал зайку Зайкой. А лучше и не выделываться, не то будет, как в Инсбруке в 1976-м, когда символом зимних Олимпийских игр стал снеговик Олимпиямандл. Толерантные российские СМИ объявили тогда, что «далеко не всем нравится гибрид Красной Шапочки и еврейского раввина». И ладно бы только 1976-й - годом позже символами Олимпиады в Лондоне стали Венлок и Мандевилль, двое металлически поблескивающих, одноглазых и толстозадых существ, напоминающих паралимпийское восстание машин.
Да и вообще, Леопард, Белый медведь и Зайка - благодарный выбор с точки зрения интерпретации, особенно политической.
Область распространения леопарда шире ареала любого другого представителя семейства кошачьих. Отсюда очевидный намек на всемирную экспансию русских. Поскольку пятна леопарда напоминают глаза, его часто называли Неусыпным Стражем. Неусыпный Страж, Большой Брат - какая разница, пусть знают, что мы бдим. «Как и тигр, леопард испытывает непреодолимую ненависть к шакалам и волкам и страсть к их мясу», - сообщают источники. Ну, тут уже начинается чистая политика.
Белый медведь - самый крупный наземный хищник, что демонстрирует нам серьезные геополитические амбиции России. Кроме того, он известен своей склонностью к миграциям. Передвижения медведей обусловлены поиском корма, однако миграция всегда носит только сезонный характер - зверь стремится вернуться в привычный ареал обитания. Таким образом, Белый медведь представляет собой идеологически правильный вариант отечественного спортсмена-патриота, в дальних странах не задерживающегося.
Зайка - наглядный демографический пример. Мать-героиня, в неволе способная родить разом до 24 зайчат, - вот бы так и молодым россиянкам! У древних христиан заяц был символом раскаявшегося грешника - покаяться и рожать, рожать, рожать, - чем не национальная идея?
В совокупности же зверюшки являют собой победу не тандема, но триумвирата. Даже олимпийскую символику в России сообразили, как и полагается, на троих.