Рождественская ночь.
Вчера, часа в два ночи, обнаружив, что в Артель уже закрыт, я медленно пошел к машине, размышляя, а не завернуть ли мне по случаю католического Рождества в Старый Город.
Вдруг я услышал громкое пение. "Машиах! Машиах! Машиах!" -- доносилось из-за угла. Я удивился -- никогда не думал, что католики отмечают рождение Мессии распеванием еврейских ортодоксальных песен.
Заглянув за угол, я удивился еще больше -- посреди улицы, взявшись за руки, кружились в хороводе пятеро ортодоксов. Я подошел поближе, и поинтересовался, случайно ли они выбрали для рождественнского исполнения именно эту песню. В ответ мне предложили зажечь ханукию (предварительно спросив, еврейка ли моя мама) и подарили какой-то компакт с фильмом.
Повторив за одним из ортодоксов три благословения, я зажег положенные свечки и присоединился к хороводу, который переключился на "Ам Исраэль хай!"
Поплясав минут пять, я поехал домой. А в Старый Город я так и не заехал, решив, что рождество и так отмечено более чем достойно.
Вдруг я услышал громкое пение. "Машиах! Машиах! Машиах!" -- доносилось из-за угла. Я удивился -- никогда не думал, что католики отмечают рождение Мессии распеванием еврейских ортодоксальных песен.
Заглянув за угол, я удивился еще больше -- посреди улицы, взявшись за руки, кружились в хороводе пятеро ортодоксов. Я подошел поближе, и поинтересовался, случайно ли они выбрали для рождественнского исполнения именно эту песню. В ответ мне предложили зажечь ханукию (предварительно спросив, еврейка ли моя мама) и подарили какой-то компакт с фильмом.
Повторив за одним из ортодоксов три благословения, я зажег положенные свечки и присоединился к хороводу, который переключился на "Ам Исраэль хай!"
Поплясав минут пять, я поехал домой. А в Старый Город я так и не заехал, решив, что рождество и так отмечено более чем достойно.