Q. E. R. I

[ifodiano]

2010 год, Москва

У каждого из нас есть Qeri.
Говорят даже, что все мальчишки очень похожи на Qeri.
Qeri - это мамин родной брат.
Qeri эмигрировал в Москву 1993 году, мы к тому времени уже жили в России.
Приехал он на чужбину зарабатывать на кусок хлеба для семьи.



На родине у Qeri оставались жена, две прекрасные маленькие дочки, и отец с матерью.
В те времена 70% армян в Москве трудилась на стройках, на самых тяжелых работах.
Тогда еще не было в городе таджиков и узбеков, а украинцы и молдаване появились только года через два.
Десять процентов тогдашних армян занимались посредничеством в торговле, в сфере услуг, но в основном строительстве, и наживались на своих земляках, обманывая и не выплачивая обещанные зарплаты, и из них, кстати, потом и выросло богатый слой нынешней диаспоры.
Еще десять процентов занимались торговлей, от покровского рынка до уличных палаток, тогда еще не было «черкизона», но в торговле в основном открывали небольшие палатки, очень популярный в начале девяностых годов бизнес, потом эволюционировали в магазины, а сейчас в торговые дома.
Ну и десять процентов - это аферисты, бездельники и уголовный элемент.
Водочные короли, крупные оптовики и производители, банкиры, врачи и учителя появились чуть позже (это я про новую волну беженцев, старая - это в основном культурный слой).
Естественно, Qeri принадлежал к первому типу армян, да и кем он еще мог быть, интеллигентный, но шустрый тридцатилетний парень, художник и ловелас.
Помню, как часто мы в детстве ходили гости друг другу. Почти каждую неделю.
Когда Qeri приходил с работы домой и садился на диван, то шутливо говорил: - кто быстрее мои туфли снимет, тот рубль получит!
Мы с сестрой бежали наперегонки, но в итоге каждый из нас получал по рублю. Потом все вместе ужинали, взрослые играли в нарды, а я изучал картины на стенах, потом переходил в его богатую и интересную для ребенка библиотеку.
Счастливое детство…

Поработав полгода в Москве, и не захотев стать рабом строек и наглых земляков, Qeri переехал в Орловскую область.
Там он начал заниматься ремонтом квартир, сначала через посредников, потом самостоятельно, сам находил заказы, сам же и выполнял их.
Еще через полгода Qeri привез к себе жену и маленьких дочерей.
Через пару лет младшая дочка заболела, если помню точно, что-то связанное с кровью, вероятность выживания один процент. Но слава Богу, после года мучений болезнь бесследно исчезла.
Потом Qeri купил квартиру в городе, а дочки уже ходили в школу.
Квартиру в городе Qeri в итоге поменял на большой дом в пригороде, они переехали туда, дочки закончили в школу и уже пошли в институт.
Работал он доверенным лицом, помощником по строительству у местного очень крупного русского предпринимателя, хозяина полей и лесов.
Жил Qeri в не бедно, средний достаток, машина, спутниковая антенна, дочки в хорошем ВУЗе, каждые выходные гости и шашлыки…
При такой должности он мог бы жить богато, все строительные крупные подряды проходили через него, но Qeri не умел воровать, а жил весело и совестливо.
Участок и дом свой он превратил в маленькую Армению, начиная от ремонта комнат и заканчивая армянскими деревьями и кустарниками в саду.
В поселок потом потянулись несколько армянских семьей, простые работяги, его друзья, дальние родственники.
Маленький поселок превратился в межнациональный рай, русские и армяне жили вместе, дружно и по-соседски, и это не преувеличение, в деревнях России свой чужой делится не по национальному признаку, а географическими данными местонахождения поселка и личными качествами человека.
При всей кажущейся счастливой и веселой жизни Qeri всегда мечтал вернуться на родину, тосковал по дому.
Все его разговоры заканчивались планами о возвращении на родину, о том, как он восстановит в деревне отцовский дом, какую он изгородь поставит в саду, где и в каком углу какое дерево будет расти, где будет вода идти… все его ностальгические разговоры мы в серьез не воспринимали и улыбались.
Параллельно в Москве у меня шла своя бурная жизнь, бурная молодость.
Естественно, я редко ездил к Qeri, от силы раз в два года, но звонил на дни рождения и новый год.
Qeri  всегда по-доброму обижался, всегда на всех семейных встречах читал нотации, что так нельзя жить, нужно почаще приезжать, нужно почаще видеться.
Он всей душою переживал за нас родственников, для него смыслом жизни была большая родня, он всегда уговаривал нас переехать и жить ближе, или хотя бы раз в пару месяцев погостить у них.
Иногда он звонил и с улыбкой говорил «а хыманчумчэс, онис чонис ми Qeri онис, хечыс ми хат зангум/как тебе не стыдно, у тебя всего один дядька, почему не звонишь.
Я отшучивался в ответ, был молод и мало понимал в жизни…

Полгода назад Qeri на пару дней приехал просто так в Москву, повидать нас.
Гостил он у тёти. Естественно, как всегда, я не смог присутствовать на этих семейных посиделках.
Только в день его отъезда вызвался проводить его и встретился с ним у Курского вокзала.
До отправления поезда оставалась еще пару часов, времени свободного полно, и я решил пригласить Qeri  в кафе.
Выбрал что получше, и мы разместились у столика в углу.
Заказали по салату и сэндвичи. Qeri не хотел ничего заказывать, знал, что счет буду оплачивать я, и не хотел наверно утруждать своего московского племянника, этакая отцовская забота.
Мы сидели и разговаривали, как два близких друга, как две родные души, но и при этом он старший, любимый Qeri , а я младший, любимый племянник.
Qeri немного постарел, волосы  седые, возраст около пятидесяти, но глаза оставались молодыми, это был взгляд того моего молодого Qeri, который в детстве учил меня драться и ухаживать за девушками.
Несмотря на его уже небольшой живот и седину,  Qeri оставался в душе молодым, но лицо уже было тоскливым.
Qeri  снова говорил о том, как плохо, что мы молодые редко приезжаем к нему. Из-за этого он сам взял и лично приехал повидать нас, говорил, что взял в центре Еревана в ипотеку трехкомнатную квартиру, но процент выплат вышел очень большим, и шутливо сказал, что беспокоится, вдруг он умрет неожиданно, кто и как тогда будет закрывать кредит.
Говорил он о тоске по родине, о том, что хочет выдать  дочерей замуж, обустроить их, и вернутся в свой маленький город, в свою маленькую деревню.
Потом я заказал две порции виски.
Первый раз в жизни выпил с Qeri, как взрослый парень, а не тот маленький ребенок, с которым он в детстве играл как с родным сыном.
Время за разговором быстро пролетело, и я проводил Qeri до перрона, посадил в вагон, вышел обратно на перрон, и незаметно закурил, чтоб он через окно не увидел меня с сигаретой в руках.

Поезд тронулся.
Почему-то в этот момент по щекам текли слезы.
Поезд медленно тронулся и уносил Qeri.
А я стоял на перроне и плакал.
Мне жалко было моего Qeri.
Молодого, амбициозного, веселого доброго парня, который из-за войны и отсутствия работы покинул в самом расцвете сил свой родной дом и приехал на чужбину трудиться чернорабочим, чтобы прокормить  семью.
Потом он создал на этой чужбине свой маленький очаг, свой маленький мир, свою маленькую Армению, и жил в мечтах в созданном мире.
Я смотрел на Qeri через окно и понимал, что иду в жизни по его стопам.
Поезд набирал скорость и уносил моего Qeri.
А я стоял на перроне, курил, и плакал…

Буквально через пару месяцев неожиданно Qeri  умер.
Да, Qeri  неожиданно умер…
Он был большим любителем-охотником, и часто со своим руководителем по работе проводил время в лесу в засаде на крупного зверя.
Во время одной из таких зимних засад Qeri простудился и заболел.
Обычная простуда, обычный грипп, высокая температура. Никто ничего страшного и серьезного не ожидал.
На третий день, когда на всякий случай его отвезли в больницу и сделали рентген, было уже поздно, легкие полностью были заполнены водой.
Вот так странно, неожиданно и быстро, вполне здоровый человек за три дня сгорел и умер.
Все были в шоке.
Горе настало на наши дома.
Молодой мужик, в расцвете жизни, полон сил и энергии, при живых родителях, с двумя юными незамужними дочерями, неожиданно умер.
Это сейчас мы догадываемся, что тогда он интуитивно чувствовал смерть, потому и приехал попрощаться со всеми родственниками...

Семья его приняла решение хоронить тело не на родине, а на местном кладбище, поближе к себе.
Хоронили его в лютый мороз.
Получилось так, что во дворе дома рядом с гробом, куда стягивался весь поселок и все национальности, и во главе процессии от дома до ритуальной машины, и от машины до кладбища, и на кладбище, с его портретом в руках стоял и шел именно я.
Это было мое заслуженное наказание.
При людях сдерживал слезы, у армян на похоронах мужчины не плачут, а хмуро и молча стоят.
Но Бог решил меня сильнее наказать, заслуженно наказать.
Из трехсот человек присутствующих на похоронах в машину с гробом по случайности сел я.
И в закрытом фургоне, в багажном отделении, по зимним российским замерзшим деревенским дорогам, с открытым гробом, ехали я и мой Qeri…
Всю дорогу рыдал и просил у него прощения.
Прощения, что редко приезжал, что редко звонил, что все время гнался за работой, за девушками,  за деньгами, и забывал о близких родственниках.
А Qeri лежал, как живой, с улыбкой на лице, с закрытыми глазами, и слушал меня.
Пишу эти строки и плачу…
Qeri, ты сейчас там, на верху, ты там в раю, ты в своей маленькой Армении, прости нас Qeri…

2012 год, в наши дни
Пару месяцев назад видел странный сон.
Я возвращаюсь в Москву с очередной командировки.
И вижу себя со стороны, до мельчайших подробностей, как будто кто-то показывает кино про мою жизнь.
Вижу себя в подземном переходе столичного метрополитена, стоя на эскалаторе, в элегантном костюме без галстука,  в одной руке чемодан на колесиках, в другой дорожная сумка.
Смотрю на себя во сне со стороны, и понимаю, что это реальный кадр, была такая командировка, то ли в Казань, то ли в Сыктывкар, то ли Новороссийск.
Фильм про меня идет дальше своим чередом, я спрыгиваю с эскалатора и иду по подземному переходу сквозь московскую толпу.
Вдруг голос за кадром говорит четким и ясным голосом, приятным и доброжелательным тоном, но строгим как, у дикторов СССР:
- ты всегда спрашивал, задавался вопросами, есть ли кто там, что там, что вся эта жизнь означает, есть ли высшие силы, и немножко уже достал нас! Так что вот, смотри и получи ответ. Мы все время следили за тобой, всю твою жизнь, так что смотри на себя со стороны, и ты получишь ответ.
Дальше продолжается на экране сна художественный фильм с мои участием, там кино про мою жизнь, как будто кто-то показывает запись с камер видеонаблюдения.
Где-то в середине толпы, в подземном переходе, сталкиваюсь плечом с каким-то человеком без особых примет, обычный пассажир московского метрополитена.
Такое часто случается в часы пик. У меня из рук падает дорожная сумка, человек поднимает его, передает мне сумку, и каждый из нас дальше продолжает свой путь по большому мегаполису.
Тут голос за кадром снова заговорил: - а теперь, смотри еще раз, повнимательнее, вот твой ответ, и твое задание.
Кадр отматывается назад, до столкновения с невзрачным человеком.
Мы опять сталкиваемся плечами, сумка падает, человек поднимает сумку двумя руками, и передает мне, и в момент передачи сумки, когда она еще в воздухе в руках незнакомца, кадр замедляется.
И неожиданно у этого человека, в замедленном кадре, быстро появляется из-за пазухи третья рука.
Третья рука в воздухе открывает молнию на сумке, сует туда какую-то бумажку, быстро закрывает сумку, рука возвращается на место, сумка передается мне, и я иду дальше, так и ничего не увидев и не заметив.
Во сне я четко понимаю и осознаю, что такой случай был, падение сумки, но никакую руку и бумагу тогда не заметил.
И голос за кадром говорит: - видишь, мы все время наблюдали за тобой, ты получил ответ и задание, а теперь иди.

Я просыпаюсь в холодном поту.
И не понимаю, сон ли это все иль реальность.
Но в эту секунду было ощущения реальности происходящего, так всегда бывает, когда просыпаешься с кошмарного сна.
Естественно, на следующий день уже с улыбкой вспоминал увлекательный и фантастичный сон, сваливая все на излишнюю впечатляемость.
Дней через пять ради простого любопытства стал искать ту сумку из странного сна.
Оказалось, что сумка уже несколько лет хранится у тещи, после меня жена пару раз летала с ним в Армению, тесть брал собой пару раз за границу, племянник несколько раз летал на спортивные сборы с этой сумкой в разные страны.
И когда недавно был в гостях у них, попросил сумку под предлогом, что возьму его собой в очередную командировку.
С улыбкой, но с небольшим волнением открыл пустую сумку, и начал рыться по отделениям.
В сумке лежал мой старый билет на поезд в город, где жил Qeri. Меня осенило…
Там не должно было быть этого старого билета с тех времен, когда ездил в гости к Qeri!
После той поездки  сумка уже несколько лет и несколько раз путешествовала по всему миру с разными людьми.
Но там лежал, как новенький, тот старый билет к Qeri…
На днях я поеду к Qeri, на его день рождение.
И отвезу собой как всегда подарок, бутылку хорошего виски.
Подарок, которого не дарил при жизни.
Подарок умершему человеку.
Qeri, с днем рождения тебя…

Послесловие:
Мне кажется, судьба нашего народа похожа на горькую участь Гикора из Ованеса Туманяна.
Мы уезжаем на чужбину за куском хлеба и умираем там.
Пора разорвать этот порочный круг.
Пора остановить трагичную судьбу нашего народа, которая длится уже несколько тысяч  лет, несколько тысяч лет слез.
Вернись, счастливая моя страна улыбок Наири!

***
Гйухаци Амбои туны кривэр ынкел.
Через несколько дней Амбо возвращался в село.
Он нес под мышкой одежду Гикора, чтобы мать могла поплакать над ней.
В карманах у Гикора Амбо нашел горстку блестящих пуговиц, лоскутки ситца и несколько булавок. Наверное, для сестренки припрятал, для Зани.
Амбо шел и думал - совсем мало времени прошло с того дня - этой же дорогой шли они с Гикором в город.
Вот тут Гикор сказал:
- Отец, ноги притомились.
Вот дерево, под ним они сели передохнуть.
Здесь Гикор сказал:
- Отец, пить хочу.
А из этого родника они напились...
Все на месте, все по-прежнему, только его нет, нет Гикора.
На другой день, когда Амбо одолел гору, показалось село.
У околицы стояли, поджидали Гикора из города - мать, Зани, Микич, Моси. Маленький Гало вырывался из рук матери:
- Эй-эй, Гикор... - кричал он, - скорей иди, э-э-эй, Гикор