(no subject)
Вчера: Сергей звонит мне и просит вписать художницу-автостопщицу из алтайского края, живущую у его подруги и как-то умудрившуюся поссориться с её родителями. Умудрившуюся - потому что серьёзнее неё людей я видел мало. Сами они звонить мне стесняются. После описания ужаса её положения, рассказа о том, как она пыталась жить у Вовы Рок-н-ролла, через два дня сбежала, потому что там всё время бухают, и теперь готова жить даже у меня, я соглашаюсь, предупреждая, что от меня она сбежит через один день, даже если я буду всё время лежать на диване и заниматься диссертацией (что и является, в целом, моими планами на остаток лета). Он звонит им, после всестороннего обсуждения ему говорят, что Юнона переедет ко мне завтра, он перезванивает мне и сообщает это. Звонить мне напрямую они по-прежнему не считают нужным. Может быть, всё ещё стесняются.
Сегодня: Утром я осматриваю свою квартиру и понимаю, что жить в ней нельзя и утверждать, что я этого не знал - постыдно. После этого я принимаюсь за первую в последние несколько месяцев серьёзную уборку, которая ввиду того, что одновременно я обдумываю наличие фиксированной точки у элементов битранзитивной группы преобразований и выкачиваю книги по соответствующей тематике из интернета, продолжается до вечера. К моменту, когда уборка выполнена процентов на 80 от того, что я собирался сделать и процентов на 30 от того, что сделать стоило бы, я смотрю на часы и понимаю, что Юнона сегодня уже не приедет. Я пишу Сергею смску, где сообщаю, что Юноны нет, зато я прибрался в квартире и это безусловно к лучшему, беспокоюсь, нашла ли она мой дом в своих одиноких передвижениях по малознакомому городу, прошу позвонить и узнать, ждать ли мне её завтра. Он звонит и говорит ей, что я плачу о том, что прибрался в квартире, а она не приехала, а к завтрашнему дню бардак неотвратимым образом восстановится, настаивает на том, чтобы она позвонила и утешила меня, вешает трубку и думает, как славно они надо мной посмеялись. Юнона (человек серьёзный) понимает всё сказанное буквально, звонит мне и сообщает, что хочет утешить меня по просьбе Сергея, что её пока не выгоняют, что мой бардак она уже видела и находит его вполне приемлемым. Оставшуюся часть разговора она пытается выяснить, удалось ли ей утешить меня, а я - от чего она меня утешает, и лишь в конце она передаёт мне слова Сергея. Повесив трубку, я пишу ему смску, что он дурак, он звонит мне, и когда я пытаюсь пересказать разговор с Юноной, со мной происходит смеховая истерика, которая продолжается до тех пор, пока я не включаю компьютер и не принимаюсь всё это писать. Это всё, конечно, ерунда, нервы, пустое, просто надо было меньше пить заниматься математикой последние недели.
Сегодня: Утром я осматриваю свою квартиру и понимаю, что жить в ней нельзя и утверждать, что я этого не знал - постыдно. После этого я принимаюсь за первую в последние несколько месяцев серьёзную уборку, которая ввиду того, что одновременно я обдумываю наличие фиксированной точки у элементов битранзитивной группы преобразований и выкачиваю книги по соответствующей тематике из интернета, продолжается до вечера. К моменту, когда уборка выполнена процентов на 80 от того, что я собирался сделать и процентов на 30 от того, что сделать стоило бы, я смотрю на часы и понимаю, что Юнона сегодня уже не приедет. Я пишу Сергею смску, где сообщаю, что Юноны нет, зато я прибрался в квартире и это безусловно к лучшему, беспокоюсь, нашла ли она мой дом в своих одиноких передвижениях по малознакомому городу, прошу позвонить и узнать, ждать ли мне её завтра. Он звонит и говорит ей, что я плачу о том, что прибрался в квартире, а она не приехала, а к завтрашнему дню бардак неотвратимым образом восстановится, настаивает на том, чтобы она позвонила и утешила меня, вешает трубку и думает, как славно они надо мной посмеялись. Юнона (человек серьёзный) понимает всё сказанное буквально, звонит мне и сообщает, что хочет утешить меня по просьбе Сергея, что её пока не выгоняют, что мой бардак она уже видела и находит его вполне приемлемым. Оставшуюся часть разговора она пытается выяснить, удалось ли ей утешить меня, а я - от чего она меня утешает, и лишь в конце она передаёт мне слова Сергея. Повесив трубку, я пишу ему смску, что он дурак, он звонит мне, и когда я пытаюсь пересказать разговор с Юноной, со мной происходит смеховая истерика, которая продолжается до тех пор, пока я не включаю компьютер и не принимаюсь всё это писать. Это всё, конечно, ерунда, нервы, пустое, просто надо было меньше пить заниматься математикой последние недели.