поучение в Неделю о мытаре и фарисее
Мы все вместе приближаемся к Великому Посту - сорокадневному периоду перед Святой Пасхой, когда каждый член Церкви призван к подвигу, подвигу самоочищения, подвигу борьбы со своими грехами и дурными привычками, подвигу подготовки к встрече с Воскресшим Христом. И этот подвиг настолько необходим нам, он был настолько значим в глазах святых отцов, что они посчитали необходимым подготовить нашу душу к вступлению в сорокадневный пост. И именно сегодня началась эта подготовка, потому что сегодня за литургией читалась евангельская притча о мытаре и фарисее.
Господь рассказывает нам причту - краткий пример, обычную житейскую ситуацию. Перед мысленным взором слушателей предстают два человека, стоящих в храме. Один из них фарисей - представитель религиозного течения, которое отличалось скрупулезной верностью закону и такой же скрупулезной ревностью об исполнении всех мельчайших законнических предписаний и постановлений. Для среднего иудея того времени фарисей- это образец, эталон святости.
Второй человек, стоящий в храме, - мытарь, сборщик податей, презираемый и ненавидимый своими согражданами за сотрудничество с оккупационными властями. Наименование «мытарь» становится в Палестине первого века синонимом грешника. И вот оба этих человека входят в Дом Божий, чтобы помолиться. Фарисей, обращаясь к Вседержителю, говорит: «Боже! Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди - грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю». А мытарь, стоя вдали, не смел даже поднять глаз к небу, но, осознавая собственную греховность, говорил: «Боже! будь милостив ко мне, грешнику».
Обращаясь к своим слушателям, Господь говорит, что мытарь вышел из храма более оправданным, чем фарисей.
Казалось бы, какие знакомые слова и образы, какая знакомая притча. Сколько произведений искусства и литературы, сколько богословских трактатов и возвышенных проповедей посвящены этим двум фигурам, стоящим в тихом и благоговейном сумраке храма. Но как актуальны они, как близок их внутренний мир каждому из нас.
Ведь духовная жизнь в первом веке идентична духовной жизни в двадцать первом веке, меняются ведь только внешние формы, сама же суть духовности, внутренней жизни человека остается неизменной, потому что только то, что подлинно, что значимо по-настоящему, не изменяемо несущимся неудержимым потоком изменения.
Самый главный урок, содержащийся в данном примере, - это смиренная молитва мытаря, его подлинное раскаяние и обращение к Богу за милостью. Они предстают перед нами еще рельефнее и отчетливее на фоне горделивого самопревозношения фарисея, который не молится, не обращается к Богу, но просто перечисляет свои заслуги, похваляется своей мнимой праведностью. Такому человеку нет дела до любви, ему не нужен Спаситель. Он комфортно и удобно замкнулся в собственном эгоистичном превозношении и, будучи скован гордостью и самолюбием, не в силах вырваться за пределы эгоизма.
Мытарь, стоящий в глубине храма, просто молится. Наверное, никто из входящих и выходящих из здания не слушал глухих ударов в грудь, не слушал шепота уст, не видел слез, наворачивавшихся на глаза. Но даже глухие камни храмовых стен услышали биение его сердца, услышали безмолвный вопль о помощи.
Мытарь просит у Бога милости, помилования, как просит помилования осужденный на казнь. Он понимает, что несет наказание соответственно собственным преступлениям, осознает, что этого помилования он не заслужил, но рассчитывает на него, как на проявление милости, как на дар, и он просит этой милости. Осознавая собственное недостоинство, осознавая несоизмеримое величие святости и чистоты Божией, он все же молится: «Боже, милостив буди мне, грешнику!» В этих словах слышно и раскаяние в собственных грехах, и осознание всей неправды собственного поведения, и мольба к милости Божией, и вера в Его неизреченную любовь, и надежда на милосердие, и просьба о помощи. Мытарь просит о том, что необходимо каждому человеку, переступающему порог нашего бытия, приходящему в этот мир, каждому из нас. Он просит о Божественной милости, и его молитва не остается неуслышанной.
Молитва этого человека, его покаяние, его молитвенный подвиг - образец для каждого из нас. Приходя к Богу, мы должны стремиться быть искренними, мы должны научиться не показному «фарисейскому» благочестию, не должны, замыкаясь в собственном эгоизме, искать источник нашего спасения в самолюбовании, но должны, осознавая необходимость в Божией помощи, в Его милости, просто взывать ко Творцу: «Боже, милостив буди ко мне, грешнику».
Господь рассказывает нам причту - краткий пример, обычную житейскую ситуацию. Перед мысленным взором слушателей предстают два человека, стоящих в храме. Один из них фарисей - представитель религиозного течения, которое отличалось скрупулезной верностью закону и такой же скрупулезной ревностью об исполнении всех мельчайших законнических предписаний и постановлений. Для среднего иудея того времени фарисей- это образец, эталон святости.
Второй человек, стоящий в храме, - мытарь, сборщик податей, презираемый и ненавидимый своими согражданами за сотрудничество с оккупационными властями. Наименование «мытарь» становится в Палестине первого века синонимом грешника. И вот оба этих человека входят в Дом Божий, чтобы помолиться. Фарисей, обращаясь к Вседержителю, говорит: «Боже! Благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди - грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю». А мытарь, стоя вдали, не смел даже поднять глаз к небу, но, осознавая собственную греховность, говорил: «Боже! будь милостив ко мне, грешнику».
Обращаясь к своим слушателям, Господь говорит, что мытарь вышел из храма более оправданным, чем фарисей.
Казалось бы, какие знакомые слова и образы, какая знакомая притча. Сколько произведений искусства и литературы, сколько богословских трактатов и возвышенных проповедей посвящены этим двум фигурам, стоящим в тихом и благоговейном сумраке храма. Но как актуальны они, как близок их внутренний мир каждому из нас.
Ведь духовная жизнь в первом веке идентична духовной жизни в двадцать первом веке, меняются ведь только внешние формы, сама же суть духовности, внутренней жизни человека остается неизменной, потому что только то, что подлинно, что значимо по-настоящему, не изменяемо несущимся неудержимым потоком изменения.
Самый главный урок, содержащийся в данном примере, - это смиренная молитва мытаря, его подлинное раскаяние и обращение к Богу за милостью. Они предстают перед нами еще рельефнее и отчетливее на фоне горделивого самопревозношения фарисея, который не молится, не обращается к Богу, но просто перечисляет свои заслуги, похваляется своей мнимой праведностью. Такому человеку нет дела до любви, ему не нужен Спаситель. Он комфортно и удобно замкнулся в собственном эгоистичном превозношении и, будучи скован гордостью и самолюбием, не в силах вырваться за пределы эгоизма.
Мытарь, стоящий в глубине храма, просто молится. Наверное, никто из входящих и выходящих из здания не слушал глухих ударов в грудь, не слушал шепота уст, не видел слез, наворачивавшихся на глаза. Но даже глухие камни храмовых стен услышали биение его сердца, услышали безмолвный вопль о помощи.
Мытарь просит у Бога милости, помилования, как просит помилования осужденный на казнь. Он понимает, что несет наказание соответственно собственным преступлениям, осознает, что этого помилования он не заслужил, но рассчитывает на него, как на проявление милости, как на дар, и он просит этой милости. Осознавая собственное недостоинство, осознавая несоизмеримое величие святости и чистоты Божией, он все же молится: «Боже, милостив буди мне, грешнику!» В этих словах слышно и раскаяние в собственных грехах, и осознание всей неправды собственного поведения, и мольба к милости Божией, и вера в Его неизреченную любовь, и надежда на милосердие, и просьба о помощи. Мытарь просит о том, что необходимо каждому человеку, переступающему порог нашего бытия, приходящему в этот мир, каждому из нас. Он просит о Божественной милости, и его молитва не остается неуслышанной.
Молитва этого человека, его покаяние, его молитвенный подвиг - образец для каждого из нас. Приходя к Богу, мы должны стремиться быть искренними, мы должны научиться не показному «фарисейскому» благочестию, не должны, замыкаясь в собственном эгоизме, искать источник нашего спасения в самолюбовании, но должны, осознавая необходимость в Божией помощи, в Его милости, просто взывать ко Творцу: «Боже, милостив буди ко мне, грешнику».