МОНАСТЫРЬ ВО ИМЯ ПРЕПОДОБНОГО АНТОНИЯ ВЕЛИКОГО В ПУСТЫНЕ СОНОРА (ШТАТ АРИЗОНА, США)
Часть 3. Богослужение и молитва
Иеродиакон Никон (Горохов)
О богослужении
Воскресное богослужение. То, что у нас называют всенощным бдением, совершаемым в субботу вечером (часов около 17 или 18), здесь начинается в 1 час ночи. Эта служба объединяет вместе воскресную полунощницу, утреню и литургию. Главной особенностью местной богослужебной традиции является то, что воскресное богослужение мало чем отличается от обычной шестеричной вечерней службы, единственное отличие - это большее число стихир или тропарей канона, которые распеваются, и поэтому служба становится длиннее на 1 час.
Старец Ефрем с монахами
На воскресной полунощнице обязательно поется на два клироса канон Святой Троице. Здесь пение хором практикуется редко, и поют все вместе только особые торжественные песнопения, а так на клиросах поют по одному человеку в сопровождении одного или двух исонов, когда помощники главного протопсалта тянут одну основную ноту, а тот поет мелодию того или иного гласа. Получается молитвенно и очень мелодично. Голоса у головщиков самые лучшие и красивые, особенно выделяется этим даром молодой иеромонах Ефрем-младший - келейник старца и главный регент обители.
Электричества в храмах нет, певчие стоят у специальных круглых тумб, на которые кладут певческие книги, а над тумбами всегда весит особый светильник, бросающий свет только на эти книги. Сила освещения регулируется с помощью колесика сбоку светильника. Здесь все сделано так, чтобы не мешать молиться другим (монахам или паломникам).
Я ни разу не видел, чтобы священники все вместе выходили на литию, или на полиелей, или на акафист. Такое здесь не практикуется. Многие песнопения, которые у нас принято петь торжественно и хором, здесь просто читаются, например «Сподоби, Господи», Великое славословие, «Верую», «Отче наш». Их дают читать или особо почетным гостям монастыря из священнослужителей, или читает сам старец или игумен монастыря. Шестопсалмие также должно читаться игуменом монастыря.
После отпуста полунощницы начинается утреня (возглас, Двупсалмие, каждение, ектения, Шестопсалмие, Великая ектения). Затем выходит на средину храма канонарх и возглашает только первые два слова «Феос Кириос» («Бог Господь»), и на клиросах повторяют 4 раза, добавляя стихи, которые у нас произносит диакон с амвона. Потом поют положенные на этот день тропари и сразу за ними вставляют чтение из Синаксаря, которое читает чтец на клиросе. Кафисмы здесь опускают и приступают к пению канона. Тропари и ирмоса поют по клиросам по очереди, но канон короткий, так что минут через 15-20 уже поют «Честнейшую херувим» с поясными поклонами на каждый припев. Затем стихиры, ектении, и после отпуста утрени начинается сразу литургия. Седмичные священник и диакон совершают входные во время канона, а все послушники и монахи собираются в это время в алтаре и поминают по запискам о здравии и о упокоении, поэтому во время литургии записки уже не читают.
Часы, которые у нас читают перед литургией, по афонской практике здесь опускаются. Когда перед литургией открывают царские врата, все склоняют свои главы и выходят из своих стасидий. Священник дает возглас, затем Мирная ектения, и по окончании ее на клиросах поют праздничные антифоны «Спаси ны, Сыне Божий, молитвами Богородицы поющия Ти: аллилулиа», а еще «Молитвами Богородицы Спасе, спаси нас»; «Единородный Сыне» поется, а «Блаженны» («Макарии» - по-гречески) читаются или поются. Вход с Евангелием, которое подносят целовать старцу. Затем по клиросам поют тропари. После них читают Апостол и Евангелие, которые здесь читаются только дневные. Никаких других чтений здесь не вставляют; естественно, в праздники читают праздничные чтения. Затем диакон произносит на амвоне ектении, в том числе и ектению «об оглашенных», и далее диакон совершает каждение. «Херувимская» поется хором. Великий вход совершают два свещеносца, диакон и священник, при этом поминание говорит только диакон. «Верую» здесь читает почетный или старший священник. Во время Евхаристического канона главный протопсалт один очень умилительно поет «Тебе поем, Тебе благословим, Тебе благодарим, Господи…», а все падают ниц и молятся, пока священник не скажет из алтаря возглас «Изрядно о Пресвятей…» Тогда клирос поет хором «Достойно есть». Ектения произносится диаконом, а «Отче наш» читается старшим священником. Здесь собором почти не служат, поэтому священники заходят в алтарь и облачаются для причащения после «Отче наш», а потом, причастившись в алтаре, выходят и становятся на свои места в храме. Вся остальная братия обходят все иконы, прикладываясь к ним, подходят по очереди к середине храма и делают земные поклоны на три стороны, прося у всех прощения, и становятся на свои места.
Братия в монастыре в обязательном порядке причащаются 3 раза в неделю (во вторник, четверг и субботу), а также в каждое второе воскресение. Во время службы никто не исповедует. Вся исповедь бывает отдельно - каждый день с 12:00 до 14:00 принимают исповедь два старца - отец Ефрем и отец Паисий. Здесь исповедь принимают не все священники, но только те, над которыми архиереем прочитана молитва и которым дано благословение старца. Под причастие можно подходить без исповеди, а исповедоваться отдельно 1 раз в 2 недели, иногда чаще, кому как нужно, хоть каждый день. Но во время литургии исповеди нет. Под причастие братия подходит по чину друг за другом, плат берут сами по очереди и сами вытирают уста и идут запивать. Как таковой «запивки» здесь нет, а вместо нее на клирос выносят из алтаря кусочки агничной просфоры. Когда братия не причащаются, то после литургии священник раздает антидор, и все подходят и берут его от руки священника и идут пить святую воду.
В воскресный день сразу после литургии бывает праздничная трапеза, когда братия вместе с паломниками в сопровождении двух свещеносцев и с каждением двух кацей идут под удары била в трапезную. Трапеза бывает обильная и торжественная, потому что в конце совершается особое моление, вкушают панагию, отщипывая от единой просфоры, которую разносит трапезарь всем братиям и паломникам. Выходят из трапезы так же чинно и стройно. И так, вкусив пищу в 5 часов утра, все расходятся отдыхать, немного уставшие и намолившиеся. В воскресный день не работают, кроме, может быть, поваров и некоторых служб по приему паломников. В воскресный день можно погулять, поспать, почитать. Обеда в 11:30 уже не бывает, а есть только ужин, который бывает после вечерни. Затем выносят мощи, и бывает повечерие в храме с чтением акафиста. Мощей в монастыре преподобного Антония не так уж много, как это бывает на Афоне. Зато здесь хранится глава старца Иосифа Исихаста, которую каждый день приносят в главный храм обители, и к ней можно подойти и приложиться с 14 до 15 часов дня.
Несколько слов о молитвенном правиле
Здесь, в монастырях, возникших по благословению старца Ефрема (Мораитиса), вся жизнь настроена на глубокое внутреннее делание и на внимательную Иисусову молитву. Собственно говоря, ради молитвы старец Ефрем убрал некоторые псалмопения из служб, заменив их молитвенным деланием по четкам. Именно молитве по четкам здесь отводится центральная роль. С утра братия выполняют молитвенное правило по четкам, а в течение дня они непрестанно молятся вслух, уже без счета произнося молитву Иисусову. На службе же большинство из братий - да почти все - перебирают четки, не прекращая молитву Иисусову. Перед сном тоже молятся по четкам. И так привыкая, молятся непрестанно. Старец считает, что строгое общежитие при правильном уставе и должном руководстве быстрее всего и легче всего приводит монаха к преуспеянию.
Ту жизнь, которую прожил старец Иосиф Исихаст, можно назвать экстремальным подвигом. Он сам говорил впоследствии так: «Как я чрезмерно подвизался, так подвизаться не нужно. Это было следствием того, что не было никакого руководства. И приходилось самому все пробовать и искать, а для этого я испробовал все возможные виды подвига. Но это не нужно вам делать. Есть пути более легкие и простые. И если бы я знал тогда их, то не налагал бы на себя чрезмерных трудов».
От монахов и послушников, от паломников и гостей, приезжающих надолго, тут требуют, чтобы молитву произносили вслух. В голос или вполголоса, медленно или быстро, на любом языке, но непременно вслух и непременно без перерывов. И надо сказать, что даже вот такое, казалось бы, механическое произнесение молитвы Иисусовой способствует очищению ума, исцелению сердца от страстей и усвоению умом и сердцем сладчайшего имени Иисуса, просвещению, очищению и в конце концов преображению падшей человеческой природы.
В монастырях, подчиняющихся старцу Ефрему, монашеское правило абсолютно обязательно к исполнению, и никакие отговорки не принимаются к оправданию того, чтобы оставить его или не выполнить. Правило - это вещь фундаментальная, равно как и ночное молитвенное делание, без которого, считал старец Иосиф Исихаст, монах не может называться монахом. Поэтому здесь день начинается с вечера, когда весь монастырь как по команде встает на монашеское правило в 22:30 (кто чуть раньше, кто чуть позже). Многие выполняют правило на ходу - это когда видишь идущего монаха с четками и громко читающего молитву Иисусову, пока не вычитает 1200 раз. Потом делаются земные поклоны, затем, если есть время, можно читать святых отцов или потренироваться опустить ум в сердце и сочетать произнесение молитвы с дыханием, когда на вздохе говорится «Господи Иисусе Христе», а на выдохе «помилуй меня». Делать это надо с глубоким вниманием и сокрушением.
После молитвенного правила все собираются в храм, и там продолжается молитвенное делание. Затем короткий сон - часа 3-3,5, и все выходят на свои послушания: кто под палящие лучи аризонского солнца, кто на кухню к жарким плитам, кто в офис к приему паломников. И так изо дня в день.
Здесь, в монастыре преподобного Антония Великого, практически невозможно проспать правило. На правило встают абсолютно все - весь монастырь «от мала до велика». Просыпаешься к 22:00 от того, что весь корпус наполняется ароматом свежезаваренного греческого кофе, начинается какое-то движение по корпусу, скрипят двери и гремит посуда на кухоньке. Так уж здесь заведено, и это древняя афонская традиция, когда, встав ночью на правило, прежде чем начать его, выпивают чашечку прекрасного душистого кофе, чтобы отогнать остатки сна и получить заряд бодрости на всю ночь. Кофе заваривает каждый сам для себя как умеет и как знает. Некоторые вместо кофе заваривают крепкий чай, есть и такие, кто предпочитает матэ как альтернативу кофе, но все что-то пьют для бодрости.
Я сначала просто заливал кипятком мелко смолотый пахучий кофейный порошок, который всегда есть на кухоньке (за этим здесь следят), добавлял одну-две чайных ложечки сахара и шел к себе в комнату выполнять правило. Но, как оказалось, такой способ заварки не совсем правильный. Правильно по-гречески заваривают кофе вот как: берут подходящую турочку и наливают туда холодной воды; потом в нее насыпают мелкодисперсный порошок хорошо перемолотого кофе и ставят все это на газовую конфорку или электроплитку. Ждут, пока кофе нагреется, появится пеночка, и оно станет подыматься. Когда кофе начинает закипать - его снимают. Переливают в кружку, добавляют сахар и пьют.
Итак, после броуновского движения по корпусу постепенно все смолкает. Хлопающая дверь возвещает о том, что часть братии вышли на улицу - для выполнения там, на ходу, молитвенного правила. Оказывается, это тоже древняя практика. В своей книге «Моя жизнь со старцем Иосифом» отец Ефрем описывает, как они часто выходили на воздух и совершали правило ночью у своих келий. Я, честно скажу, один раз сходил и больше не стал, потому что, становясь на правило, мне хотелось делать его сосредоточенно, с закрытыми глазами, а не вышагивать по палисадникам с четками в руках. Но так, на ходу, правило не обязаны делать все - это лишь один из вариантов.
Правило занимает от 45 минут до часа. Начинаешь стоя читать молитву Иисусову и на каждую молитву крестишься и делаешь что-то вроде глубокого кивка головой и корпусом, затем возвращаешься в исходное положение и продолжаешь дальше. Чтобы не отвлекаться на счет, держишь в руках четки, лучше всего - на 300 узелков. После каждой молитвы берешь новый узелок пальцами - и так, пока не пройдешь все четки. Мне рекомендовали делать земные поклоны не сразу все, а поделив их на три части - по 50 поклонов. Для этого я откладываю в сторону четки-трехсотки, беру четки меньшего размера: или на 100, или 50 узелков - и начинаю класть земные поклоны, пока не пройду все четки. Затем беру опять четки-трехсотки и начинаю снова молитвы по ним. И так три раза. А в конце читаю 300 молитв «Пресвятая Богородице, спаси нас», и здесь можно добавить еще 50 земных поклонов, если есть силы. Послушники делают по 100 земных поклонов, а монахи - по 150, некоторые - по 200 и более.
Поначалу было очень тяжело привыкать к такому правилу, и я выполнял его за 1,5 часа. Но под конец моего пребывания в монастыре я привык к правилу, и оно стало приносить мне большое удовлетворение. Надеюсь, что я его не брошу. Мне кажется, что оно нужно, чтобы разогреть человека и привести его в такое легкое состояние, чтобы ему не хотелось спать, а хотелось молиться. Оставшееся до службы время братия проводит или в умно-сердечной молитве, или в чтении книг аскетической монашеской литературы. Я читал «Изложение монашеского опыта» старца Иосифа Исихаста, его письма к монашествующим или книгу старца Ефрема «Моя жизнь со старцем Иосифом», и это чтение приносило огромное духовное удовольствие.
Мне нравилось заранее приходить в храм, прикладываться к иконам и занимать свое место в стасидии. В храме совершенно темно, и только видно, как пономари затепливают лампады и вешают их с помощью специального приспособления на свои места. Постепенно собирается вся братия. Они тоже прикладываются к иконам и рассаживаются по стасидиям - каждый на свое место. В храме тихо, но видно, как братия тянут чётки. Все ждут богослужения, которое, безусловно, является центром духовной жизни монастыря.
Когда входит игумен Паисий, все встают и умолкают; стоят не шелохнувшись и смотрят на своего игумена. Вскоре за ним приходит в храм старец Ефрем. Все с благоговением смотрят на него, как на родного отца: как он крестится, как прикладывается к иконам, как идет к своему месту. Когда он встает на свое место, тогда все, начиная от старших и заканчивая младшими, подходят к нему за благословением. А потом все отходят каждый на свое место. На некоторое время в храме водворяется полное молчание - минут на 10. Потом седмичный священник берет благословение старца, идет в притвор и дает возглас. В притворе начинают читать полунощницу, и служба идет своим чередом.
Старец Иосиф Исихаст писал в своих письмах, что тот монах, который не держится молитвенного правила и не молится ночью, совершая молитвенное бдение по четкам, не может называться настоящим монахом, а есть только по внешности монах, но не суть таковой на самом деле.
Здесь, в пустыне Сонар, да и во всех монастырях, подчиняющихся отцу Ефрему, стараются держаться неукоснительно того правила, которого держался старец Иосиф Исихаст и которое он заповедал выполнять своим ученикам. Начинается оно, как я уже сказал, в 22:00 и заканчивается в 4:00, когда все монахи расходятся по кельям и отдыхают до 7 часов утра.
Школа молитвы и училище благочестия
Сюда поучиться благочестию приезжают гости со всей Америки и Канады, а также со всего мира. Например, при мне приезжал греческий архиерей из Германии, а перед этим - делегация из Румынии, состоящая из нескольких священнослужителей (игумен монастыря и несколько иеромонахов), а еще - два священника из Финляндии.
Днем все выходят на послушания и работают с 7:30 или с 8:00 до обеда, который, как я уже упоминал, всегда в одно и то же время - в 11:30. Старец Ефрем на обед не ходит; трапезу возглавляет игумен монастыря архимандрит Паисий. Старец принимает приехавших в обитель с 12:00 до 14:00 и затем уходит к себе. Также приехавших принимает и отец Паисий.
Братия работает на послушаниях с 12:00 до 15:00. Потом начинается вечерня - ровно в 15:30, она длится до 17:00, после вечерни бывает ужин, и сразу после ужина начинается повечерие, которое длится минут 40. На повечерии всегда читают Акафист Божией Матери; обычно это делает простой чтец, который читает очень быстро, а все крестятся в конце каждого икоса и кондака и делают поясной поклон. В конце повечерия поются тропари в честь Божией Матери, и все делают по 6 земных поклонов; потом расходятся по кельям. После повечерия запрещается ходить по кельям и разговаривать, можно гулять и творить непрестанно молитву Иисусову.
Большинство братий ложатся спать в 18:00, но кто-то и позже. И получается, что спят здесь 2 раза по 3-3,5 часа. Но, привыкая к такому графику сна и бодрствования, не чувствуешь ни усталости, ни переутомления.
Последние дни в святой обители
Долгое время я скорбел по поводу того, что не принимает меня старец Ефрем. Я все время молился о том, чтобы мне встретиться с ним и поговорить о своих проблемах. И вот груз с моей души был снят промыслительным образом.
Мы, трое выходцев из России, работали у Константина в ангаре, где руками (в резиновых перчатках) шелушили и перетирали, а потом просеивали сквозь самодельное сито высохшие пучки той самой «мериды», которую неделю назад так усердно собирали вместе с игуменом монастыря. Отец Паисий и теперь пришел и стал нам помогать, давая ценные указания, как и что делать. Работа спорилась. «Вот настоящий пастырь, - подумал я про себя. - Он всегда впереди овец и служит им своим примером праведной жизни и трудолюбия. Он несет наравне со всеми тяготы работ - да с таким пастырем и тягот не замечаешь, и работается легче и веселее». Но вот отец Паисий вышел по каким-то делам.
Мы немного разговорились с Анатолием, уроженцем Украины, который в Америке живет уже 20 лет. Он приезжает сюда, в Аризону, уже не первый раз, и его здесь хорошо знают. Мне кажется, он хочет поступить в этот монастырь послушником, хотя у него есть и работа, и бизнес, и взрослая дочь. Я рассказал ему, как очень скорблю от того, что не могу попасть к старцу. А он мне и говорит:
- Так старец Ефрем тебя и не примет, потому что паломников из России и других стран принимает отец Паисий, игумен монастыря. Он тоже старец.
И тут меня словно осенило: так вот оно - то самое, что я искал. Зачем мне тревожить старца Ефрема, если все мои проблемы может разрешить отец Паисий?!
Я попросил Анатолия сказать отцу Паисию, что очень хочу с ним поговорить. Анатолий тотчас же передал старцу мою просьбу, и отец Паисий назначил время, когда мне прийти к нему. Как будто гора с плеч свалилась! Сразу стало легко, и светло, и ясно! В тот же день я встретился со старцем, и все мои вопросы были разрешены. Слава Богу, Промыслителю всяческих! Наконец я сбросил груз своих проблем.
Подошли к концу дни моего пребывания в самом жарком и благодатном месте Америки - оазисе Святого Духа посреди безводной, покрытой колючками пустыни Сонора. Удивительные и запоминающиеся на всю жизнь воспоминания я увозил с собой на родину в надежде, что опыт такого монашеского делания, которое я встретил здесь, в Аризоне, пригодится в будущем и послужит духовным уроком не только мне, но и многим другим, ищущим путей спасения в этой переменчивой жизни.
Другая Америка
Не секрет, что чаще всего представление о Соединенных Штатах у нас, живущих в России, складывается по кинофильмам, сериалам и многим другим передачам, которые можно видеть по разным каналам нашего телевидения. Небоскребы, хайвэи, чайна-тауны, ковбои, индейцы, супергерои, рок-звезды и многое другое, что предлагают нам шоу-бизнес и киноиндустрия. Но Америка - это сложная и многоликая страна, и образ ее не может исчерпываться только перечисленным выше.
Если мы хотим найти пищу для страстей, то этого здесь предостаточно. Расфасовано в яркие, привлекательные упаковки и лежит готовое на прилавках - бери не хочу! Но оказывается, существует и другая, сокровенная Америка, где есть и православные храмы, и православные святыни, и пустынные монастыри, и святые угодники, и строгие монашеские уставы. Но такую Америку в кинофильмах не показывают. Вот именно об этой Америке мне и хотелось рассказать.
Я поехал сюда для того, чтобы увидеть старца Ефрема, последнего из учеников старца Иосифа Исихаста, и разрешить некоторые духовные вопросы, вставшие передо мной. И еще мне очень хотелось прикоснуться к живой монашеской традиции, носителем которой является отец Ефрем, и испытать ее на себе; хотелось окунуться в жизнь пустынного монастыря, воздвигнутого в непригодной для жилья местности, увидеть своими глазами рукотворное чудо современной Америки - монастырь преподобного Антония Великого. Надеюсь, что съездил я не зря.
Удивительное дело: до приезда в Америку старца Ефрема никто и не думал, что менее чем за 20 лет по всей стране в разных штатах начнут возникать и строиться православные монастыри, начнется духовное пробуждение, желание духовной жизни, искание святости там, где, казалось бы, ничего доброго и вырасти не может. Но, как говорится, невозможное человеку возможно Богу.
Безусловно, отец Ефрем с его монастырями - это Явление с большой буквы в православной жизни Америки. Да и не только Америки - всего мира. И мне кажется, такое явление нельзя оставить без внимания ни американцам, ни нам, хотя мы и живем за 12 часовыми поясами в другой части света, потому что это явление подлинной духовной жизни, явление очень яркое и благодатное. И нам, если мы хотим духовного преуспеяния на родине, обязательно надо перенимать тот духовный опыт, о котором явно засвидетельствовано свыше. Этот опыт надо всесторонне изучать, а то и по необходимости применять, адаптируя его к нашим условиям.
Надеюсь, что мой рассказ об устроении монашеской жизни в аризонской обители заинтересует российское монашество и послужит для пользы читающих и практикующих монашеский образ жизни здесь, в России.
Иеродиакон Никон (Горохов)
31 января 2013 г.
Отсюда
Иеродиакон Никон (Горохов)
О богослужении
Воскресное богослужение. То, что у нас называют всенощным бдением, совершаемым в субботу вечером (часов около 17 или 18), здесь начинается в 1 час ночи. Эта служба объединяет вместе воскресную полунощницу, утреню и литургию. Главной особенностью местной богослужебной традиции является то, что воскресное богослужение мало чем отличается от обычной шестеричной вечерней службы, единственное отличие - это большее число стихир или тропарей канона, которые распеваются, и поэтому служба становится длиннее на 1 час.
Старец Ефрем с монахами
На воскресной полунощнице обязательно поется на два клироса канон Святой Троице. Здесь пение хором практикуется редко, и поют все вместе только особые торжественные песнопения, а так на клиросах поют по одному человеку в сопровождении одного или двух исонов, когда помощники главного протопсалта тянут одну основную ноту, а тот поет мелодию того или иного гласа. Получается молитвенно и очень мелодично. Голоса у головщиков самые лучшие и красивые, особенно выделяется этим даром молодой иеромонах Ефрем-младший - келейник старца и главный регент обители.
Электричества в храмах нет, певчие стоят у специальных круглых тумб, на которые кладут певческие книги, а над тумбами всегда весит особый светильник, бросающий свет только на эти книги. Сила освещения регулируется с помощью колесика сбоку светильника. Здесь все сделано так, чтобы не мешать молиться другим (монахам или паломникам).
Я ни разу не видел, чтобы священники все вместе выходили на литию, или на полиелей, или на акафист. Такое здесь не практикуется. Многие песнопения, которые у нас принято петь торжественно и хором, здесь просто читаются, например «Сподоби, Господи», Великое славословие, «Верую», «Отче наш». Их дают читать или особо почетным гостям монастыря из священнослужителей, или читает сам старец или игумен монастыря. Шестопсалмие также должно читаться игуменом монастыря.
После отпуста полунощницы начинается утреня (возглас, Двупсалмие, каждение, ектения, Шестопсалмие, Великая ектения). Затем выходит на средину храма канонарх и возглашает только первые два слова «Феос Кириос» («Бог Господь»), и на клиросах повторяют 4 раза, добавляя стихи, которые у нас произносит диакон с амвона. Потом поют положенные на этот день тропари и сразу за ними вставляют чтение из Синаксаря, которое читает чтец на клиросе. Кафисмы здесь опускают и приступают к пению канона. Тропари и ирмоса поют по клиросам по очереди, но канон короткий, так что минут через 15-20 уже поют «Честнейшую херувим» с поясными поклонами на каждый припев. Затем стихиры, ектении, и после отпуста утрени начинается сразу литургия. Седмичные священник и диакон совершают входные во время канона, а все послушники и монахи собираются в это время в алтаре и поминают по запискам о здравии и о упокоении, поэтому во время литургии записки уже не читают.
Часы, которые у нас читают перед литургией, по афонской практике здесь опускаются. Когда перед литургией открывают царские врата, все склоняют свои главы и выходят из своих стасидий. Священник дает возглас, затем Мирная ектения, и по окончании ее на клиросах поют праздничные антифоны «Спаси ны, Сыне Божий, молитвами Богородицы поющия Ти: аллилулиа», а еще «Молитвами Богородицы Спасе, спаси нас»; «Единородный Сыне» поется, а «Блаженны» («Макарии» - по-гречески) читаются или поются. Вход с Евангелием, которое подносят целовать старцу. Затем по клиросам поют тропари. После них читают Апостол и Евангелие, которые здесь читаются только дневные. Никаких других чтений здесь не вставляют; естественно, в праздники читают праздничные чтения. Затем диакон произносит на амвоне ектении, в том числе и ектению «об оглашенных», и далее диакон совершает каждение. «Херувимская» поется хором. Великий вход совершают два свещеносца, диакон и священник, при этом поминание говорит только диакон. «Верую» здесь читает почетный или старший священник. Во время Евхаристического канона главный протопсалт один очень умилительно поет «Тебе поем, Тебе благословим, Тебе благодарим, Господи…», а все падают ниц и молятся, пока священник не скажет из алтаря возглас «Изрядно о Пресвятей…» Тогда клирос поет хором «Достойно есть». Ектения произносится диаконом, а «Отче наш» читается старшим священником. Здесь собором почти не служат, поэтому священники заходят в алтарь и облачаются для причащения после «Отче наш», а потом, причастившись в алтаре, выходят и становятся на свои места в храме. Вся остальная братия обходят все иконы, прикладываясь к ним, подходят по очереди к середине храма и делают земные поклоны на три стороны, прося у всех прощения, и становятся на свои места.
Братия в монастыре в обязательном порядке причащаются 3 раза в неделю (во вторник, четверг и субботу), а также в каждое второе воскресение. Во время службы никто не исповедует. Вся исповедь бывает отдельно - каждый день с 12:00 до 14:00 принимают исповедь два старца - отец Ефрем и отец Паисий. Здесь исповедь принимают не все священники, но только те, над которыми архиереем прочитана молитва и которым дано благословение старца. Под причастие можно подходить без исповеди, а исповедоваться отдельно 1 раз в 2 недели, иногда чаще, кому как нужно, хоть каждый день. Но во время литургии исповеди нет. Под причастие братия подходит по чину друг за другом, плат берут сами по очереди и сами вытирают уста и идут запивать. Как таковой «запивки» здесь нет, а вместо нее на клирос выносят из алтаря кусочки агничной просфоры. Когда братия не причащаются, то после литургии священник раздает антидор, и все подходят и берут его от руки священника и идут пить святую воду.
В воскресный день сразу после литургии бывает праздничная трапеза, когда братия вместе с паломниками в сопровождении двух свещеносцев и с каждением двух кацей идут под удары била в трапезную. Трапеза бывает обильная и торжественная, потому что в конце совершается особое моление, вкушают панагию, отщипывая от единой просфоры, которую разносит трапезарь всем братиям и паломникам. Выходят из трапезы так же чинно и стройно. И так, вкусив пищу в 5 часов утра, все расходятся отдыхать, немного уставшие и намолившиеся. В воскресный день не работают, кроме, может быть, поваров и некоторых служб по приему паломников. В воскресный день можно погулять, поспать, почитать. Обеда в 11:30 уже не бывает, а есть только ужин, который бывает после вечерни. Затем выносят мощи, и бывает повечерие в храме с чтением акафиста. Мощей в монастыре преподобного Антония не так уж много, как это бывает на Афоне. Зато здесь хранится глава старца Иосифа Исихаста, которую каждый день приносят в главный храм обители, и к ней можно подойти и приложиться с 14 до 15 часов дня.
Несколько слов о молитвенном правиле
Здесь, в монастырях, возникших по благословению старца Ефрема (Мораитиса), вся жизнь настроена на глубокое внутреннее делание и на внимательную Иисусову молитву. Собственно говоря, ради молитвы старец Ефрем убрал некоторые псалмопения из служб, заменив их молитвенным деланием по четкам. Именно молитве по четкам здесь отводится центральная роль. С утра братия выполняют молитвенное правило по четкам, а в течение дня они непрестанно молятся вслух, уже без счета произнося молитву Иисусову. На службе же большинство из братий - да почти все - перебирают четки, не прекращая молитву Иисусову. Перед сном тоже молятся по четкам. И так привыкая, молятся непрестанно. Старец считает, что строгое общежитие при правильном уставе и должном руководстве быстрее всего и легче всего приводит монаха к преуспеянию.
Ту жизнь, которую прожил старец Иосиф Исихаст, можно назвать экстремальным подвигом. Он сам говорил впоследствии так: «Как я чрезмерно подвизался, так подвизаться не нужно. Это было следствием того, что не было никакого руководства. И приходилось самому все пробовать и искать, а для этого я испробовал все возможные виды подвига. Но это не нужно вам делать. Есть пути более легкие и простые. И если бы я знал тогда их, то не налагал бы на себя чрезмерных трудов».
От монахов и послушников, от паломников и гостей, приезжающих надолго, тут требуют, чтобы молитву произносили вслух. В голос или вполголоса, медленно или быстро, на любом языке, но непременно вслух и непременно без перерывов. И надо сказать, что даже вот такое, казалось бы, механическое произнесение молитвы Иисусовой способствует очищению ума, исцелению сердца от страстей и усвоению умом и сердцем сладчайшего имени Иисуса, просвещению, очищению и в конце концов преображению падшей человеческой природы.
В монастырях, подчиняющихся старцу Ефрему, монашеское правило абсолютно обязательно к исполнению, и никакие отговорки не принимаются к оправданию того, чтобы оставить его или не выполнить. Правило - это вещь фундаментальная, равно как и ночное молитвенное делание, без которого, считал старец Иосиф Исихаст, монах не может называться монахом. Поэтому здесь день начинается с вечера, когда весь монастырь как по команде встает на монашеское правило в 22:30 (кто чуть раньше, кто чуть позже). Многие выполняют правило на ходу - это когда видишь идущего монаха с четками и громко читающего молитву Иисусову, пока не вычитает 1200 раз. Потом делаются земные поклоны, затем, если есть время, можно читать святых отцов или потренироваться опустить ум в сердце и сочетать произнесение молитвы с дыханием, когда на вздохе говорится «Господи Иисусе Христе», а на выдохе «помилуй меня». Делать это надо с глубоким вниманием и сокрушением.
После молитвенного правила все собираются в храм, и там продолжается молитвенное делание. Затем короткий сон - часа 3-3,5, и все выходят на свои послушания: кто под палящие лучи аризонского солнца, кто на кухню к жарким плитам, кто в офис к приему паломников. И так изо дня в день.
Здесь, в монастыре преподобного Антония Великого, практически невозможно проспать правило. На правило встают абсолютно все - весь монастырь «от мала до велика». Просыпаешься к 22:00 от того, что весь корпус наполняется ароматом свежезаваренного греческого кофе, начинается какое-то движение по корпусу, скрипят двери и гремит посуда на кухоньке. Так уж здесь заведено, и это древняя афонская традиция, когда, встав ночью на правило, прежде чем начать его, выпивают чашечку прекрасного душистого кофе, чтобы отогнать остатки сна и получить заряд бодрости на всю ночь. Кофе заваривает каждый сам для себя как умеет и как знает. Некоторые вместо кофе заваривают крепкий чай, есть и такие, кто предпочитает матэ как альтернативу кофе, но все что-то пьют для бодрости.
Я сначала просто заливал кипятком мелко смолотый пахучий кофейный порошок, который всегда есть на кухоньке (за этим здесь следят), добавлял одну-две чайных ложечки сахара и шел к себе в комнату выполнять правило. Но, как оказалось, такой способ заварки не совсем правильный. Правильно по-гречески заваривают кофе вот как: берут подходящую турочку и наливают туда холодной воды; потом в нее насыпают мелкодисперсный порошок хорошо перемолотого кофе и ставят все это на газовую конфорку или электроплитку. Ждут, пока кофе нагреется, появится пеночка, и оно станет подыматься. Когда кофе начинает закипать - его снимают. Переливают в кружку, добавляют сахар и пьют.
Итак, после броуновского движения по корпусу постепенно все смолкает. Хлопающая дверь возвещает о том, что часть братии вышли на улицу - для выполнения там, на ходу, молитвенного правила. Оказывается, это тоже древняя практика. В своей книге «Моя жизнь со старцем Иосифом» отец Ефрем описывает, как они часто выходили на воздух и совершали правило ночью у своих келий. Я, честно скажу, один раз сходил и больше не стал, потому что, становясь на правило, мне хотелось делать его сосредоточенно, с закрытыми глазами, а не вышагивать по палисадникам с четками в руках. Но так, на ходу, правило не обязаны делать все - это лишь один из вариантов.
Правило занимает от 45 минут до часа. Начинаешь стоя читать молитву Иисусову и на каждую молитву крестишься и делаешь что-то вроде глубокого кивка головой и корпусом, затем возвращаешься в исходное положение и продолжаешь дальше. Чтобы не отвлекаться на счет, держишь в руках четки, лучше всего - на 300 узелков. После каждой молитвы берешь новый узелок пальцами - и так, пока не пройдешь все четки. Мне рекомендовали делать земные поклоны не сразу все, а поделив их на три части - по 50 поклонов. Для этого я откладываю в сторону четки-трехсотки, беру четки меньшего размера: или на 100, или 50 узелков - и начинаю класть земные поклоны, пока не пройду все четки. Затем беру опять четки-трехсотки и начинаю снова молитвы по ним. И так три раза. А в конце читаю 300 молитв «Пресвятая Богородице, спаси нас», и здесь можно добавить еще 50 земных поклонов, если есть силы. Послушники делают по 100 земных поклонов, а монахи - по 150, некоторые - по 200 и более.
Поначалу было очень тяжело привыкать к такому правилу, и я выполнял его за 1,5 часа. Но под конец моего пребывания в монастыре я привык к правилу, и оно стало приносить мне большое удовлетворение. Надеюсь, что я его не брошу. Мне кажется, что оно нужно, чтобы разогреть человека и привести его в такое легкое состояние, чтобы ему не хотелось спать, а хотелось молиться. Оставшееся до службы время братия проводит или в умно-сердечной молитве, или в чтении книг аскетической монашеской литературы. Я читал «Изложение монашеского опыта» старца Иосифа Исихаста, его письма к монашествующим или книгу старца Ефрема «Моя жизнь со старцем Иосифом», и это чтение приносило огромное духовное удовольствие.
Мне нравилось заранее приходить в храм, прикладываться к иконам и занимать свое место в стасидии. В храме совершенно темно, и только видно, как пономари затепливают лампады и вешают их с помощью специального приспособления на свои места. Постепенно собирается вся братия. Они тоже прикладываются к иконам и рассаживаются по стасидиям - каждый на свое место. В храме тихо, но видно, как братия тянут чётки. Все ждут богослужения, которое, безусловно, является центром духовной жизни монастыря.
Когда входит игумен Паисий, все встают и умолкают; стоят не шелохнувшись и смотрят на своего игумена. Вскоре за ним приходит в храм старец Ефрем. Все с благоговением смотрят на него, как на родного отца: как он крестится, как прикладывается к иконам, как идет к своему месту. Когда он встает на свое место, тогда все, начиная от старших и заканчивая младшими, подходят к нему за благословением. А потом все отходят каждый на свое место. На некоторое время в храме водворяется полное молчание - минут на 10. Потом седмичный священник берет благословение старца, идет в притвор и дает возглас. В притворе начинают читать полунощницу, и служба идет своим чередом.
Старец Иосиф Исихаст писал в своих письмах, что тот монах, который не держится молитвенного правила и не молится ночью, совершая молитвенное бдение по четкам, не может называться настоящим монахом, а есть только по внешности монах, но не суть таковой на самом деле.
Здесь, в пустыне Сонар, да и во всех монастырях, подчиняющихся отцу Ефрему, стараются держаться неукоснительно того правила, которого держался старец Иосиф Исихаст и которое он заповедал выполнять своим ученикам. Начинается оно, как я уже сказал, в 22:00 и заканчивается в 4:00, когда все монахи расходятся по кельям и отдыхают до 7 часов утра.
Школа молитвы и училище благочестия
Сюда поучиться благочестию приезжают гости со всей Америки и Канады, а также со всего мира. Например, при мне приезжал греческий архиерей из Германии, а перед этим - делегация из Румынии, состоящая из нескольких священнослужителей (игумен монастыря и несколько иеромонахов), а еще - два священника из Финляндии.
Днем все выходят на послушания и работают с 7:30 или с 8:00 до обеда, который, как я уже упоминал, всегда в одно и то же время - в 11:30. Старец Ефрем на обед не ходит; трапезу возглавляет игумен монастыря архимандрит Паисий. Старец принимает приехавших в обитель с 12:00 до 14:00 и затем уходит к себе. Также приехавших принимает и отец Паисий.
Братия работает на послушаниях с 12:00 до 15:00. Потом начинается вечерня - ровно в 15:30, она длится до 17:00, после вечерни бывает ужин, и сразу после ужина начинается повечерие, которое длится минут 40. На повечерии всегда читают Акафист Божией Матери; обычно это делает простой чтец, который читает очень быстро, а все крестятся в конце каждого икоса и кондака и делают поясной поклон. В конце повечерия поются тропари в честь Божией Матери, и все делают по 6 земных поклонов; потом расходятся по кельям. После повечерия запрещается ходить по кельям и разговаривать, можно гулять и творить непрестанно молитву Иисусову.
Большинство братий ложатся спать в 18:00, но кто-то и позже. И получается, что спят здесь 2 раза по 3-3,5 часа. Но, привыкая к такому графику сна и бодрствования, не чувствуешь ни усталости, ни переутомления.
Последние дни в святой обители
Долгое время я скорбел по поводу того, что не принимает меня старец Ефрем. Я все время молился о том, чтобы мне встретиться с ним и поговорить о своих проблемах. И вот груз с моей души был снят промыслительным образом.
Мы, трое выходцев из России, работали у Константина в ангаре, где руками (в резиновых перчатках) шелушили и перетирали, а потом просеивали сквозь самодельное сито высохшие пучки той самой «мериды», которую неделю назад так усердно собирали вместе с игуменом монастыря. Отец Паисий и теперь пришел и стал нам помогать, давая ценные указания, как и что делать. Работа спорилась. «Вот настоящий пастырь, - подумал я про себя. - Он всегда впереди овец и служит им своим примером праведной жизни и трудолюбия. Он несет наравне со всеми тяготы работ - да с таким пастырем и тягот не замечаешь, и работается легче и веселее». Но вот отец Паисий вышел по каким-то делам.
Мы немного разговорились с Анатолием, уроженцем Украины, который в Америке живет уже 20 лет. Он приезжает сюда, в Аризону, уже не первый раз, и его здесь хорошо знают. Мне кажется, он хочет поступить в этот монастырь послушником, хотя у него есть и работа, и бизнес, и взрослая дочь. Я рассказал ему, как очень скорблю от того, что не могу попасть к старцу. А он мне и говорит:
- Так старец Ефрем тебя и не примет, потому что паломников из России и других стран принимает отец Паисий, игумен монастыря. Он тоже старец.
И тут меня словно осенило: так вот оно - то самое, что я искал. Зачем мне тревожить старца Ефрема, если все мои проблемы может разрешить отец Паисий?!
Я попросил Анатолия сказать отцу Паисию, что очень хочу с ним поговорить. Анатолий тотчас же передал старцу мою просьбу, и отец Паисий назначил время, когда мне прийти к нему. Как будто гора с плеч свалилась! Сразу стало легко, и светло, и ясно! В тот же день я встретился со старцем, и все мои вопросы были разрешены. Слава Богу, Промыслителю всяческих! Наконец я сбросил груз своих проблем.
Подошли к концу дни моего пребывания в самом жарком и благодатном месте Америки - оазисе Святого Духа посреди безводной, покрытой колючками пустыни Сонора. Удивительные и запоминающиеся на всю жизнь воспоминания я увозил с собой на родину в надежде, что опыт такого монашеского делания, которое я встретил здесь, в Аризоне, пригодится в будущем и послужит духовным уроком не только мне, но и многим другим, ищущим путей спасения в этой переменчивой жизни.
Другая Америка
Не секрет, что чаще всего представление о Соединенных Штатах у нас, живущих в России, складывается по кинофильмам, сериалам и многим другим передачам, которые можно видеть по разным каналам нашего телевидения. Небоскребы, хайвэи, чайна-тауны, ковбои, индейцы, супергерои, рок-звезды и многое другое, что предлагают нам шоу-бизнес и киноиндустрия. Но Америка - это сложная и многоликая страна, и образ ее не может исчерпываться только перечисленным выше.
Если мы хотим найти пищу для страстей, то этого здесь предостаточно. Расфасовано в яркие, привлекательные упаковки и лежит готовое на прилавках - бери не хочу! Но оказывается, существует и другая, сокровенная Америка, где есть и православные храмы, и православные святыни, и пустынные монастыри, и святые угодники, и строгие монашеские уставы. Но такую Америку в кинофильмах не показывают. Вот именно об этой Америке мне и хотелось рассказать.
Я поехал сюда для того, чтобы увидеть старца Ефрема, последнего из учеников старца Иосифа Исихаста, и разрешить некоторые духовные вопросы, вставшие передо мной. И еще мне очень хотелось прикоснуться к живой монашеской традиции, носителем которой является отец Ефрем, и испытать ее на себе; хотелось окунуться в жизнь пустынного монастыря, воздвигнутого в непригодной для жилья местности, увидеть своими глазами рукотворное чудо современной Америки - монастырь преподобного Антония Великого. Надеюсь, что съездил я не зря.
Удивительное дело: до приезда в Америку старца Ефрема никто и не думал, что менее чем за 20 лет по всей стране в разных штатах начнут возникать и строиться православные монастыри, начнется духовное пробуждение, желание духовной жизни, искание святости там, где, казалось бы, ничего доброго и вырасти не может. Но, как говорится, невозможное человеку возможно Богу.
Безусловно, отец Ефрем с его монастырями - это Явление с большой буквы в православной жизни Америки. Да и не только Америки - всего мира. И мне кажется, такое явление нельзя оставить без внимания ни американцам, ни нам, хотя мы и живем за 12 часовыми поясами в другой части света, потому что это явление подлинной духовной жизни, явление очень яркое и благодатное. И нам, если мы хотим духовного преуспеяния на родине, обязательно надо перенимать тот духовный опыт, о котором явно засвидетельствовано свыше. Этот опыт надо всесторонне изучать, а то и по необходимости применять, адаптируя его к нашим условиям.
Надеюсь, что мой рассказ об устроении монашеской жизни в аризонской обители заинтересует российское монашество и послужит для пользы читающих и практикующих монашеский образ жизни здесь, в России.
Иеродиакон Никон (Горохов)
31 января 2013 г.
Отсюда