Немного личных воспоминаний
Просматриваю дневники о.Василия Серебрянникова, и живо предстали в памяти моменты личного общения с батюшкой. Увы, тогда не могла оценить этого вполне, воспринимала как должное, обыденное. А теперь ясно, что многое было на грани чудесного. Ну хотя бы душевное благородство, которое ныне столь редко, что воспринимается как явление ангела (это не мое сравнение, а одного моего давнего знакомого). Да и то, что в общении ищут не своей выгоды, а твоей пользы (в данном случае чаще всего духовной). О.Василий был, конечно, представителем старой, уже практически ушедшей в небытие, культуры...
Поводом для знакомства была задерживаемая батюшкой рукопись, которую меня просила взять у него м.Екатерина. Рукопись так и не нашлась, но знакомство произошло.
Я поделилась с о.Василием своими обстоятельствами, и он, спустя некоторое время (это его обычай - он никогда не отвечал тотчас, а после размышления и молитвы) советовал мне ехать в Питер и
обратиться к митрополиту Иоанну (дело происходило в начале 1990-х гг.). Но я не послушалась - потому что, во-первых, не представляла, как можно так легко обратиться к митрополиту (не могла оценить вполне простоту и доступность Вл.Иоанна, как и то, что он, как и о.Василий, был прежде всего добрым пастырем, заботящимся о душах человеческих - впоследствии мне это довелось как-то невнятно почувствовать). Думаю, о.Василий не был лично знаком с Вл. Иоанном, но их связывало духовное родство. Кроме того, у меня уже как-то складывалась жизнь в Москве, жаль было что-то и кого-то бросать и ехать опять в неизвестность. Но кто знает - как сложилась бы жизнь, если бы я послушалась батюшку. Однако Господь милостив и, хочется надеяться, у Него на нашу неразумную самостоятельность есть запасные спасительные варианты.
Затем я приходила к нему домой (по Филевской линии), когда он уже практически не выезжал в храм, по поводу его дневников и воспоминаний. Батюшка смертельно болел и, как врач, понимал это. Он хотел, чтобы дневники были опубликованы, и они в конце концов были опубликованы в книге, изданной усилиями его духовных чад вскоре после его смерти. Это при том, что всю жизнь он не хотел, или по крайней мере не высказывал желания как-то обнародовать свои записки. Мне они достались как в машинописном варианте, так и рукописные подлинники, я пользовалась и тем, и другим. Кроме того, какие-то моменты выясняла у него лично. Почерк у Батюшки был довольно неразборчивый.
Однажды мы договорились с ним о встрече с одной моей знакомой. Знакомая задерживалась, я приехала заранее. Батюшка готовился к встрече с нами, встал с постели (что представляло для него определенную трудность), оделся в подрясник, вышел в гостиную комнату, где было приготовлено угощение к чаю. При батюшке по очереди дежурили женщины - его духовные чада. И вот вторем мы ждали довольно долго, батюшка наконец изнемог и лег в постель. Я очень огорчалась из-за задержки моей знакомой. Наконец, она пришла. Как только мы вошли в комнату, поприветствовав нас, после небольшой паузы, батюшка произнес: "А вот она умрет благочестивой мирянкой", - и непонятно было, о ком речь, то ли о моей знакомой, то ли обо мне. О.Василий больше не вышел в гостиную, беседовали мы вокруг его кровати - нас интересовали его воспоминания...
Прошло несколько лет, у моей знакомой, с которой тогда мы были у о.Василия, обнаружили онкологическое заболевание, сделали операцию - как будто бы с благоприятным прогнозом. Спустя год внезапно оказалось, что состояние ее безнадежно. Она не думала о смерти, а до последнего была в работе, в планах. В последние месяцы Господь послал ей духовное испытание, которое она тяжело переживала, - видимо, так очищая и усовершенствуя ее душу в смирении. А может быть, это испытание и было причиной скоропостижной болезни и смерти... Она умирала в больнице. Поскольну она стремилась к монашеству, было поспешно все приготовлено к постригу, назначен день. Отцы приехали в больницу - но оказалось, что она уже умерла, не дождавшись лишь несколько часов... Отслужили прямо там, в больнице, первую панихиду.
Со временем мне вспомнился этот эпизод у о.Василия и его странные слова, сказанные как будно без повода. Моя знакомая действительно умерла благочестивой мирянкой. Я же еще жива...