Сейчас он как мученик...
Батюшка вел подвижнический образ жизни. Утром всегда был на полунощнице, перед этим уже прочитывал Евангелие,
потом возвращался в келью, немножко отдыхал и шел принимать народ. Народ он принимал внизу, где было специальное помещение.
Около 12 часов братия приходили к нему в келию, где совершалось монашеское правило. Народ в это время читал Псалтирь, а Батюшка поднимался в свою келию, там его ждали братия. Совершали монашеское правило. Апостол, Евангелие и Псалтирь он всегда сам читал. Часто батюшка читал по нескольку глав Евангелия - так он любил читать Евангелие. Правило совершалось до обеда.
После трапезы опять шел исповедовать. В одной комнате он проводит общую исповедь, а рядом в комнате читали Псалтирь - и за него, и за тех, кто исповедуется. Поэтому чувствовалась такая особая молитва, благодать. У него было правило - всех людей принимать, никому не отказывать. Так в Лавре было...
Допоздна принимал людей, а после ужина братия собирались у Батюшки, и он проводил чтения - читали Библию, уставы монастырские, святых отцов, разбирали прочитанное, и после этого всегда было утешение - какие-то сладости или рыбка, бутербродик с вареньем, фрукты или еще что-нибудь… Братия шли на отдых, а батюшку уже ждали у двери кельи приезжие протоиереи, монашествующие и др. О.Кирилл спрашивал: кто на исповедь? Если были на исповедь, он читал полный чин исповеди, без сокращения, с перечислением грехов, и потом исповедовал. Ели же исповедников не было, тогда принимал на духовную беседу. И так до позднего времени. Потом читал вечерние молитвы сам или, если сильно уставал, то келейник читал ему. И после этого оставался один. И опять же - неизвестно, чем он занимался, может быть, проповеди готовил, потому что другого времени у него не было. Спал очень мало. Ложился, наверное, уже за полночь. Такой у него день был напряженный. Весь день молитва, труд, богослужение.
Служил Батюшка часто. Когда он совершал Литургию, чувствовался особый молитвенный подъем. С глубоким смирением служил. С глубоким покаянием, проникновенно, тихо, благоговейно, молитвенно предстоял пред Престолом.
Никогда от него не слышали грубого, резкого слова, покрывал любовью, смирением, терпением.
Сейчас он как мученик… Некоторые не понимают, говорят: ну что же он не может умереть. Но дело в том, что он на кресте за всю Церковь. И именно его молитва очень важна.
потом возвращался в келью, немножко отдыхал и шел принимать народ. Народ он принимал внизу, где было специальное помещение.
Около 12 часов братия приходили к нему в келию, где совершалось монашеское правило. Народ в это время читал Псалтирь, а Батюшка поднимался в свою келию, там его ждали братия. Совершали монашеское правило. Апостол, Евангелие и Псалтирь он всегда сам читал. Часто батюшка читал по нескольку глав Евангелия - так он любил читать Евангелие. Правило совершалось до обеда.
После трапезы опять шел исповедовать. В одной комнате он проводит общую исповедь, а рядом в комнате читали Псалтирь - и за него, и за тех, кто исповедуется. Поэтому чувствовалась такая особая молитва, благодать. У него было правило - всех людей принимать, никому не отказывать. Так в Лавре было...
Допоздна принимал людей, а после ужина братия собирались у Батюшки, и он проводил чтения - читали Библию, уставы монастырские, святых отцов, разбирали прочитанное, и после этого всегда было утешение - какие-то сладости или рыбка, бутербродик с вареньем, фрукты или еще что-нибудь… Братия шли на отдых, а батюшку уже ждали у двери кельи приезжие протоиереи, монашествующие и др. О.Кирилл спрашивал: кто на исповедь? Если были на исповедь, он читал полный чин исповеди, без сокращения, с перечислением грехов, и потом исповедовал. Ели же исповедников не было, тогда принимал на духовную беседу. И так до позднего времени. Потом читал вечерние молитвы сам или, если сильно уставал, то келейник читал ему. И после этого оставался один. И опять же - неизвестно, чем он занимался, может быть, проповеди готовил, потому что другого времени у него не было. Спал очень мало. Ложился, наверное, уже за полночь. Такой у него день был напряженный. Весь день молитва, труд, богослужение.
Служил Батюшка часто. Когда он совершал Литургию, чувствовался особый молитвенный подъем. С глубоким смирением служил. С глубоким покаянием, проникновенно, тихо, благоговейно, молитвенно предстоял пред Престолом.
Никогда от него не слышали грубого, резкого слова, покрывал любовью, смирением, терпением.
Сейчас он как мученик… Некоторые не понимают, говорят: ну что же он не может умереть. Но дело в том, что он на кресте за всю Церковь. И именно его молитва очень важна.