(no subject)
Из книги Чижикова Виктора Александровича. Мы выпустим ее осенью. К 80-летию художника.
"БУКЕТ ЧУКОВСКОГО"
Это ещё до войны было.
Мы с отцом в Парке культуры катаемся на лодке, и вдруг по радио объявляют, что, значит, сейчас в Летнем театре выступит Чуковский. Я отцу кричу:
- Греби к берегу скорей!
Прибежали вовремя, успели. Расположились на первой скамейке. Когда на эстраду вышел Чуковский - все захлопали! И Чуковский начал читать свои произведения. Там было всё: и «Муха-Цокотуха», и «Ехала деревня мимо мужика…»
Дети, затаив дыхание, слушали, как он читает. Действительно, в его чтении была большая магия. Еще у него была такая манера: обращаться к тем ребятам, которые отвлекались и продолжали болтать. А когда к тебе обращается такой большой знаменитый человек - разговаривать как-то невежливо совсем.
Во время выступления Чуковского ему постоянно подносили цветы. Он их брал, благодарил и складывал на определённое место. И вдруг ему подносят дивной красоты букет: красное, синее, зелёное в этом букете, жёлтое. И цветы все крупные, и букет большой такой! Меня в этот момент какая-то неведомая сила подхватила, я подбежал к Чуковскому и говорю:
- Дедушка Чуковский! Подарите мне этот букет!
- Вот, детка, держи! - ответил Чуковский.
На раздумье у него не ушло ни капли времени: «Держи!»
Тут отец, возмущённый моим дерзким поступком, говорит:
- Нет, Витя! Это Корнею Ивановичу подарили, это его букет!
Тут, значит, Чуковский перебивает отца и говорит:
- Нет-нет, всё хорошо, пусть отнесёт букет маме.
Я был очень рад, что Чуковский не отнял у меня обратно этот букет. А я вцепился в него и так, во вцепившемся состоянии, отец вёл меня домой. И дома, когда я вручил цветы маме, это выглядело очень эффектно. Потому что на даче, где-нибудь загородом, такой букет ещё можно нарвать, но не в московских условиях.
И когда году в 73 или 74 мне позвонили из издательства и спросили, не хочу ли я проиллюстрировать «Доктора Айболита» Чуковского, я с большой радостью согласился.
На одном дыхании сделал эту книгу. Это не значит, что быстро, на одном дыхании в том смысле, что больше ни о чём не хотелось думать.
Меня наградили за неё дипломом Андерсена. А когда вручали диплом, то вручили и одну гвоздичку, как положено было. И я вспомнил вот тот самый красивый букет в моей жизни: сине-красно-жёлто-зелёный такой, яркий-яркий! Тяжёлый! "
"БУКЕТ ЧУКОВСКОГО"
Это ещё до войны было.
Мы с отцом в Парке культуры катаемся на лодке, и вдруг по радио объявляют, что, значит, сейчас в Летнем театре выступит Чуковский. Я отцу кричу:
- Греби к берегу скорей!
Прибежали вовремя, успели. Расположились на первой скамейке. Когда на эстраду вышел Чуковский - все захлопали! И Чуковский начал читать свои произведения. Там было всё: и «Муха-Цокотуха», и «Ехала деревня мимо мужика…»
Дети, затаив дыхание, слушали, как он читает. Действительно, в его чтении была большая магия. Еще у него была такая манера: обращаться к тем ребятам, которые отвлекались и продолжали болтать. А когда к тебе обращается такой большой знаменитый человек - разговаривать как-то невежливо совсем.
Во время выступления Чуковского ему постоянно подносили цветы. Он их брал, благодарил и складывал на определённое место. И вдруг ему подносят дивной красоты букет: красное, синее, зелёное в этом букете, жёлтое. И цветы все крупные, и букет большой такой! Меня в этот момент какая-то неведомая сила подхватила, я подбежал к Чуковскому и говорю:
- Дедушка Чуковский! Подарите мне этот букет!
- Вот, детка, держи! - ответил Чуковский.
На раздумье у него не ушло ни капли времени: «Держи!»
Тут отец, возмущённый моим дерзким поступком, говорит:
- Нет, Витя! Это Корнею Ивановичу подарили, это его букет!
Тут, значит, Чуковский перебивает отца и говорит:
- Нет-нет, всё хорошо, пусть отнесёт букет маме.
Я был очень рад, что Чуковский не отнял у меня обратно этот букет. А я вцепился в него и так, во вцепившемся состоянии, отец вёл меня домой. И дома, когда я вручил цветы маме, это выглядело очень эффектно. Потому что на даче, где-нибудь загородом, такой букет ещё можно нарвать, но не в московских условиях.
И когда году в 73 или 74 мне позвонили из издательства и спросили, не хочу ли я проиллюстрировать «Доктора Айболита» Чуковского, я с большой радостью согласился.
На одном дыхании сделал эту книгу. Это не значит, что быстро, на одном дыхании в том смысле, что больше ни о чём не хотелось думать.
Меня наградили за неё дипломом Андерсена. А когда вручали диплом, то вручили и одну гвоздичку, как положено было. И я вспомнил вот тот самый красивый букет в моей жизни: сине-красно-жёлто-зелёный такой, яркий-яркий! Тяжёлый! "