Синяя птица
Утром был туман.
Ворона сидела выше всех, на проводе, протянутом от одной многоэтажки к другой, и ей отлично было всё видно - и туман, и людей, и меня, задравши голову смотревшую на неё, а потом положившую коряжку от репейника на капот машине, припаркованной двумя колёсами на газоне. Я часто так делаю, но обычно кладу на куда ни попадя поставленные машины камень покрупней. Но в этот раз камня под рукой не оказалось. Будь я собакой или курицей - я бы гадила на капот, а тут - просто грязную ветку.
Ворона через одинаковые промежутки каркала. Крик давался ей с напряжением, она растопыривала хвост и наклонялась, крича.
Я ещё несколько раз останавливалась, чтоб посмотреть на неё.
Вот век бы стоять и никуда не идти, смотреть, как ворона на проводе каркает. Скромные радости горожанина.
Фон за вороной с каждым разом становился голубоватей: туман, переходивший в облака, таял.
Ворона сидела выше всех, на проводе, протянутом от одной многоэтажки к другой, и ей отлично было всё видно - и туман, и людей, и меня, задравши голову смотревшую на неё, а потом положившую коряжку от репейника на капот машине, припаркованной двумя колёсами на газоне. Я часто так делаю, но обычно кладу на куда ни попадя поставленные машины камень покрупней. Но в этот раз камня под рукой не оказалось. Будь я собакой или курицей - я бы гадила на капот, а тут - просто грязную ветку.
Ворона через одинаковые промежутки каркала. Крик давался ей с напряжением, она растопыривала хвост и наклонялась, крича.
Я ещё несколько раз останавливалась, чтоб посмотреть на неё.
Вот век бы стоять и никуда не идти, смотреть, как ворона на проводе каркает. Скромные радости горожанина.
Фон за вороной с каждым разом становился голубоватей: туман, переходивший в облака, таял.