(no subject)
У Полининого отца ז"ל был однокурсник-китаец. Он прекрасно выучил русский язык, ходил по театрам и вообще хорошо вписался в студенческую жизнь конца 1950 гг. Пока не пропал в одночасье вместе со всеми остальными китайскими студентами. У нас сохранилось даже несколько его писем: первое еще из поезда, и еще несколько уже из города в Китае, где он поселился. Они написаны прекрасным русским языком - и очень страшные.
Отстраненным и безразличным тоном автор рассказывает о собраниях рабочих коллективов, где каждый должен выходить и каяться перед коллективом в грехах против революции и прогресса. Потом письма прекратились. Это все было еще задолго до "культурной революции". А картинки относятся уже к культурной революции, которая была через несколько лет. Там уже не было никакой иллюзии добровольного покаяния.
Как-то мне нынешнее поветрие флагеллянтства по белой вине это напомнило.
ומרדכי לא יכרע ולא ישתחוה
Отстраненным и безразличным тоном автор рассказывает о собраниях рабочих коллективов, где каждый должен выходить и каяться перед коллективом в грехах против революции и прогресса. Потом письма прекратились. Это все было еще задолго до "культурной революции". А картинки относятся уже к культурной революции, которая была через несколько лет. Там уже не было никакой иллюзии добровольного покаяния.
Как-то мне нынешнее поветрие флагеллянтства по белой вине это напомнило.
ומרדכי לא יכרע ולא ישתחוה