Ремонт: 19-й день считая с третьего, 4-й с восемнадцатого
Всё чаще я по городу брожу, всё чаще... Рядом с домом роскошно расцвели вишни. Ношу чёрные доски: прах и пепел бывшей жизни -- на помойку. Хожу как будда по тротуару, усыпанному лепестками.
Новые голые стены и потолки -- гудят каким-то странным эхом. Входя, открывая дверь, прислушиваюсь. Сижу на кухне -- вдруг кажется, какой-то знакомый звук. Прислушиваюсь, но ничего не слышу. Ничего нет. Пустота голых новых стен и новая непривычная свобода.
Привычки вросли в тело. Взгляд натыкается на старые вещи. Чайник железный стоит на полу. Плошка. Часы: поздно, но никуда идти не надо. Всё равно дёргаюсь. Чаще ем. Хожу за продуктами по вечерам.
Пожалуй, буду гулять. У нас хорошо. Вишни цветут, нервные запахи весны вдруг налетают, не успеешь понять, что -- а ничего уже нет. Чем пропитываться гарью, пылью и мокрой душной бумагой -- уж лучше весна. Когда ещё такая долгая будет.
Новые голые стены и потолки -- гудят каким-то странным эхом. Входя, открывая дверь, прислушиваюсь. Сижу на кухне -- вдруг кажется, какой-то знакомый звук. Прислушиваюсь, но ничего не слышу. Ничего нет. Пустота голых новых стен и новая непривычная свобода.
Привычки вросли в тело. Взгляд натыкается на старые вещи. Чайник железный стоит на полу. Плошка. Часы: поздно, но никуда идти не надо. Всё равно дёргаюсь. Чаще ем. Хожу за продуктами по вечерам.
Пожалуй, буду гулять. У нас хорошо. Вишни цветут, нервные запахи весны вдруг налетают, не успеешь понять, что -- а ничего уже нет. Чем пропитываться гарью, пылью и мокрой душной бумагой -- уж лучше весна. Когда ещё такая долгая будет.