К 1050-летию города Белозерска. (Продолжение)
Из книги Валерия Колодяжного "На парах и под парусом". Отрывок. Год 1885.
"28 мая снялись с якоря мы и батарея "Первенец". Отправились в г. Ревель (Таллин - В.К.), который находится в 300 миль от Кронштадта. К ночи разыгралась непогода, стало сильно качать, а так как ход нашего судна "Кремль" был плохой, то "Первенец" ушёл вперед, они опасались, чтобы не случилось какого несчастья с ними. На "Первенце" находился Начальник Учебно-Артиллерийского Отряда, они хотя и подавали сигнал, чтобы следовали мы за ними, но у нас ответили, что не можем следовать за ними, и "Первенец" скрылся из виду. Качка усилилась. Наш Командир капитан 1 ранга Шамшин для большей безопасности при качке, чтобы батарею не выбросило на камни или на мель, приказал отдать якорь на глубине 50 сажень. Встали на якорь, а погода всё ухудшается. В 12 часов ночи заметили течь в кормовой части судна. Старший офицер капитан 2 ранга Остелицкий (П.С.Остелецкий - В.К.), видя неминуемую гибель, приказал отклепать якорь без дозволения командира и идти к берегу, где ближе. 29 мая лопнула в машине я даже не знаю, какая труба, и обожгло двух матросов, а берегов не видно. Машина ещё хуже стала работать. Вода всё накапливается, хоть мы её и выкачиваем. Каюту командира и офицерские каюты уже затопило. Приказали нам за борт бросать снаряды из бомбовых погребов. Все работали быстро, и господа офицеры таскали снаряды, как и матросы, на себе, по четыре пуда с лишком снаряд. Но ничто не помогало, корма всё ниже и ниже садилась. Зарядили боковые 8-дюймовые пушки и стреляли из них, но ответа не слышно.
Настала другая ночь, погода не унималась. Волны через борта хлещут, все такие усталые, мокрые, работать нет силы, тут терялись последние надежды на спасение. Все кормовые отделения наполнились водой. 30 мая утром увидели берег не особенно в большом расстоянии, а так как, по расчёту наполнения воды в трюмы и в машину, судно должно скоро погрузиться в воду, то прибавили ещё ходу машине, чтобы скорее дойти до берега, и оставалось до него не более 5 миль, тут у нас возвращались надежды на спасение, вдруг перестал действовать руль, и пошло судно вдоль берега. Корма стала заливаться, все закричали "Тонем!" Старший офицер стал давать наставления матросам: "Зря не скакать, в шлюпки садиться по расчёту, чтобы не затопить шлюпку". Приказано спустить первым рабочий катер, но его оторвало волной и с силой понесло по волнам, а больше и спасаться не на чем. Хотя и были два вельбота, да две шестёрки, но команде на них не спастись. Многие матросы плакали, а господа офицеры некоторые горазже матросов плакали, а священник без памяти лежал на баке. Хотя водолазы и поправляли штур-трос, но ничего не могли сделать, чтобы руль действовал. Тут кому-то на ум пришло поставить кливер, и когда его подняли, судно вдруг поворотило к берегу. Стали все тут Богу молиться. Только кормой судно коснулось земли, как стало погружаться на дно, но мы уже успели вытащить на берег чемоданы, спустили оставшиеся шлюпки и уехали на берег. Судно не ушло всё под воду по случаю мели, а затонуло по верхнюю палубу.
Только на берегу к нам вернулись силы. Ничего мы не успели вынести из казённых вещей, кроме своих чемоданов, но человек у семнадцати и чемоданы утонули. Из церковных вещей тоже всё утонуло, кроме иконы Святого Чудотворца Николая, её вывезли на берег. В этот же день отслужили молебен, и нам отвели для ночлега сарай, а офицерам дом, в котором живут солдаты, служащие в пограничной страже. Есть у нас ничего не было, ревизор купил корову, да её мало хватило, хлеба нет, потому что нет ни сёл, ни деревень. А по лесу живут Чухни, дом от дома не видно. Нашли мелкую лавочку и её так обчистили, что и орех не оставили, за деньгами не стояли, платили сколько запросят. Хотя и не досыта поели, но спать можно ложиться, цыгане не приснятся.
31 мая разошлись мы все по мысу, так что и искать не найти, мыс дикий, ходили в домики Чухон, кто возвращался сытый и пьяный, а кто и голодный, но нам стало хватать своей пищи, пригнали коров и закололи. Живём, работы никакой нет, погода установилась, стали спать в лесу на воздухе. 6 июня пришли к нам суда: броненосный корабль "Пётр Великий", броненосный фрегат "Князь Пожарский", пароходо-фрегат "Олаф", транспорт "Красная Горка", два военных парохода "Нептун" и "Компас", которые выкачивали воду из батареи."
"28 мая снялись с якоря мы и батарея "Первенец". Отправились в г. Ревель (Таллин - В.К.), который находится в 300 миль от Кронштадта. К ночи разыгралась непогода, стало сильно качать, а так как ход нашего судна "Кремль" был плохой, то "Первенец" ушёл вперед, они опасались, чтобы не случилось какого несчастья с ними. На "Первенце" находился Начальник Учебно-Артиллерийского Отряда, они хотя и подавали сигнал, чтобы следовали мы за ними, но у нас ответили, что не можем следовать за ними, и "Первенец" скрылся из виду. Качка усилилась. Наш Командир капитан 1 ранга Шамшин для большей безопасности при качке, чтобы батарею не выбросило на камни или на мель, приказал отдать якорь на глубине 50 сажень. Встали на якорь, а погода всё ухудшается. В 12 часов ночи заметили течь в кормовой части судна. Старший офицер капитан 2 ранга Остелицкий (П.С.Остелецкий - В.К.), видя неминуемую гибель, приказал отклепать якорь без дозволения командира и идти к берегу, где ближе. 29 мая лопнула в машине я даже не знаю, какая труба, и обожгло двух матросов, а берегов не видно. Машина ещё хуже стала работать. Вода всё накапливается, хоть мы её и выкачиваем. Каюту командира и офицерские каюты уже затопило. Приказали нам за борт бросать снаряды из бомбовых погребов. Все работали быстро, и господа офицеры таскали снаряды, как и матросы, на себе, по четыре пуда с лишком снаряд. Но ничто не помогало, корма всё ниже и ниже садилась. Зарядили боковые 8-дюймовые пушки и стреляли из них, но ответа не слышно.
Настала другая ночь, погода не унималась. Волны через борта хлещут, все такие усталые, мокрые, работать нет силы, тут терялись последние надежды на спасение. Все кормовые отделения наполнились водой. 30 мая утром увидели берег не особенно в большом расстоянии, а так как, по расчёту наполнения воды в трюмы и в машину, судно должно скоро погрузиться в воду, то прибавили ещё ходу машине, чтобы скорее дойти до берега, и оставалось до него не более 5 миль, тут у нас возвращались надежды на спасение, вдруг перестал действовать руль, и пошло судно вдоль берега. Корма стала заливаться, все закричали "Тонем!" Старший офицер стал давать наставления матросам: "Зря не скакать, в шлюпки садиться по расчёту, чтобы не затопить шлюпку". Приказано спустить первым рабочий катер, но его оторвало волной и с силой понесло по волнам, а больше и спасаться не на чем. Хотя и были два вельбота, да две шестёрки, но команде на них не спастись. Многие матросы плакали, а господа офицеры некоторые горазже матросов плакали, а священник без памяти лежал на баке. Хотя водолазы и поправляли штур-трос, но ничего не могли сделать, чтобы руль действовал. Тут кому-то на ум пришло поставить кливер, и когда его подняли, судно вдруг поворотило к берегу. Стали все тут Богу молиться. Только кормой судно коснулось земли, как стало погружаться на дно, но мы уже успели вытащить на берег чемоданы, спустили оставшиеся шлюпки и уехали на берег. Судно не ушло всё под воду по случаю мели, а затонуло по верхнюю палубу.
Только на берегу к нам вернулись силы. Ничего мы не успели вынести из казённых вещей, кроме своих чемоданов, но человек у семнадцати и чемоданы утонули. Из церковных вещей тоже всё утонуло, кроме иконы Святого Чудотворца Николая, её вывезли на берег. В этот же день отслужили молебен, и нам отвели для ночлега сарай, а офицерам дом, в котором живут солдаты, служащие в пограничной страже. Есть у нас ничего не было, ревизор купил корову, да её мало хватило, хлеба нет, потому что нет ни сёл, ни деревень. А по лесу живут Чухни, дом от дома не видно. Нашли мелкую лавочку и её так обчистили, что и орех не оставили, за деньгами не стояли, платили сколько запросят. Хотя и не досыта поели, но спать можно ложиться, цыгане не приснятся.
31 мая разошлись мы все по мысу, так что и искать не найти, мыс дикий, ходили в домики Чухон, кто возвращался сытый и пьяный, а кто и голодный, но нам стало хватать своей пищи, пригнали коров и закололи. Живём, работы никакой нет, погода установилась, стали спать в лесу на воздухе. 6 июня пришли к нам суда: броненосный корабль "Пётр Великий", броненосный фрегат "Князь Пожарский", пароходо-фрегат "Олаф", транспорт "Красная Горка", два военных парохода "Нептун" и "Компас", которые выкачивали воду из батареи."