ЗОЛОТУХИН ЧИТАЕТ ИОАННА КРОНШТАДТСКОГО. К дню памяти актера. Часть II. Исповедь
Оригинал взят у otets_gennadiy в ЗОЛОТУХИН ЧИТАЕТ ИОАННА КРОНШТАДТСКОГО. К дню памяти актера. Часть II. Исповедь
Валерий Золотухин приехал с сыном отцом Дионисием в Санкт-Петербург вечером 14 января за день до Таисиинского вечера (это был 2009 год). Я расположил их в гостинице «Камердинер», что рядом с Леушинским подворьем на Озерном переулке. Ее директор Ольга сочла для себя честью принять знаменитого актера, не взяв никакой платы. С дороги гости были уставшие и мы договорились встретиться завтра на службе у нас в храме.
На другой день - 15 января - на память игумении Таисии перед службой отец Дионисий сказал мне, что Валерий Сергеевич хотел бы поисповедоваться. Не без волнения я услышал об этом. Исповедовать известного артиста психологически не просто. Исповедь предполагает духовное доверие со стороны исповедника и духовную власть со стороны священника, а также взаимное доверие и любовь во Христе. А если грехи потребуют врачевания, а может быть и епитимьи. А может, в том состоянии, что сейчас он еще не может подойти к причастию? Хватит ли мужества и такта его обличить? Но Господь покрывает все эти человеческие волнения. В момент исповеди видишь не знаменитого артиста, а человеческую душу.
Валерий Сергеевич перед исповедью сокрушенно предупредил, что он, к сожалению, очень давно не был на исповеди и чувствует в ней большую потребность. «Может быть, я для этого и приехал. Тем более перед таким вечером нужно обязательно исповедоваться...»
Это была глубокая и искренняя исповедь, какие бывают не часто. Это был честный самоэкзамен и жесткое самоиспытание. Мне не нужно было что говорить и чему-то наставлять. Скорее, я сам учился, как нужно исповедоваться. Главное, я видел, что в этот момент артист никого не играл и никого не изображал, он был просто рабом Божиим, кающимся перед Своим Небесным Отцом. Когда я наложил на него епитрахиль, он был весь в слезах, а после разрешительной молитвы, сказал: «Как камень с души упал. Я рад, что наконец-то поисповедовался. Давно надо было это сделать.» Его влажные от слез глаза сияли. На этой службе памяти игумении Таисии он причастился Святых Таин.
Только после исповеди и причастия я по настоящему осознал, какое важное духовное событие в жизни актера произошло у нас на подворье. Мог ли я подумать, что казалось бы случайное знакомство в фойе Таганки продолжится таким духовным событием. Я считаю, что это стало возможным благодаря молитвам и небесному заступничеству игумении Таисии, которая является особой молитвенницей о представителях творческой интеллигенции.
После службы Золотухин не остался на трапезу, но сразу отправился в гостиницу. «Нам нужно еще хорошо порепетировать». Ему понравилась идея почитать на сцене с сыном «Мою жизнь во Христе» в виде диалога священника и мирянина. Причем выборку фрагментов он взял на себя. Также он предложил почитать стихи Таисии и в обязательном порядке стихотворение Пушкина «Клеветникам России».
Программа концерта была уже сверстана и перенасыщена. Мне показалось, что три номера будет многовато и предложил оставить только чтение Иоанна Кронштадтского и Пушкина.
До вечера Валерий Сергеевич с отцом Дионисием репетировали Иоанна Кронштадтского в гостинице.
(Продолжение следует)
Валерий Золотухин приехал с сыном отцом Дионисием в Санкт-Петербург вечером 14 января за день до Таисиинского вечера (это был 2009 год). Я расположил их в гостинице «Камердинер», что рядом с Леушинским подворьем на Озерном переулке. Ее директор Ольга сочла для себя честью принять знаменитого актера, не взяв никакой платы. С дороги гости были уставшие и мы договорились встретиться завтра на службе у нас в храме.
На другой день - 15 января - на память игумении Таисии перед службой отец Дионисий сказал мне, что Валерий Сергеевич хотел бы поисповедоваться. Не без волнения я услышал об этом. Исповедовать известного артиста психологически не просто. Исповедь предполагает духовное доверие со стороны исповедника и духовную власть со стороны священника, а также взаимное доверие и любовь во Христе. А если грехи потребуют врачевания, а может быть и епитимьи. А может, в том состоянии, что сейчас он еще не может подойти к причастию? Хватит ли мужества и такта его обличить? Но Господь покрывает все эти человеческие волнения. В момент исповеди видишь не знаменитого артиста, а человеческую душу.
Валерий Сергеевич перед исповедью сокрушенно предупредил, что он, к сожалению, очень давно не был на исповеди и чувствует в ней большую потребность. «Может быть, я для этого и приехал. Тем более перед таким вечером нужно обязательно исповедоваться...»
Это была глубокая и искренняя исповедь, какие бывают не часто. Это был честный самоэкзамен и жесткое самоиспытание. Мне не нужно было что говорить и чему-то наставлять. Скорее, я сам учился, как нужно исповедоваться. Главное, я видел, что в этот момент артист никого не играл и никого не изображал, он был просто рабом Божиим, кающимся перед Своим Небесным Отцом. Когда я наложил на него епитрахиль, он был весь в слезах, а после разрешительной молитвы, сказал: «Как камень с души упал. Я рад, что наконец-то поисповедовался. Давно надо было это сделать.» Его влажные от слез глаза сияли. На этой службе памяти игумении Таисии он причастился Святых Таин.
Только после исповеди и причастия я по настоящему осознал, какое важное духовное событие в жизни актера произошло у нас на подворье. Мог ли я подумать, что казалось бы случайное знакомство в фойе Таганки продолжится таким духовным событием. Я считаю, что это стало возможным благодаря молитвам и небесному заступничеству игумении Таисии, которая является особой молитвенницей о представителях творческой интеллигенции.
После службы Золотухин не остался на трапезу, но сразу отправился в гостиницу. «Нам нужно еще хорошо порепетировать». Ему понравилась идея почитать на сцене с сыном «Мою жизнь во Христе» в виде диалога священника и мирянина. Причем выборку фрагментов он взял на себя. Также он предложил почитать стихи Таисии и в обязательном порядке стихотворение Пушкина «Клеветникам России».
Программа концерта была уже сверстана и перенасыщена. Мне показалось, что три номера будет многовато и предложил оставить только чтение Иоанна Кронштадтского и Пушкина.
До вечера Валерий Сергеевич с отцом Дионисием репетировали Иоанна Кронштадтского в гостинице.
(Продолжение следует)