Дом Берга
За зданием МИДа
1 Дом Берга, Денежный переулок, дом 5, стр.1 Фото автора
Всякий раз, когда начинаешь рассказывать о доме, не можешь обойтись без биографии людей, его создавших или принявших участие на каком-то отрезке его жизни.
Дом Берга удивителен в страницах истории и богат на судьбы участников всех произошедших событий и событий, которым суждено произойти или происходящих на наших глазах.
И с такими страницами истории буду то забегать вперёд , то возвращаться: ведь несколько из них приходятся на юбилейный год, так что и пусть дань «Сто лет спустя» будет отдана.
Безусловно лучше всего всё-таки начать со строительства дома, но не обессудьте, дорогие читатели и друзья, за растечение мыслей по древу: поверьте, я стараюсь быть объективной и лаконичной, а не изливать на вас всё, что узнала, прочитав, и/или услышала.
Тем более, что давненько обещалась рассказать о гении места, а дом Берга - яркий тому пример. Это следовало бы сделать в новогодние каникулы 2024 года к столетнему юбилею знакомства М.А.Булгакова с Л.Е. Белозерской(вторая жена), что произошло в начале января 1924 года. Оба были приглашены в Бюробин по случаю приёма в Москве Алексея Константиновича Толстого( кстати у него 10 января День рождения). Толстой редактировал еженедельное литературное приложение к «Накануне», поэтому на приём были приглашены печатавшиеся там московские авторы, среди которых оказался начинающий литератор Михаил Булгаков.
В Доме Берга, расположенному по адресу: улица Веснина - так именовался Денежный переулок в советское время; с весны 1922 года разместилось Бюро обслуживания иностранцев при Народном комиссариате по иностранным делам - сокращённо Бюробин. Русские эмигранты в то время считались иностранцами.
Отрывок из статьи, Виктор Сутормин:
За тот век, что предшествовал постройке особняка, участок много раз переходил от одного владельца к другому. Дом с флигелями и конюшнями, принадлежавший Зотовым, погиб в пожаре 1812 года - уцелел только сад. Коллежский советник граф Александр Иванович Зотов вскоре после войны с французами умер, и вдова Екатерина Петровна продала так и не восстановленную усадьбу Ефимовским*:
Русский графский род, происходивший от сестры императрицы Екатерины Первой, Анны Самуиловны Скавронской, жены литовца Михаэля Иоахимом. Последний в 1725 году переехал в Россию и в 1727 году был пожалован деревнями, а его сыновья Иван и Андрей Ефимовские в 1742 году получили от императрицы Елизаветы Петровны, приходившейся им двоюродной сестрой, графские титулы.
Граф Петр Андреевич Ефимовский к 1818 году отстроил большой деревянный дом с двумя флигелями - в соответствии с тогдашней модой, в стиле ампир. После его кончины вдова Аграфена Фёдоровна владела усадьбой до её продажи Михаилу Николаевичу Загоскину в 1831 году.
Покупатель состоял при московском военном генерал-губернаторе чиновником особых поручений - и был к тому же литератором, причем настолько известным, что его роман «Юрий Милославский, или Русские в 1612 году» чуть было не присвоил Хлестаков, когда вошел в раж, изображая из себя важную птицу. Весьма вероятно, что гонорар за изданный в конце 1829 года роман был потрачен на покупку дома, в котором писатель остался жить до конца своих дней. Будучи добрым и любезным человеком, Михаил Николаевич не лукавил, говоря: «одно из величайших моих наслаждений состоит в том, чтоб показывать проезжим все диковины и редкости города». В 1850 году, завершая творческий путь, он напечатал четыре выпуска очерков-зарисовок под общим названием «Москва и Москвичи» - и в этот раз уже не Хлестаков, а Гиляровский позаимствовал у Загоскина если не успех книги, то её название.
Михаил Николаевич Загоскин. Русский писатель и драматург, директор московских театров и московской Оружейной палаты. Действительный статский советник в звании камергера.
В 1858 году усадьба стала собственностью генерал-майора Федора Петровича Полтынина, три года спустя участком владел уже купец Второй гильдии Андрей Максимович Козаков, затем хозяева менялись каждые 7-8 лет, а с деревянным домом ничего не происходило, пока в 1884 году вдова гвардейского капитана Агафья Александровна Козлова не надумала облагородить фасад. В соответствии с её желанием академик архитектуры Федор Карлович Мелгрен, оставив без изменений центральную часть дома и слегка перестроив оба флигеля, декорировал их в едином стиле, украсив фасады колоннами, а фронтоны - гербами дворянского семейства Козловых.
В 1897 году усадьбу приобрел потомственный дворянин Сергей Павлович Берг и сразу же распорядился все переделать. Архитектор Иван Аввакумович Гевенов построил вдоль тротуара одноэтажный каменный дом, а в саду поставил деревянные беседки - две в русском стиле и две в восточном. Результат заказчика не удовлетворил. Быть может, смотрелось недостаточно солидно для резиденции миллионера, владельца текстильных мануфактур и сахарорафинадного производства, литейных заводов и золотых приисков, или же восточный колорит не пришелся по вкусу человеку, ориентированному на западную культуру. Как бы то ни было, для новой перестройки дома Берг пригласил архитектора Бойцова, к тому времени уже более 15 лет работавшего в Москве и снискавшего репутацию мастера, способного создать хоть замок, хоть дворец.
Сергей Павлович Берг
Ольга Леопольдовна Берг
Семья Берг на даче в 1907 году . Быково
Татьяна Леонидовна Берг и Николай Сергеевич Берг в Денежном переулке 1970 гг
Биографической информации о Бойцове сохранилось так мало, что в различных источниках он именуется то Петром Семёновичем, то Петром Самойловичем; год смерти его неизвестен, годом рождения можно предположительно считать 1849-й. Появился он на свет, вероятно, в Нижнем Новгороде (по крайней мере, первые заказы Бойцовым были получены и выполнены именно в этом городе). Где он учился, неизвестно - во всяком случае, его фамилия не обнаружена в списках выпускников учебных заведений, готовивших архитекторов и строителей. По тому, с какой легкостью он играл различными стилями, какие изумительные создавал интерьеры и орнаменты для них, вполне можно предположить, что Бойцов вышел из стен Строгановского училища технического рисования. Звание учёного рисовальщика позволяло заниматься орнаментальной живописью (эскизы принтов для тканей, обоев и тому подобного), создавать образцы мебели и украшений - но не давало права заниматься архитектурой и строительством. Впрочем, в XIX веке Нижний Новгород мог уступить в чём бы то ни было разве что столицам - Санкт-Петербургу и Москве, - поэтому заказов, на которых можно было проявить себя с блеском, Бойцову хватало.
Сотрудничество с московской мебельной фабрикой Александра Шмита не только приносило хороший заработок, но и привело в итоге к переезду в Москву: дочь Шмита стала женой Бойцова, а сын и наследник мебельного фабриканта - надежным деловым партнером. В 1885 году Шмиты построили для себя на Пресне, рядом с фабрикой, новый дом по проекту зятя. Кто подписал чертежи, неизвестно, но авторство Бойцова не вызывает сомнений, поскольку его архитектурная карьера в Москве началась именно с этого. Павел Шмит и Пётр Бойцов были одногодками и сдружились, жёны их тоже между собой хорошо ладили, а надо сказать, что женат был Павел Александрович Шмит на Вере Викуловне Морозовой, дочери одного из текстильных магнатов Российской империи. Побывав в гостях у Веры и Павла, Викула Елисеевич оценил по достоинству их новое жилище и пригласил Бойцова для постройки загородного дома. Вслед за Морозовым к Бойцову начали обращаться и другие очень состоятельные клиенты, желавшие получить такую резиденцию, чтобы захватывало дух - и не от роскоши, а от красоты. Петр Бойцов выполнял заказы князей Вяземских, Святополк-Четвертинских, Щербатовых, и некоторые из построенных им домов можно без преувеличения назвать дворцами или замками.
Отсутствие диплома архитектора совершенно не влияло на творчество Бойцова - для городского дома чертежи мог подписать коллега, который затем руководил строительными работами. Обычно это были: Алексей Флодин или Николай Мемнонов, и для загородной усадьбы соблюдения таких юридических формальностей даже и не требовалось. Во всяком случае, Бойцов работал много и зарабатывал хорошо - мог даже позволить себе на безвозмездной основе выполнить декоративное оформление нескольких залов Исторического музея. Кто рекомендовал Бергу Бойцова, неизвестно; но эта постройка стала одним из лучших его творений и одним из красивейших домов нашего города. Отделенный от тротуара изящной, но строгой кованой оградой, облицованный серым песчаником, украшенный каменной резьбой, особняк приковывает к себе взгляд сразу и надолго. Фасад решён в стилистике ренессанса, интерьеры же оформлены Бойцовым с использованием готики, барокко, неогреческого и других стилей, любимых зодчими периода эклектики, - и даже элементы модерна вплетаются в общую гармонию, подобно первым росткам, стремящимся занять свое место под солнцем.
2 Фото автора блога
Частной жизни отводился второй этаж, там располагался будуар хозяйки и комнаты, предназначенные для детей. На первом был кабинет Сергея Павловича, столовая, зимний сад и парадные помещения для приема гостей, где каждая деталь производила нужный эффект. Еще только поднимаясь по ступеням крыльца, визитер осознавал, «кто есть кто»: кованый готический фонарь над дубовой дверью освещал высеченный из камня герб владельцев дома; в вестибюле парусом над головой раскрывался расписной потолок, опиравшийся на четыре пары полированных белых колонн; мраморные драконы под балками балюстрады застыли, как часовые, не удостаивая взглядом входящего… Бронзовые львиные морды вцепились клыками в штанги, прижимающие к ступеням ковровую дорожку… а ты осторожно приближаешься по лестнице к зеркалу в строгой раме, где в глазах у своего отражения невольно прочтешь вопрос: «А достоин ли я быть принятым в этом доме?»
Парадный холл в тюдоровском стиле - небольшой по размеру, зато высотой в два этажа и величественный, словно храм - был обшит темными дубовыми панелями и украшен гобеленами. В зал, не имеющий наружных окон, солнечный свет падал сверху, через застекленный проем, опиравшийся на деревянные готические своды. Ажурная лестница с множеством поворотов вела на второй этаж, в жилые покои, а вход в кабинет хозяина располагался в глубине холла, за нижним маршем лестницы. Дубовые двери в противоположной стене холла не распахивались, а разъезжались в стороны, неслышно скользя на роликах, и гость попадал в бальную залу - светлое и роскошное помещение, очаровательное в своей эклектичности. У Бойцова гипсовые амуры и вызолоченные лица младенцев-путти с люстрами и светильниками в духе раннего модерна и лепниной в стиле ренессанс соседствуют настолько естественно и непринужденно, что даже не возникает желания воспринимать и рассматривать их по отдельности.
Особого внимания достойна художественная роспись потолка. Резвящиеся в небе купидоны осыпают дарами пару влюбленных, украшают их головы цветочными венками, оберегают от опасности, которая совсем рядом - это Ангел смерти. Надев третий венок на седую голову Ангела, купидоны отвлекли его и похитили орудия смерти - косу и песочные часы. Сюжет, словно взятый из эпохи барокко, модным живописцем конца XIX века Клавдием Степановым разработан с легкостью почти акварельной. Живописец не имитирует творения мастеров XVII века, он не скрывает, что знаком с творениями импрессионистов и прерафаэлитов - а попавший на край композиции цветок чертополоха (излюбленный декоративный мотив модернистов) намекает, что и это художественное направление автору не чуждо.
По окончании работ заказчик мог гордиться - теперь он владел одним из лучших домов в Москве, на строительство и отделку которого ушло всего два года. Сергей Павлович был человеком передовых взглядов - сторонником парламентаризма и любителем технических новаций. Оснастив принадлежавшие ему предприятия самым современным оборудованием, не мог же он собственное жилище оставить без новейших достижений цивилизации? Поэтому в особняке, разумеется, был телефон и со всеми удобствами: горячую воду и подачу теплого воздуха в помещения обеспечивала размещенная в подвале котельная, а в люстрах под потолками и настенных светильниках сияли электрические лампочки.
Существует мнение, что особняк С.П. Берга стал первым в Москве частным домом с электрическим освещением.Когда строился особняк в Денежном переулке, первая в Москве электростанция успешно функционировала уже лет десять. Она вырабатывала постоянный ток напряжением сто двадцать вольт, который по подземным кабелям поступал к абонентам: телеграфу, телефонным станциям, государственным учреждениям - а также и частным лицам при условии достаточной их платежеспособности. Так что перестраивавшийся пятью годами раньше дом конкурента-сахарозаводчика Харитоненко, весьма вероятно, к электрической сети был подключен тогда же.
Так или иначе, но именно к дому в Денежном переулке «приклеилась история» про «электрический бал», пересказанная Гиляровским - хотя сам-то Владимир Алексеевич ни единым словом Бергов не упомянул, у него дело происходило в доме некой молодой вдовы-миллионерши. Согласно этой легенде, собиравшиеся на приём по случаю новоселья дамы делали себе макияж, сидя перед зеркалами, освещенными газовыми рожками или керосиновыми лампами, - и рассчитывая на столь же тусклое освещение. Но особняк преподнес приглашенным неприятный сюрприз. В ярком электрическом свете хозяйка дома была непередаваемо хороша, чего о других представительницах прекрасного пола сказать не смог бы даже самый закоренелый льстец. Наверное, каждая гостья при взгляде на других дам сначала с трудом сдерживала смех, потом ее настигала страшная догадка, толкавшая к зеркалу - и отшатнувшись от грубо размалеванной куклы, гостья судорожно прощалась, сославшись на внезапно разыгравшуюся мигрень.
Описание такого скандала есть у Гиляровского в «Москве и москвичах». Правда, там говорится, что дело было в середине 1880-х годов в доме вдовы богатого купца, но многие авторы связывают эту историю с домом Берга: мол, Гиляровский слышал звон, да не знает, где он. Правнучка Берга Татьяна Лющанова также утверждала: «Особняк прадеда - первый московский частный дом, в который было проведено электричество» (журнал «Московское наследие», 2015, No 1).
На самом деле история, описанная Гиляровским, скорее всего, произошла на Пречистенке, 10, в особняке купчихи Веры Хлудовой, овдовевшей в 1885 году: это подтверждается мемуарами предпринимателя Николая Варенцова (1862-1947). В 1888 году на Большой Дмитровке появилась самая первая электростанция (сейчас в ее здании Новый Манеж). Тогда же миллионер Сергей фон Дервиз провел кабель в свой дом и развлекал гостей, мгновенно включая лампы в абсолютно темной зале. Так что к 1897 году электричество московским толстосумам было уже не в диковинку.
Почти двадцать лет жизнь в этом доме текла счастливо и безмятежно. Ольга Леопольдовна родила Сергею Павловичу семерых сыновей и дочку, всеобщую любимицу Лёлю. Благополучия Бергов не пошатнула даже начавшаяся Мировая война - хотя и непросто под немецкой фамилией жить в России, когда Германию все воспринимают как заклятого врага, но какие могут быть претензии к человеку, чьи заводы и фабрики успешно выполняют заказы военного ведомства?..
Не стало катастрофой и падение монархии, полностью исчерпавшей свои способности управлять страной. Сергея Павловича не зря считали поборником прогресса - после февральской революции Арбатский избирательный участок по выборам в Учредительное собрание разместился в Денежном переулке, в особняке Берга.
Но вообще 1917-й год оказался неустойчивым во всех смыслах. Повзрослевшей дочери гувернантка была уже не нужна - зато Сергей Павлович вошёл в тот мужской возраст, когда неумолимо тикающее время заставляет остро ценить уходящую молодость. Дать расчет гувернантке он оказался не в силах, слишком привлекательной была эта молодая особа. После нелегкого объяснения с супругой он в сопровождении фройляйн отбыл в Анапу, оставив дом и детей на попечение Ольги Леопольдовны, так что именно ей пришлось встречать представителей советской власти, появившихся здесь весной 18-го, вскоре после переезда Совнаркома из Петрограда в Москву.
Из воспоминаний Татьяны Леонидовны Берг: «Особняк посетил Лев Карахан - один из верхушек нового правительства - и предложил его покинуть. Особняк предназначался для посланника Мирбаха. Нам дали помещение в Неопалимовском переулке. Дом раньше принадлежал семье Шнейдер. Они в свою очередь были переселены в другое помещение». Взять с собой разрешили только личные вещи, поэтому все предметы обстановки остались на своих местах. Фамильные драгоценности тоже упокоились в запертом сейфе. Оставить их под замком в доме, предоставляемом иностранным дипломатам, Ольге Леопольдовне представлялось более надежным вариантом, нежели пытаться увезти куда бы то ни было, - тем более что с Мирбахом она была знакома еще с довоенных времен. Расчет оказался верным: не успели Берги обжиться в Неопалимовском, как туда явились чекисты с мандатом на обыск.
Ольга Леопольдовна Берг долго не решалась покинуть Москву: сначала надеялась, что со дня на день вернутся с фронта старшие сыновья Павел и Сергей, потом был арестован Василий, и чтобы вытащить его из Бутырки, ей пришлось потратить много времени (да и денег, вероятно, тоже). А самое главное - ехать к покинувшему ее мужу не позволяла гордость. Все переменилось, когда «Известия» опубликовали Постановление от 5 сентября 1918 года «О красном терроре»: «…необходимо обезпечить Совѣтскую Республику от классовыхъ враговъ путем изолированія ихъ въ концентраціонныхъ лагеряхъ. Подлежатъ разстрѣлу всѣ лица, прикосновенныя къ бѣлогвардейскимъ организаціямъ, заговорамъ и мятежамъ». Теперь оставаться в Москве стало равносильно самоубийству - все знали, что в число заложников можно попасть не на основании вины или хотя бы подозрений, а за одно лишь социальное происхождение. Но как ехать? Тем более что семья большая, и кроме достаточно взрослых сыновей, включает в себя и невестку с маленькой дочерью… Пробираться в Крым семье Бергов пришлось, разделившись на группы и действуя по обстановке.
Берги по дороге в Крым тоже однажды попали в такой переплет, когда не миновать было экспроприации, и выбрали из двух зол меньшее - бросили в колодец бриллиантовое ожерелье. Много лет спустя они вспоминали с грустью: эх, найти бы тот колодец…
Вильгельм фон Мирбах - граф, германский дипломат. Родился 2 июля 1871 года в Бад-Ишле, Верхняя Австрия. Умер 6 июля 1918 года в Москве.
После убийства посла Германии Вильгельма фон Мирбаха в июле 1918 года дом Берга на несколько лет стал штаб-квартирой Исполкома Коммунистического Интернационала, а с 1920 г. местом приёма и встреч делегаций социалистических партий и различных рабочих организаций Западной Европы.
Именно здесь был подписан документ об основных задачах коммунизма и объявлена международная стратегия Коминтерна: «необходимость единства для сохранения мира», но и это продлилось недолго...
Здесь работали известные революционеры: Бухарин, Троцкий, Зиновьев и Радек. Захаживает сюда и Надежда Константиновна Крупская - жена Ленина, а по особенным - важным случаям в особняк приезжает Владимир Ильич Ленин. 21 января 1924 года не станет вождя мировой революции - В.И.Ульянова - Ленина.
В числе европейских делегаций в доме Берга работала итальянская делегация, участвовавшая во Втором Конгрессе Интернационала; сюда входили Серрати от руководства СПИ, Бомбаччи и Грациадей от парламентской группы, Д’Арагона и Коломбо от Всеобщей Конфедерации Труда; после установления дипломатических отношений между Италией и Советским Союзом весной 1924 года дом Берга был передан дипломатической миссии Италии.
На 22 февраля 1924 года было назначено вручение верительных грамот советским руководителям от итальянского посланника графа Гаэтано Мандзони.
3 Фото автора блога
Посольство Италии с 1924 года и по тридцатые годы со всем персоналом жило на коллективных принципах. Сегодня здесь живёт только посол, другие сотрудники посольства Италии размещены в городе.
В 1941 году особняк в Денежном со всем имуществом - как государственным, так и частным - был передан на попечение посла Японии в Москве генерала Татекава. Но японским посольством он не стал - уже в 1944 году, когда Москва признала новое правительство Италии, дипломаты захотели вернуться в знакомый дом. В Москву приехал новый посол - Пьетро Куарони. Он и попытался вернуть особняк Берга посольству Италии, но японцы отдавать ключи отказались. Япония не признавала вновь созданное итальянское правительство, и в течение пяти лет посольство Италии работало в здании гостиницы Националь. И только 1 декабря 1949 года здание было им возвращено. Новый посол, Манлио Брозио, дал приветственный прием в честь возвращения дома, и с того дня Италия остается единовластной хозяйкой особняка.
П.С. В 2015-2017 годах в здании посольства прошла масштабная реставрация. Восстановили первоначальные паркетные полы, двери, окна, деревянные элементы интерьера, декор и картины. Организаторы проекта стали одними из лауреатов конкурса «Московская реставрация - 2016».
6 июля 2018 года, в столетнюю годовщину убийства Мирбаха, главы дипломатических миссий Италии и ФРГ Паскуале Терраччано и Рюдигер фон Фрич посадили во дворе особняка Берга саженец дуба. На церемонии присутствовала двоюродная праправнучка погибшего, графиня Мари фон Мирбах-Харфф.
О семействе Бергов:
В общем, в советский период особняк жил собственной жизнью, и о прежних его владельцах никто уже не вспоминал. Считалось, что Берги уехали в Швейцарию. На самом деле в эмиграции оказался лишь один из сыновей Сергея Павловича - Владимир. Однажды он отправил жене письмо, но конверт с парижским штемпелем до почтового ящика не добрался, застрял на Лубянке. Следователь ОГПУ, вызвавший адресата для беседы, был вежлив - но когда Татьяна Леонидовна услышала, как захлопнулась дверь допросной и снаружи клацнул засов, ей внезапно стало нечем дышать. (С того дня она в закрытых помещениях находиться не могла, делалось дурно.) Письмо прочесть не позволили. Без лишних эмоций следователь довел до сведения гражданки Берг, что человек с ее анкетными данными в советской стране жить и дышать еще может, а вот состоять в переписке с изменником Родины - уже нет, так что ей придется выбирать. В общем, о судьбе мужа Татьяна Леонидовна так и не узнала, ничего и никогда.
Других членов семьи Берг советская власть тоже не обделила. Старшие сыновья Павел и Сергей погибли в 18-м году. Василий в 30-е годы получил свою десятку, отсидел срок полностью и умер вскоре после освобождения. Дмитрий, Константин и Ольга ещё до войны умерли от туберкулёза. Их тоже арестовывали в конце 1920-х, но не по политическим статьям, а так - «граждане, сдавайте валюту». Судя по тому, что их выпустили, ценности были сданы. Из семи братьев дожить до преклонных лет смог только Николай. Организаторские способности и полученное до революции образование сделали инженера Берга директором советского завода; ну а буржуазное происхождение, разумеется, обеспечило ему 10 лет лагерей. Сергей Павлович и Ольга Леопольдовна умерли в первые месяцы войны, когда продовольствие стало распределяться по карточкам - «нетрудовым элементам» карточек не полагалось.
Источники по теме:
1.https://podmoskovnye.ru/component/content/article/130-moskva/351-berg
2.https://osobnyaki.com/osobnyak-berga
3.https://mag.russpass.ru/rubric/moskva/istoriya-odnogo-doma-osobnyak-berga-i-elektricheskij-bal
4.https://caoinform.moscow/osobnyak-rokovyh-syurprizov/#gsc.tab=0
5.https://iknigi.net/avtor-oleg-fochkin/121916-moskva-lica-ulic-prodolzhenie-legend-oleg-fochkin/read/page-13.html
6.https://moscowsteps.com/usadba-berga-1
7.https://moscowsteps.com/usadba-berga-2
В 2016 году особняк Берга в Денежном переулке отреставрировали. Полюбоваться его фасадом можно в любое время, а внутреннее убранство дома увидеть удастся лишь в Дни исторического и культурного наследия, которые традиционно проводят в Москве в апреле и мае.
Небольшой фрагмент:
You can watch this video on www.livejournal.com
Сейчас пора листопада. Обнажаются деревья. Становятся длинными вечера. Зажигаются огни и в окнах дома-особняка Берга. Это очень красиво, поверьте! Будете рядом - загляните и остановитесь - не пожалеете! Возможно и на экскурсию удастся попасть внутрь, тогда вообще - Красота. Гармония!
Благодарю за внимание и доброго всем дня!
#осеньвкармане #10неупущенных