ФРАНЦИЯ. Часть третья.
«В каждом из нас тлеет пламя, которое может разгореться. Нас постоянно преследует жажда жизни. Сколько бы нас не учили сокращать и коверкать наше бытие, что-то внутри нас стремится расширить горизонты, чтобы обеспечить себе пространство для роста и развития. Нас пугает цена этого роста, мы хотим закрыть глаза на собственные возможности. Быть по-настоящему живым - значит быть приговоренным к постоянному развитию, бесконечному изменению…»
Джеймс Бьюдженталь.
Оказалось, что про самое-самое, писать труднее всего.
Я правда не знаю как об этом рассказать. Я не знаю смогу ли я передать все то, что я получила за те два оставшиеся дня во Франции. Я чувствую большую ответственность перед всеми людьми, которые это будут читать, ведь многие из них об этом никогда не думали, даже не знали, как и я сама. Ну вот, я уже чувствую всю грандиозность предстоящего повествования. Надо разбавить смайликами. И просто начать ))))))
После моих мытарств с самолетом, идея залезть в планер у которого и двигателя-то нет, и вообще не понятно как же он летает, казалась мне практически не совместимой с реальностью. Но вот эта моя внутренняя упертось, которая иногда мешает, в этот раз сыграла мне на руку. «Как же я смогу сказать нравится мне это или нет, я ведь должна сначала попробовать» - вела я внутренний диалог. Мне было ужасно страшно. И ужасно интересно.
Птички в очереди на взлет
Можно представить мое состояние, когда Андрей, затягивая на мне парашют, учил меня за что дергать и куда прыгать в случае чего-нибудь незапланированного. Напряжение нарастало, но я уже дошла до точки невозврата.
Маленький самолетик покатил нас на буксире по взлетной полосе, я сидела не дыша, только следила за постепенно натягивающейся веревкой. Взлет. Зажмурила глаза. Жду момента, когда станет страшно и можно будет попросить Андрея скорее садиться. Но страха нет совсем, постепенно включаются чувства, я слышу как тихо здесь, наверху; как плавно и нежно набирает планер высоту, как по снежным барханам, не цепляясь, не дергаясь, не вздрагивая, качается, влекомый самолетом. Но я не теряю бдительности. Ведь мы все еще на буксире, нас ведь самолет поднимает, а что дальше?
А дальше чистый восторг и бесконечное ощущение полета. Планер перестает существовать отдельно от тебя, ты как будто врастаешь в него всеми своими рецепторами, сливаешься с ним безраздельно… и тогда приходит необъяснимое ощущение, что стоит тебе лишь закрыть глаза, почувствовать поток под крылом, и ты полетишь куда захочешь, совсем как птица. Нужно только доверять и чувствовать в каждый отдельно взятый момент.
Это было как открытие, взрыв, инсайт: воздух не дырявый; поток, поднимающий нас не эфемерный; небо не преодоление, небо- радость. Планер не борется с небом, он органично в него вписывается, вживается. Как птица, не разрушая, не разбивая хрупкое небоустройство, а бережно следуя ему. И это рождает внутри такое бешеное чувство свободы и пространства, как озарение, что вся Земля для тебя хороша, вся Вселенная с тобой, она открыта, она распахнута, она не ставит ограничений, только разреши, сам себе разреши БЫТЬ, чувствовать, что ты ЖИВОЙ.
Я очень долго вслушивалась в себя, чтобы запомнить, запомнить все эти ощущения, весь этот восторг. Когда мы приземлились, я испытала неимоверное разочарование, т.к. мне незамедлительно хотелось сделать это еще раз. Уже тогда я заподозрила, что ущерб немыслим, что теперь я буду мучительно ждать шанса опять опрокинуться, нырнуть в небо снова и снова, и что вакцины нет…
Но был еще второй день. И было плевать, что самолет до Москвы вечером, что пробки, что надо быть взрослым и собранным. И была просто идеальная погода, и мы летали почти два часа (мне показалось минут 30). С 600 метров мы поднялись на 1600, к самой подошве облака. И тут по рекомендации пилота я открыла форточку и потрогала облако рукой(!!!). Ни в одном самолете это сделать невозможно! Потом мы залетели прямо в него, но быстро ретировались, т.к. в планере нет прибора, показывающего горизонт, и вот когда ты в тучке, очень сложно понять где верх, где низ, ощущение пространства теряется.
А еще мы делали всякие фигуры. Планер может все! И петлю и бочку и переворачиваться боком, это знание практически неподвластно моему мозгу, но это так! Более того, я присутствовала при этом))) Дельфин мне понравился, наверное, больше всего. Это когда сначала резко теряешь высоту носом вниз, едешь как по горке, а потом резко вверх, и, секунду или две перед тобой небо, выставленное на mute, потому что действительно нет никаких звуков, невесомость, и полный контакт с чем-то необъятным, великим, а потом опять вниз!! Пишу, а у меня аж дух захватывает)))
На самолет до Москвы мы опоздали.
И это невозможно забыть.
И до сих пор у меня куча эмоций.
Я очень хочу это повторить.
Несколько людей по приезду у меня спросили: «Что с твоими глазами?»
Просто теперь в них очень много неба.
P/S. Хочу выразить огромную благодарность моему мужу Петру за возможность; и летчику Андрею за открытия.
PP/S. По-русски правильно говорить планЁр, но планер как-то удобнее.
Джеймс Бьюдженталь.
Оказалось, что про самое-самое, писать труднее всего.
Я правда не знаю как об этом рассказать. Я не знаю смогу ли я передать все то, что я получила за те два оставшиеся дня во Франции. Я чувствую большую ответственность перед всеми людьми, которые это будут читать, ведь многие из них об этом никогда не думали, даже не знали, как и я сама. Ну вот, я уже чувствую всю грандиозность предстоящего повествования. Надо разбавить смайликами. И просто начать ))))))
После моих мытарств с самолетом, идея залезть в планер у которого и двигателя-то нет, и вообще не понятно как же он летает, казалась мне практически не совместимой с реальностью. Но вот эта моя внутренняя упертось, которая иногда мешает, в этот раз сыграла мне на руку. «Как же я смогу сказать нравится мне это или нет, я ведь должна сначала попробовать» - вела я внутренний диалог. Мне было ужасно страшно. И ужасно интересно.
Птички в очереди на взлет
Можно представить мое состояние, когда Андрей, затягивая на мне парашют, учил меня за что дергать и куда прыгать в случае чего-нибудь незапланированного. Напряжение нарастало, но я уже дошла до точки невозврата.
Маленький самолетик покатил нас на буксире по взлетной полосе, я сидела не дыша, только следила за постепенно натягивающейся веревкой. Взлет. Зажмурила глаза. Жду момента, когда станет страшно и можно будет попросить Андрея скорее садиться. Но страха нет совсем, постепенно включаются чувства, я слышу как тихо здесь, наверху; как плавно и нежно набирает планер высоту, как по снежным барханам, не цепляясь, не дергаясь, не вздрагивая, качается, влекомый самолетом. Но я не теряю бдительности. Ведь мы все еще на буксире, нас ведь самолет поднимает, а что дальше?
А дальше чистый восторг и бесконечное ощущение полета. Планер перестает существовать отдельно от тебя, ты как будто врастаешь в него всеми своими рецепторами, сливаешься с ним безраздельно… и тогда приходит необъяснимое ощущение, что стоит тебе лишь закрыть глаза, почувствовать поток под крылом, и ты полетишь куда захочешь, совсем как птица. Нужно только доверять и чувствовать в каждый отдельно взятый момент.
Это было как открытие, взрыв, инсайт: воздух не дырявый; поток, поднимающий нас не эфемерный; небо не преодоление, небо- радость. Планер не борется с небом, он органично в него вписывается, вживается. Как птица, не разрушая, не разбивая хрупкое небоустройство, а бережно следуя ему. И это рождает внутри такое бешеное чувство свободы и пространства, как озарение, что вся Земля для тебя хороша, вся Вселенная с тобой, она открыта, она распахнута, она не ставит ограничений, только разреши, сам себе разреши БЫТЬ, чувствовать, что ты ЖИВОЙ.
Я очень долго вслушивалась в себя, чтобы запомнить, запомнить все эти ощущения, весь этот восторг. Когда мы приземлились, я испытала неимоверное разочарование, т.к. мне незамедлительно хотелось сделать это еще раз. Уже тогда я заподозрила, что ущерб немыслим, что теперь я буду мучительно ждать шанса опять опрокинуться, нырнуть в небо снова и снова, и что вакцины нет…
Но был еще второй день. И было плевать, что самолет до Москвы вечером, что пробки, что надо быть взрослым и собранным. И была просто идеальная погода, и мы летали почти два часа (мне показалось минут 30). С 600 метров мы поднялись на 1600, к самой подошве облака. И тут по рекомендации пилота я открыла форточку и потрогала облако рукой(!!!). Ни в одном самолете это сделать невозможно! Потом мы залетели прямо в него, но быстро ретировались, т.к. в планере нет прибора, показывающего горизонт, и вот когда ты в тучке, очень сложно понять где верх, где низ, ощущение пространства теряется.
А еще мы делали всякие фигуры. Планер может все! И петлю и бочку и переворачиваться боком, это знание практически неподвластно моему мозгу, но это так! Более того, я присутствовала при этом))) Дельфин мне понравился, наверное, больше всего. Это когда сначала резко теряешь высоту носом вниз, едешь как по горке, а потом резко вверх, и, секунду или две перед тобой небо, выставленное на mute, потому что действительно нет никаких звуков, невесомость, и полный контакт с чем-то необъятным, великим, а потом опять вниз!! Пишу, а у меня аж дух захватывает)))
На самолет до Москвы мы опоздали.
И это невозможно забыть.
И до сих пор у меня куча эмоций.
Я очень хочу это повторить.
Несколько людей по приезду у меня спросили: «Что с твоими глазами?»
Просто теперь в них очень много неба.
P/S. Хочу выразить огромную благодарность моему мужу Петру за возможность; и летчику Андрею за открытия.
PP/S. По-русски правильно говорить планЁр, но планер как-то удобнее.